Гореть (СИ) - "Margaret_Owl" - Страница 62

— Это я сделала, — откуда-то из-за спины послышался решительный голос.

Чимин обернулся и даже слегка растерялся. Юна. Он засмеялся почти искренне и сделал большой глоток из своего бокала. Этого он не ожидал уж никак. Хотя ему очень даже нравилось сейчас выражение лица Юнги, застывшего в немой просьбе не делать этого.

Ему ведь это послышалось? Он готов был молить всех богов, в которых никогда не верил, о том, чтобы это было не на самом деле.

От осознания того, что Юна знает о камере, и судя по всему догадалась, кто именно её установил, его бросило в жар. Глаза болели от напряжения, а в горле стоял ком из того, что он ещё не сказал. Он резко шагнул в сторону Юна, но рука Чонгука как всегда остановила, напоминая о том, что нужно держать себя в руках.

Зачем она это делает? Юнги не понимал…

Он не отрывал от неё глаз, когда она приблизилась и презрительно посмотрела на Чимина, который никак не мог ожидать такого от Юна. Точнее, не хотел этого ожидать. Он привык, что она вся такая покладистая и послушная. И его. Кажется, это уже давно не так.

В глазах Чимина промелькнул опасный блеск, который Юна предпочла проигнорировать, а дыхание участилось. Но даже после этого она не дрогнула. Чувствовала опасность, исходящую от него, но не желала больше мириться с тем, что он считает её пустым местом. Как бы он не уверял её в том, что любит, она всегда знала, что она для него игрушка. Не более…

— Что ты сказала? — подымаясь со стула и не отрывая от неё взбешённого взгляда, от которого мурашки толпами забегали по телу.

— Камеру установила я! — повышая голос, прямо Чимину в лицо выпалила она. Даже голос не дрогнул.

— Врешь… — посмеивался тот, стараясь словить ее на лжи, в которой её так хотелось бы уличить, но не вышло, потому что на её лице появилась самодовольная улыбка. Вот так вот.

— Ты издевался надо мной десять лет, — отчеканила Юна, нервно приподымая уголки губ в кривой улыбке, с таким трудом давшейся ей. — Чимин, ты бил меня, унижал всякий раз, когда тебе в голову приходила какая-то идиотская мысль о ревности, — поражаясь его нежеланию принимать этот факт. — Я не собираюсь терпеть это и дальше. Ты правда не понимаешь? — спрашивает и чувствует, как предательские слёзы выступают на глазах. — Теперь моя очередь! — уверенно проговорила она, расхаживая из стороны в сторону и нервно посмеиваясь от переизбытка чувств. — Конечно, я не думала, что ты так скоро узнаешь о камере, но у меня на тебя уже достаточно компромата, — блефовала она, в красках стараясь описать то, что чувствует сейчас. — Это конец, Чимин… — выплюнула она с отвращением.

— Идиотка! — засмеялся Чимин, прикрывая рот ладонью. — Не понимаешь, что это разрушит и твою жизнь? — он хотел хоть как-то надоумить её отказаться от этой затеи.

— Она разрушена уже давно, — холодно ответила Юна, обращая на него пустой взгляд. — Неужели ты даже не заметил тот момент, когда моя жизнь превратилась в ад? — она нервно хихикнула. — Мне плевать на мою репутацию, Чимин, я и так уже на дне, — посмотрела ему прямо в глаза. — Всё твоими усилиями. Благодарить не буду, уж прости! — слегка охрипшим голосом продолжала. — Вот видишь? Мне нечего терять, в отличии от тебя… — издевательски улыбнулась она, желая скрыть лёгкую дрожь в голосе.

Юна видела в его глазах плохо замаскированный испуг. Удивление. Растерянность. Злость. Это приносило некое извращённое удовольствие, о котором она и догадываться не могла. Возвышало на пьедестал, где всегда был Чимин. А вот теперь она…

— Всегда мечтала увидеть этот глуповатый взгляд, — издевалась, почувствовав какую-то силу. — Мечтала уйти от тебя, потому что никогда не любила, — добавила она и украдкой взглянула на Юнги.

До этого она старалась даже не смотреть в его сторону. Это стыд? Или обида? Юна не знала. Она не понимала сейчас, что чувствует на самом деле.

