Волчья Луна (СИ) - Мах Макс - Страница 54

— То есть, — решил все-таки расставить все точки над "i" Август, — по ощущениям, ты ее как бы имеешь, а она тебе, как бы, отдается, я правильно понял?

— Да.

— Но без укуса тебя к женщинам не тянет? — все-таки уточнил Август.

— Ну, ты даешь! — возмутилась Татьяна. — Меня к тебе тянет, а тетки мне на фиг не сдались!

— А если есть выбор, мужчина или женщина? — продолжил допытываться Август. — Из кого предпочтешь пить?

— С мужчинами я не пробовала, — дернула губой Теа, — но думаю, женщины все-таки предпочтительнее, а молодые — так, вообще, кайф!

— И Анна все это видела, — понял Август подоплеку разговора.

— Еще как видела! — подтвердила Татьяна. — Она, Август, сама тоже захотела…

— Укусить? — не понял Август.

— Нет, милый, — возразила Таня, — она захотела быть укушенной. Сама горло подставила. Представляешь?!

— Так вы поэтому там целый час возились?

— Так не по одному же разу, — снова начала краснеть Татьяна.

— И каковы результаты? — смиряясь с неизбежным, спросил Август.

— Море удовольствия, — счастливо улыбнулась в ответ Татьяна, именно к этому моменту, судя по всему, и подводившая разговор. — И да! У Аннушки все раны окончательно затянулись. Прямо на глазах. Представляешь? Мои укусы… Нет, я думаю, все-таки не сами укусы, а яд, который я впрыскиваю. Он, похоже, оказывает до кучи и терапевтический эффект тоже…

3. Деревня Триполье, тринадцатое января 1764 года

До Трипольского острога добрались к вечеру тринадцатого января. Август ехал с графом Василием во главе колонны. Лошадки у них были нечета тем, на которых начинали поход в имении Слобода, но это было все же лучше, чем ничего.

— Вот это и есть острог, — показал граф Новосильцев рукой.

Там, куда он указывал, почти вплотную к околице довольно большой деревни, у подножия высокого холма, увенчанного храмом Девы, стояла небольшая деревянная крепость. Августу таких фортификационных сооружений видеть раньше не приходилось, и он с интересом принялся рассматривать этот типично русский укрепленный пункт. Это был, как он понял из объяснений графа Василия, так называемый стоялый острог — то есть, временная крепостица, предназначенная для размещения "воинских людей", в данном случае солдат Семеновского полка. Неглубокий ров, невысокий вал с тыном метров четырех высотой по гребню, четыре башни, одна из которых проездная. А внутри частокола из заостренных бревен, называемого здесь тыном или палисадом, видны крыши нескольких строений. Чем-то напоминает военный лагерь, какие строили на своем пути римские легионы. Все просто, функционально, но тем и хорошо.

— За стеной, чаю, от вурдалаков и оборотней оборонятся будет легче… — задумчиво протянул Василий, тоже изучавший внешний вид крепости, в которой им всем предстояло жить.

— Вурдалаки, это вампиры? — уточнил Август, не забывавший о необходимости совершенствовать язык "страны пребывания".

Вообще, как он заметил некоторое время назад, общение с Татьяной обогатило его русский множеством весьма необычных слов и оборотов, но вот с современным русским языком тот язык, на котором порой выражалась его подруга, имел мало общего. Слишком раскрепощенная речь, слишком много понятий и значений, попросту недоступных людям, живущим в восемнадцатом веке. Поэтому Август любил общаться и с теми, кто говорит на аутентичном русском языке.

— Да, это вампиры, — подтвердил Василий. — В этих местах они, как будто, давно не появлялись, но и оборотни такими большими стаями до сих пор здесь не ходили. Все-таки Украина — это не Дикая степь, не Сибирь, не северное Приуралье.

— Будем надеяться на лучшее, — пожал плечами Август.

— И держать порох сухим, — кивнул Василий. — Поехали! Хотелось бы попасть в крепость до темноты.

