Прекрасное далёко (Сборник рассказов) (СИ) - Далин Максим Андреевич - Страница 13

— Чмоки, мальчики. Мадам вас ждёт.

— Одна она? — говорю.

— А то, — отвечает. — Тебя особенно ждёт, дорогуша.

— Ладно, — говорю. — Иди, Дэн, а я тут побуду. Присмотрю за дверью.

Дэн вошёл, а я только заглянул в кабинет для проформы. Мрак. Розовый будуарчик, мадам сидит на золочёном троне в розовой обивке, причёску навела с локоном страсти у виска, в серебряном корсаже на все шесть штук. Вокруг парят голограммы — девицы всех мастей, и стандартные модели, и экстремальные модели, и модификатки, но выражение лиц у всех одно и то же: запрограммированная похоть высокого градуса.

А мадам беседует по стандартной видеодиректории с каким-то убогим перцем, который заикается и слюной брызжет.

Увидала нас, рассыпалась в извинениях, выключила связь — тут я и прикрыл за Дэном дверь.

Не терпит душа на мадам смотреть.

Решил: пока там Дэн денежки переслюнивает и с бандершей любезничает, разведаю, что это у них за новинка такая — брачное агентство.

— Эй, — говорю, — хрусталь небесный. Почём нынче за жену берут?

Секретарь ракушку из уха вынул, плечиком дёрнул:

— У тебя, — говорит, — дорогуша, столько нет. Небедные папики в клиентуре… или мамули с капитальцем, хотя муж подороже идёт, как водится. Мальчики в конторе мадам всегда в дефиците, мамули в очередь выстраиваются… а жён — в достатке, нехилый выбор есть.

Я удивился.

— Я же шучу, — говорю. — А выходит, серьёзно, что ли? На все семь лет девочку сдаёте?

Этот опять плечиком — виль:

— Пока клиенту не надоест. А потом можно обновить и перепродать. Товар ценный.

— Совсем что-то не воткну, — говорю. — Вы что, киборгов замуж продаёте, что ли? Или вообще мехами торгуете, теми моделями, что для извращенцев? Больно уж чудно звучит. Замужество же — дело такое… вроде, права у живых девочек-то, гражданский контракт… а у вас вроде магазина выходит. Что за название тогда — «брачное агентство»?

Секретарь осклабился, как сутенёр:

— А-га… кто же тебе за киборга отвалит? Вы же на чёрном рынке, в виде мороженого мяса — десятка за тонну, не считая апгрейда, да и кому нужны, кроме урок, хотел бы я знать. А мехмодификаты — ещё смешнее: всё равно, что куклу предложить надувную. Нет уж, жёны у нас — сплошь живые, электроники самая малость — но уж и самый шик, будь уверен.

— Как же, — говорю, — живую девочку можно продать и перепродать, будто она машина?

— Никаких проблем, — говорит. — Особый контракт, особые усовершенствования, а уж потом…

Но тут Дэн с дипломатом вышел. Некогда стало лясы точить.

Никакой особенной подставы тогда не случилось. Можно сказать, спокойно довезли. Пара мехов, правда, по дороге попалась, но, во-первых, на дистанционном управлении, а во-вторых, управлял ими какой-то криворукий с нарушенной координацией. Мы с Дэном из них мозги вынули и прихватили с собой на всякий пожарный случай — пусть босс сам разбирается, кто это таким нелепым манером хотел у него законную капусту попереть. А что Дэн одного меха в витрину дорогого бутика впечатал — так это уже не наша забота.

Коп, правда, поинтересовался. Ну, дали ему всё, что полагается: и в глаз, и по шеям, и рабочий код нашего босса — пусть с боссом обсудит, у них всё схвачено.

Так что всё сошло. Ушли себе с чемоданом.

Ладно, отдали капусту — и забыть бы. Но у меня из головы не выходит, что же это за апгрейд такой с контрактом, который живую девочку превращает в продажный товар.

Ведь даже панельная цыпочка — не товар: у неё права имеются. Сделала работу — получила башли. А тут — пока клиенту не надоест… и можно вернуть и перепродать. Как кофеварку какую-нибудь.

Или рабыню в древние века.

Не то, что на это дело желающих извращенцев бы не нашлось… мадам Фряк и не на такое находила охотников. Но сами-то девочки? Им-то какой навар? Они-то как соглашаются?