— Заткнись, сука! — не сдержался Чимин и влепил ей пощечину, от чего девушка не удержалась на ногах и упала на пол, позволяя волосам закрыть своё лицо, а слезам — выйти наружу солёными потоками.

Всё так неправильно.

Должно быть не так.

Должно быть по-другому.

Почему она снова чувствует себя ничтожеством?

Почему всё это происходит снова?

— Ах ты ж ублюдок! — зашипел Юнги и двинулся навстречу Чимину, вырываясь из рук Чонгука и явно намереваясь таки сломать этому уроду хоть что-нибудь.

Только вот никто так и не заметил, когда в дверном проёме появилась Со А, а вслед за ней и Джин. Невольно они стали свидетелями всего вот этого. Кажется, подходящего слова для описания на самом деле ещё не изобрели…

Юнги со всей силы ударил Чимина по лицу, заставляя простонать от боли, а дальше просто не мог остановиться. Он так долго ждал этого момента. Целых десять лет своей жизни без Юна. Целых десять лет её слёз и мучений. Десять лет, отнятых у Чонгука. Ответные удары Чимина только раззадоривали ещё больше, вынуждая снова и снова проезжаться по самодовольной роже в попытке стереть об неё кулак.

Со А в ужасе закрывала губы дрожащими ладошками. Она ничего не понимала, только что ведь всё было хорошо. Наблюдала, как парни превращали некогда уютную столовую в поле боя, как Джин и Чонгук старались разнять дерущихся, как Юна все так же сидела на полу и не находила в себе сил, чтобы просто пошевелиться… Со А подбежала к подруге и без лишних слов крепко обняла её за плечи, помогая подняться на слабые ноги.

По щекам Юна катились слезы, снова и снова орошая бледное личико. Она была напугана. Впервые она так решительно пошла против Чимина и теперь не знала, чем это обернётся. Для неё. Для родных. Для друзей. Для Юнги. Не знала, поступила ли она правильно, или в который раз совершила ошибку. Хотелось верить в лучшее…

Очень хотелось.

Правда.

— Юна, милая, — переживала Со А, гладя подругу по спутанным волосам. — Идём со мной, — помогала она устоять на ногах и настойчиво увела Юна на кухню.

Юнги и Чимин продолжали избивать друг друга, опрокидывая стулья и круша все, что попадалось на их пути. Казалось, что они всерьез решили поубивать друг друга. И, наверное, у них это вполне получилось бы, если бы не Джин и Чонгук, изо всех сил пытающиеся растащить их в разные стороны.

— Отпусти меня, — просил Юнги, вырываясь из хватки Чонгука, безуспешно пытающегося оттащить его подальше от потенциального трупа. — Я убью эту мразь! — повышал голос, бросая злобные взгляды в сторону Чимина.

Джину понадобилось много сил, чтобы отшвырнуть Чимина в сторону и не позволить снова начать драку. Хотя Сокджин и был выше, но Чимин был явно сильнее.

— Убирайся из моего дома, иначе я вызову полицию, — угрожающе процедил сквозь зубы, указывая на дверь.

Наконец-то парни пришли в себя. Чимин и Юнги трудно дышали, вытирая кровь со своих разбитых губ и поправляя одежду, тоже заметно потрёпанную во время драки. Они обменивались не самыми дружескими взглядами, стараясь взять себя в руки.

— Я уйду только со своей женой, — немного успокоившись, ответил Чимин, бросая взгляд на Юнги, который в этот момент снова дернулся в его сторону, но друзья вовремя остановили его, предотвращая никому не нужное кровопролитие.

— Ты больше не увидишь её, — презрительно бросил Джин, искренне поражаясь тому, насколько стоящий перед ним человек идиот. — Разве что в суде, — добавил, немного подумав. — Думаю, ей будет, что рассказать о тебе!

— Всем нам будет, что сказать, — дополнил Чонгук, испепеляя Чимина взглядом и показывая, что он действительно знает всё.

Чимин ухмыльнулся, раздраженно зарываясь одной рукой в свои светлые волосы и шумно выдыхая. Все обернулось не лучшим образом. Такой исход вечера он никак не мог предвидеть. Он даже не смог понять, говорит ли Юна правду, или блефует ради своего кретина Юнги. Да, что-то определённо пошло не так, как он планировал.

Юна была так уверена в себе, просто поразительно. Чимин никогда прежде не видел у неё такой взгляд, без капли страха или сомнения. Гордая расчётливая стерва.