Тонкая наладка системы (СИ) - Федина Юлия Александровна - Страница 18

— Чубакка, ты?! — глухо доносилось сквозь набитый шерстью рот.

— Это и есть тот контрабандист? — тихо уточнил император: — Ох, папаша, смотри за дочерью в оба, а то такая родня называется «зять».

Дарт Вейдер только плечами пожал. По-настоящему ревновал он дочь не к потенциальным женихам, а к Органе. На то, что у девочки должны быть друзья и даже поклонники, он смотрел одобрительно. Пусть будут и те, и другие, лишь бы приносили дочери простую человеческую радость, которой жизнь ее не баловала. Вот если кто попытается обидеть ребенка…. Впрочем, в случае чего она и сама управится. Вон, Кеноби какой день из комы не выходит.

— Ладно вам, повелитель. У них и в мыслях пока ничего такого нет, а вы сразу «зять», «зять».

— Пока, — хихикнул Палпатин: — Не простоват паренек для принцессы?

— Я и сам не из графьев, — пожал плечами Вейдер — Если по прочим параметрам подойдет, то за чинами дело не встанет.

— Доброе утро, молодежь; — наконец обратился к прибывшим император.

Те склонились перед ним кто в неумелом, а кто и в осознанно вызывающем поклоне.

— Ну-ну, довольно условностей. Время завтракать. Надеюсь, вы примете приглашение одинокого старика разделить его скромную трапезу.

Приглашение приняли. Правда, Соло и вуки в последний момент свернули в помещение по соседству. При всей наглости бывшего контрабандиста ему хватило здравого смысла не лезть за стол к императору. Или общение с другом оказалось интереснее?

За стол со всеми Дарт Вейдер садиться не стал. Вокруг накрытого белоснежной, хрустяще-накрахмаленной скатертью стола только три явно не рассчитанных под его вес стула. Люк на намек и внимания не обратил, с куда большим интересом рассматривал непривычные деликатесы на столе. Лея же заметила и обиделась. Пришлось сглаживать ситуацию. Младший ситх устроился в массивном кресле у иллюминатора с высоким бокалом сока в руках. Пользоваться трубочкой для коктейля костюм позволял. Хотя Вейдер полагал такие сцены несколько показушными. Может от того, что досужие фоторепортеры уж очень любят подлавливать его в подобные моменты. Типа, ничто человеческое милорду не чуждо. А он двадцать лет доказывает галактике обратное.

Тем временем Палпатин гостеприимно хлопотал, лично заваривая чай по какому-то особенно хитрому набуанскому рецепту. В любви к травяным отварам его вкусы совпали с Леиными, и та, хочешь — не хочешь, втянулась в разговор. Потом принялся расхваливать закуски. Это уже для Люка. Принцесса со своим меню определилась сама, а вчерашний фермер растерялся. А Палпатин ненавязчиво помогал отличить пирожное от рулетика из копченой рыбы.

В памяти вдруг всплыло, как почти тридцать лет назад канцлер Палпатин так же подкармливал всякими вкусностями юного падавана из глубинки. Нет, голодным Энакин не был. Только канцлер понимал, что двенадцатилетнему пацану мороженого в красивой обертке иногда хочется, а джедаи — почему-то нет. Воспоминание привычно разбудило застарелую обиду. Но сегодня Вейдер быстро придушил недовольство. Не хватало еще, чтобы дети его почувствовали и поняли неверно. А лишенная негатива сценка из детства вдруг оказалась светлой и теплой.

Пора уходить, сославшись на срочные дела. Собственно, на желание повелителя пообщаться с детьми без папаши, ему с самого начала намекнули. Но разговор неумолимо скатывался в опасно политическую плоскость, и Дарт Вейдер медлил.

— … Ладно, по поводу джедаев я с вами где-то согласна. Идея полного подчинения личности неким абстрактным интересам гниловатая какая-то. Но ведь ваша империя строится на тех же принципах тотального подчинения и несвободы!

— Не совсем. — довольно откинулся на спинку стула Палпатин, которого такое развитие беседы явно забавляло: — В начале о ситхах и джедаях. Вот представьте, как истинный тиран в порыве безумия решил я быстро, жестко и не считаясь с возможными побочными эффектами склонить юного джедая Люка на Темную сторону. Мои действия?

— Это чегой-то я джедай? — искренно обиделся парень, которому судьба чокнутого Бена примером никак не служила.

