Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 75

Утром на стуле возле кровати лежала чистая новая туника нежно-желтого цвета. Лекс хмыкнул, с его цветом волос он теперь будет похож на цыпленка, хотя… у них птиц нет, поэтому никто не поймет шутки. За дверью переминался Рарх, похоже, он не спал ночью. Лекс отругал себя, что вчера не поговорил с другом и не уточнил у Сканда, как все будет происходить. Он молча подхватил Рарха за руку и поволок его на кухню завтракать.

Там как раз кушали воины вексилляции, они встретили его настороженными взглядами. Он был похож на молодого аристократа, а не на прежнего заводного паренька, который их тиранил в последние две недели. Но рыжик как обычно поздоровался со всеми и плюхнулся на свободное место, как будто он вчера не провел весь день с великим и страшным Хранителем Материнской Кладки Кирелем. Он с улыбкой стал расспрашивать, как все вчера прошло и чем закончилось. Воины сразу стали наперебой хвастаться, какие они молодцы и как все понравилось императору. Тургул рассказал, что их вексилляцию решили организовать в отдельную центурию, и даже приписали к первой когорте, что считалось очень почетно.

Сразу выяснилось, что новая центурия выйдет сразу после императорского кортежа. Лекс попросил присмотреть в пути за Сишем, который повезет обратно в дом Сканда инструмент и ящеров. А сам он будет ждать его уже в доме Сканда, где его будут охранять, пока не придет время отправляться на войну. Тургул вначале зло поджал губы, услышав, что рыжик будет жить в доме Сканда, но услышав, что тот отправится с новой центурией на войну, довольно улыбнулся и приосанился.

После завтрака Лекс опять схватил Рарха за руку, всем своим видом показывая, что без него никуда не поедет. Во дворе телохранители закончили седлать ящеров и стали покидать двор, чтобы освободить его для начальства. Сканд уже был верхом на своем зеленом ящере и зло натянул вожжи, когда увидел, что рыжик вышел из кухни в сопровождении раба и Тургула. Тот, не скрывая своего интереса, крутился вокруг рыжика, а когда подвели оседланных ящеров, то подсадил Лекса в седло и пожелал ему удачной дороги.

Рарху тоже достался оседланный ящер. Император сидел в седле и все ждали только появления Киреля. Во дворе стояла пара ящеров с закрепленным между ними паланкином. Когда первосвященник наконец явился во двор и забрался в паланкин, то и монахи влезли на коротконогих и приземистых ящериц и образовали собственный эскорт вокруг паланкина.

Вскоре все наконец выбрались из внутреннего двора имения и охрана задала темп всему каравану. Ящеры бежали быстро, совершенно летящим шагом, плавно покачиваясь и балансируя длинными хвостами, они, казалось, совсем не ощущали своих наездников. Лекс впервые двигался в этом мире с такой скоростью. Это было очень интересно и захватывающе, как на байке по хорошей дороге. Ветер в лицо и удовольствие от скорости. А вот Рарху не понравилось ехать с такой скоростью, но он помалкивал и, казалось, был согласен на что угодно, лишь бы быстрее обрести свободу.

В обед они остановились совсем ненадолго, только чтобы раздать еду и успеть отлить в ближайших кустах, а потом опять все вскочили на своих ящеров и помчались дальше. Лекс набрался храбрости и решительно добавил скорости своей зверушке. Вскоре он поравнялся с паланкином первосвященника, монахи даже не думали сдвигаться со своих позиций, но Лекс и не настаивал, поскольку Кирель безмятежно спал, закутавшись в покрывало как в кокон, так что только нос торчал из складок и самый кончик косы. Император ехал впереди в окружении охраны и разговаривал со Скандом по поводу новой военной кампании.

Лекс придержал своего ящера, чтобы вернуться в хвост колоны. Там на ящере сидел уже совершенно зеленый Рарх, похоже, его укачало верхом. Но он все равно судорожно держался за поводья ящера, не желая профукать собственную свободу. В город они приехали засветло, и Сканд еще при въезде в город подъехал к Лексу и Рарху и жестом показал, чтобы они следовали за ним. Неожиданно от паланкина первосвященника отделились два монаха, которые отправились вслед за ними.