Граф был прав, разумеется. Им следовало поспешить, но одно дело верховые, пусть даже и не на самых лучших конях, и совсем другое разномастные сани, влекомые ладящими крестьянскими лошадками. Солнце уже садилось за дальней рощей, когда в ранних зимних сумерках поезд втянулся наконец в ворота Трипольского острога. Здесь, внутри оказалось не так тесно, как могло показаться, если смотреть со стороны. Стояло два длинных барака, служивших по-видимому казармами, и несколько срубов поменьше, но строенных так же просто, как и бараки, и все из тех же самых едва очищенных от коры бревен. Один из домов, как доложил принцессе Елизавете старший офицер — капитан Андрей Отрепьев — предназначен был как раз для проживания принцессы, а другой — для остальных членов экспедиции. В третьем же срубе проживали комендант крепости и старшие офицеры.

Так что вскорости все разместились в домах. Ну, дома — это громко сказано: бревенчатые стены, дощатые полы, покрытые камышовыми циновками, низкие дощатые же потолки. В каждом доме — кухня, примыкающая к сеням, три жилых комнаты, разделенных перегородками из толстых досок, на первом этаже и две — на втором, под крышей из толстых соломенных фашин. Там между соломенным покрытием и досками потолка, вроде бы, имелось еще чердачное пространство, но оно Августа не заинтересовало. Да, и вообще, второй этаж оказался холодным, так как своих печей наверху не было, и все тепло шло от двух толстых кирпичных труб, проходивших обе комнаты насквозь.

Поэтому разместились внизу. В одной комнате граф Василий с Анной Захарьевной Брянчаниновой, в другой — Август и Теа. Третья комната служила ночным пристанищем для служанок и общей комнатой днем. Ну а наверху поселились остальные слуги. Там конечно холодно, но не холоднее, чем на биваке "в чистом поле". В хозяйстве имеются овчинные тулупы и войлочные кошмы, авось, не замерзнут.

В комнате, в которой разместились Август и Теа, имелась довольно узкая кровать — едва-едва на двоих — простой стол и пара табуреток. Ну, и колышки, вбитые в стену, чтобы вешать на них одежду. Зато в покой выходила боком большая печь, а крохотное окно было затянуто рыбьим пузырем и закрыто снаружи толстыми ставнями.

— Вполне прилично, как считаешь? — спросил Август.

Сам он приличным это жилье не считал, но, как говорится, на войне, как на войне.

— Чистенько, — кивнула Теа, наблюдая, кал слуги вносят в комнату их дорожные сундуки, слава богам, уцелевшие во время боя с оборотнями, — но бедненько.

Между тем, сундуки заняли свое место у стен, на пол лег толстый персидский ковер, а на соломенный тюфяк, заменявший им матрас, сибирская кошма и меховые одеяла.

— Хорошо-то как, — вздохнула Теа, забираясь под одеяла. — Ты не представляешь, Август, как мне надоело спать на животе!

— Спина больше не болит? — поинтересовался Август, разливая вино по серебряным кубкам.

— Не болит, — улыбнулась Татьяна, — но, если ты подкатываешь на предмет меня поиметь, придется нам найти какую-нибудь другую позу. На спине я тебя пока навряд ли выдержу.

— Значит, найдем компромисс, — улыбкой на улыбку ответил Август. — Может быть, ну его этот обед?

— Нет, Август! — осадила его Татьяна. — Сначала обед, глупости — потом! Я есть хочу!

— Ну, тогда выпей пока, — протянул он ей наполненный кубок, — обед все равно еще не раньше, чем через час.

— Намекаешь, что успеем? — задумалась Теа, отпивая понемногу вино.

— Целый час, — напомнил Август, которому вдруг страсть как захотелось близости с Татьяной.

— Услышат… — все еще сомневалась Татьяна.

— А ночью они что все разом оглохнут? — возразил Август.

— Раздеваться долго, а потом ведь еще и одеваться придется… — все еще сомневалась Теа.

— Я помогу, — пообещал Август.

— Ну, давай, тогда, помощник, приступай! — усмехнулась Теа, вылезая из-под одеяла. — Раз обещал, раздевай!

— Только быстро, — добавила через мгновение, когда Август взялся уже освобождать ее от кожаных штанов, — а то замерзну насмерть, кого, тогда, станешь иметь?

4. Девич-гора, шестнадцатое января 1764 года