А этот полупрозрачный ещё намекнул, что и мальчики есть. Совсем в голову не вмещается.

Вот они мы — мальчики апгрейженные. Тупые киборги, незаконный биоматериал. Под шкурой — сплошная механика, в черепушке — сплошная электроника. Даже не панельные цыпочки — считается, что прав у нас нет совсем, демонтировать можно, как пылесос. Ниже для правовой системы только некроморфы и мехи. Но попробуй-ка функционирующего киборга загони кому-нибудь попользоваться, пока не надоедим! Откровенно скажу: никто бы такому пользователю не позавидовал.

Без всяких прав любой из нас кому хочешь засунет плазменную пушку в неподходящий разъём и на спуск нажмёт.

Думал-думал — и слазал в Мировую Сеть, глянуть, что это за «Птички-неразлучники» такие.

Сайт, ясное дело, розовый и серебряный. Весь в голубках, в сердечках, в розочках и плюшевых медведиках — при входе сладенькие колокольчики звенят: «Добро пожаловать, бесценный пользователь, готовьте капустку». И подключается анимированный консультант, нарисован под амурчика — неприличного вида толстый младенец с голой задницей, в лапках лук и стрелы, на кончиках стрел — то ли сердечки, то ли конфетки, то ли ещё какая фиговина телесного цвета.

— Глубокоуважаемый и нежнообожаемый пользователь, — говорит, — не утрудите ли вы себя вверением вашего личного идентификационного кода?

— Чё? — спрашиваю. — А минет тебе не завернуть, микросхема? С каких это пор в Сети личный код спрашивают? Я что, в министерство внутренних дел попал?

— Ах, как жаль, — говорит. — В таком прискорбном случае я, к нестерпимому сожалению, вынужден вам отказать. Потому что — тут речь идёт о репутации живых женщин и их безопасности. Каждому встречному-поперечному в такие интимности допуска нет без полной прозрачности.

— Перезагрузись, — говорю. — Я киборг. Где я тебе код возьму?

— Тем более, — вздыхает. — С киборгами и прочими квазигражданами мы не работаем.

И закрывает доступ.

Ага, думаю. И вызываю Дэна. Охота перетереть новости-то.

Дэн выслушал и говорит:

— Чистый детектив у тебя это дело. Занятно, конечно, что бандерша такая вся загадочная и сто раз запароленная, но сайт-то официальный. Значит, налоги платят и куда надо отстёгивают. Ничего такого, суетиться смысла не вижу.

— А тебе, — говорю, — не любопытно, дубина, как можно живыми людьми торговать, будто мороженым мясом или мехами?

А он, гад, осклабился и говорит:

— Ты, Ронни, точно розанчик, правду мадам Фряк говорит. С согласия можно всё. Если договор заключить при нотариусе и всех прочих — и того, заключившего, можно продавать, разбирать, убивать, лишь бы всё было подписано по форме.

— Кто ж, — говорю, — такой договор подпишет?

Дэн зевнул и говорит:

— Дуракам нет числа, а дур и того больше.

Ну и о чём с ним можно говорить?

— А позови Миду, — говорю. Хоть один там у них ответственный.

— Щас, — отвечает. — Только коммутатор настрою. Буду я для такой фигни Миду будить.

Так остался я один, с тайной, которая свербит во всех местах. Ладно, думаю, без тебя справлюсь, тупая машина. И выведу эту контору с живыми рабынями на чистую воду, выясню, что за гадость там мадам Фряк затеяла.

Ишь, взяла моду торговать живыми женщинами, как пончиками, когда почти что живой человек этих самых живых женщин видит только по ящику, да и то изредка.

Откровенно говоря, была у меня потусторонняя мысль, когда пошёл на разведку.

Охота была поглядеть. И расспросить. А то и спасти живую малютку от такой беды — мало ли, как сложится. И выдернуть ноги мадам Фряк, если подвернётся возможность.

Я, конечно, цивильно принарядился, когда собирался в эту контору. Правда, до галстука-бабочки дело не дошло, но в зеркале отражалось вполне себе — годится пройти любой фейс-контроль, если ограничитель на электронику не стоит.

Воротник высокий — значок на подбородке закрыть. Зеркальные очки — чтоб линз было не видать. Походочка блатная, без скованности. И всё, полный порядок, на улице некоторые принимали за человека.