В магистратуре все еще ходили люди, и чиновник с амбарной книгой до сих пор сидел на своем месте. Он резво подскочил, приветствуя Сканда и даже не стал задавать вопросов, когда приобрели раба и у кого, он молча склонился в поклоне, выслушав пожелание оформить Рарху вольную. А после этого что-то быстро начал писать в своем толстом гроссбухе. Сканд, не дожидаясь разрешения, сломал печать на ошейнике и расстегнул застежку. Когда чиновник сказал, что все готово, Рарх дрожащей рукой ощупал шею и расплакался.

Сканд недовольно фыркнул и вышел из комнаты. Лекс обнял друга, пытаясь его поддержать. Рарх вскоре успокоился и потрогал ногой валяющийся на полу ошейник.

— Неужели все? Я свободен?

— Совершенно свободен, — Лекс смотрел на друга с грустью, пришло время прощаться, — теперь домой, к жене?

— Да, — Рарх улыбнулся сквозь слезы, — заеду в одну лавку, заберу оставленные на хранение деньги, а утром в путь. Спасибо тебе за все. Я тебя никогда не забуду. Может, ты все же поедешь со мной?

— Я рад, что у нас все получилось, — Лекс потянул друга на улицу, — я поживу пока у Сканда, мне придется сопровождать его на войну. — Увидев, как друг насторожился, сразу решил его успокоить, — такой был уговор. Не переживай за меня. И еще, я тебя прошу запомнить, мало ли, как у тебя сложатся дела в прежнем городе, помни, ты всегда можешь приехать сюда и начать здесь все заново. Сишь пока поживет рядом со мной, и для тебя и твоей семьи здесь всегда найдется местечко.

Когда Лекс и Рарх оказались наконец на улице, они с удивленим увидели, что их дожидаются и Сканд, и оба монаха.

— Я отвезу тебя домой, — Сканд махнул рукой Лексу, — хочу быть уверенным, что ты не потеряешься в городе.

— А вы тут чего дожидаетесь? — Лекс недовольно сверкнул глазами на монахов.

— А мы будем сопровождать Рарха по приказу первосвященника, для того, чтобы вы не переживали за его сохранность в пути. Мы вернемся, как только он уладит дела у себя в городе, чтобы быть уверенными в его благополучии.

Рарх пожал плечами, не то, чтобы он переживал за свою безопасность, он собирался примкнуть к любому торговому каравану, который идет в его город, но поскольку у него будет с собой золото, то дополнительная охрана явно не лишняя. Друзья обнялись еще раз и разъехались в разные стороны. Сканд молча наблюдал за всем этим и делал вид, что его это совершенно не заботит. Вскоре они доехали до знакомых ворот, которые открыл Тиро.

— Тиро! Как я рад тебя видеть! — Лекс буквально свалился с седла в объятия Франкенштейна, — наконец-то я дома!

Дома

— Тиро! Как я рад тебя видеть! — Лекс буквально свалился с седла в объятия Франкенштейна, — наконец-то я дома!

— Я тоже рад тебя видеть! — Тиро с радостью потискал рыжика, и только услышав рык Сканда, опустил его на землю и убрал от него свои руки, — ты подрос, стал выше и в плечах шире. Ты что, решил стать воином? Зачем тебе быть сильным? Тебе достаточно быть красивым и умным, и весь мир ляжет к твоим ногам.

— Тиро, ты что, забыл? Я никогда не буду младшим, и кроме этого, я мастер. Мне положено быть сильным и крепким, а иначе меня серьезно воспринимать не будут.

— Тебя еще лет десять никто серьезно воспринимать не будет, — усмехнулся Тиро, — ты только после пятой линьки станешь похож на взрослого мужчину, а до этого времени, как бы ты ни старался, но все равно всем будет понятно, что ты рожден младшим. Даже если у тебя плечи и вымахают, как крылья у птеродактиля, все равно ты будешь выглядеть как младший. Ведь не даром мальчиков из гаремов отпускают не раньше пятой линьки. Это потом они становятся купцами или ремесленниками или начинают свое дело. А до этого времени весь их вид кричит — вали и трахай!

— Фу, Тиро, какой же ты все-таки грубиян! — Лекс стукнул Тиро по груди и крепко задумался.

— Ну, что еще ждать от солдафона? — Тиро довольно рассмеялся, — а где твои обожаемые шахматы, и вообще, где твои вещи?