— Наплел бы тебе Бен, что Дарт Вейдер твоего папашу прикончил, ты бы мстить и понесся, — отмахнулась от брата Лея, — А чтобы склонить одаренного на темную сторону, следует вызвать в нем сильное чувство: гнев, ярость, отчаяние.

— Например, я захватываю Люка в плен, параллельно заманиваю отряд его товарищей из Альянса в ловушку и заставляю его смотреть на их бесславную гибель.

— Верно. Тогда всплески ненависти приведет неопытного юношу во Тьму.

— Ага. А если он сможет равнодушно пялиться на то, как умирают друзья, это будет означать, что он семимильными шагами рванул к Свету?

— Нет, конечно. Просто потому, что это подло. Джедаи учат подавлять свои эмоции, не для того, чтобы стать равнодушным, а, чтобы действовать хладнокровно и обдуманно.

— То есть идеальным поведением адепта Света в предложенной ситуации, стала бы хладнокровная провокация, в ходе которой я нападаю на «беспомощного» юношу, тот картинно зовет на помощь отца, в результате два ситха поубивают друг друга. Хэппи-энд? Или опять как-то не ахти?

— Хотите сказать, что есть эмоции, от которых не надо отказываться?

— Хочу сказать, что твоего отца на темную сторону завела безоглядная любовь. Эмоциями надо управлять, а не отказываться от того, что дано тебе по факту рождения разумным. И еще о том, что любой одаренный ради овладения Силой вынужден от чего-то отказываться. От чего именно — в этом и разница между ситхом и джедаем.

— В чем же отказывают себе ситхи?

— В возможности быть глупым, искренним или раздражительным. Если ты знаешь, что твоя бесконтрольная эмоция способна запросто убить, то ты сама либо наденешь на себя железный намордник тотального самоконтроля, либо это сделают другие.

— Вот именно, добровольное подчинение, — довольно улыбнулась Лея, решившая, что собеседник сам загнал себя в ловушку — Мы же боремся за свободу.

— Свободу хаоса. Только чем она лучше?

— Как чем? — искренно удивилась девушка: — Мы руководствуемся нормами морали.

— Какой морали?

— Человеческой, конечно.

— А это ничего, что в галактике помимо людей живут представители еще ста девяноста разумных видов? И мораль многих из них здорово отличается от человеческой. Те же вуки, например, их обычай предписывает безоговорочное служение, практически добровольное рабство по отношению к тому, кому обязан жизнью. Чубакка сперва служил Соло, потом мне. Причем, мне служит за двоих — за себя и за контрабандиста.

— Хан считает Чуи другом!

— Естественно. Его совести так проще.

— Выходит, и джедаи и ситхи одинаково сволочи? — наконец решил задать вопрос Люк.

— Почему? Хочешь остаться порядочным человеком, помни о том, что не всем в этой жизни стоит жертвовать даже ради Силы. Только магистром джедаев или лордом ситхов с таким подходом стать гораздо сложнее, чем без него.

— Сдается мне, Сила тут вообще ни при чем, — чуть покраснел от смущения Люк — Сосед у нас — не ситх, не джедай, а за лишнюю сотню кредитов кого хошь удавит, а за две — сам удавится. Не Сила делает человека светлым или темным, а наоборот.

Ни хрена себе мысли у фермера. А Вейдер-то уже начинал подозревать, что простота сына не от недостатка воспитания, а от недостатка ума. Обошлось. Император же искренно расхохотался услышанному. Не привычно гаденько хихикнул, а именно расхохотался, как не позволял себе уже давно. На миг даже показалось, что помолодел.

— Знаешь, мальчик, а ты прав. Вон, доверенный бандюк вашего папаши Боба Фетт, к примеру. Ни разу не одаренный, а система взглядов и ценностей чисто ситхская. Во всяком случае, гораздо более ситхская, чем у лорда Вейдера. Не напрягайтесь, ученик, я вас в ренегатстве не обвиняю. Просто ваша ставшая брендовой холодная, равнодушная мощь сильно отдает джедайщиной.

— А Боба Фетт бандит? — испуганно ахнул Люк, которому «санинспектор» едва ли не образцом имперского офицера показался.

— Потомственный профессиональный охотник за головами. Правда, последние лет семь выполняет только заказы лорда Вейдера либо рекомендованных им лиц. Только про пресловутое сращивание криминала с властью не надо, — опередил император выпад Леи — Во-первых, Фетт фактически дублирует работы СИБ, а во-вторых, Вейдер ему платит исключительно из своего кармана.