Мертвец в подарок (СИ) - Суботина Татия - Страница 33

Опомнилась не сразу. Сообразив, что поцелуи прекратились, с трудом открыла глаза. Егор замер, напряженно вглядываясь в мое лицо. Из-за судорожного дыхания, наши грудные клетки почти соприкасались при каждом вдохе.

Казалось, Егор внутренне боролся с чем-то и… неизменно близился к проигрышу. Хмурился, быстро дышал и сжимал кулаки до хруста в суставах. А еще он смотрел на меня так, будто бы чего-то ждал. Только вот я не знала, чего именно… Одобрения?

Инстинктивно подалась вперед и провела пальчиком по его щеке.

— Особенная, — хрипло выдохнул в шею, перед тем, как покрыть ее короткими, жалящими поцелуями.

Ласки возобновились. Торопливые, жадные, дикие…

Мужчина целовал так, словно в последний раз.

Потерявшись в ощущениях, трудно было сообразить, где заканчивалась я и начинался Егор. Казалось, мы стали едины. Тесно переплетенный клубок рук и ног, ласк и поцелуев, стонов и невысказанных обещаний.

Мне хотелось, чтобы это длилось вечность.

Егор, скомкав низ платья, подвернул его к талии. Холодный воздух лизнул внутреннюю сторону бедер, а затем сменился жаром от круговых движений мужских пальцев.

Контраст ощущений отрезвил.

И когда Егор, отодвинув мои трусики в сторону, коснулся плоти, я оказалась к такому… не готова.

Яркой вспышкой на внутренней стороне век показались картины из прошлого. Резкие, яростные движения Кости внутри меня. Боль. Кровотечение. Крепко стиснутые зубы, зажмуренные глаза, слезы. Мысль, как заклинание — терпеть, лишь бы выдержать и подарить хоть одному из нас требуемое наслаждение. Внутренний спазм, что я, помню, обозвала неправильным оргазмом, который так и не подарил освобождение от боли. И в итоге после секса: вместо ожидаемой нежности от Кости

— откровенное отвращение. Оно впиталось ядом в меня и выжгло душу!

Господи, да если я прочту подобные эмоции в глазах Егора, после того, как все случится, смерть от разрыва сердца — станет моим спасением!

Вскрикнув, попыталась вывернуться, освободиться от наваждения, что сменилось болью прошлого.

Егор лишь крепче стал целовать, будто пытался вновь затуманить мое вялое сопротивление дурманом и взять свое если не ласками, то напором. Страх сковал грудь.

— Тихо, — Егор на миг замер, а потом огорошил меня обещанием. — Не буду.

Он вернул ткань трусиков на место, быстро расправил платье, прикрыв мои бедра и, тяжело дыша, сжал в объятьях.

Дрожь от удовольствия сменилась нервным ознобом. Я никак не могла избавиться от теней прошлого, что, казалось, угрожающе нависли над головой.

Спрятав лицо на груди Егора, безумно себя ненавидела и боролась с подступившими слезами!

Сейчас он точно оттолкнет меня, обозвав идиоткой и… будет совершенно прав! Сама все испортила!

Напрягшись в ожидании обидных слов, я кусала губы, сдерживая всхлипы.

Молчание затягивалось, а Егор ничего не предпринимал, лишь легонько поглаживал по спине, точно успокаивая.

Успокаивая?!

— Кто он? — глухо пробормотал мне в волосы, когда я уже и не ожидала услышать его голос.

— Я..не…

— Кто сделал тебе больно?

Вместо слов вырвался жалобный всхлип.

— Скажи мне, Катя.

Я могла отказаться, заупрямиться, захлопнуться, спрятавшись в защитном панцире, как делала уже не раз до этого. Но почему-то поступила совсем наоборот. Поделилась тем, что не рассказывала ни одной живой душе.

— Мой первый опыт прошел совсем не так, как я ожидала.

Мужчина напрягся.

— Было больно.

Егор никак не прокомментировал мое глупое заявление. Первый раз почти у всех болезненный, разве не так? Что в этом особенного?! Я могла представить, как искривляются его губы в легкой улыбке, а в глазах застывает снисходительное выражение.

И почему даже сейчас я пытаюсь натянуть маску Костика на Егора?! Это неправильно!

— Все произошло… быстро.

Я вновь погрузилась в темные воды воспоминаний, и только сдавленное ругательство Егора дало понять, что произношу все вслух, а не про себя, как тысячи раз в прошлом.

— Я просила его остановиться, быть аккуратнее, но…

— Черт!

— А потом у меня открылось носовое кровотечение и… Когда Костя ушел было не только больно, но и очень обидно. А сейчас, я подумала, что…

— Что я такой же, как твой бывший? — прорычал Егор. Я содрогнулась и мужчина поспешил стыдливо бросить: — Прости. Не хотел тебя пугать.

Его рука двинулась по моей спине выше, пальцы запутались в волосах и стали медленно перебирать пряди, лаская затылок.

Вдыхая запах Егора, впитывая его тепло, я потихоньку избавлялась от леденящего душу страха.

— Я бы с удовольствием пересекся с этим Костей, — имя он выплюнул с особым презрением, которое я не могла не ощутить.

— Не выйдет.

— Почему?

— Он умер.

— Хорошо, — выдохнул Егор, как мне показалось, с огромным облегчением.

— Что, прости?!

Мужчина проигнорировал мою реакцию, ответив вопросом на вопрос.

— Потом тоже было больно?

Я смутилась, но заставила себя пойти на очередное признание:

— У меня не было… потом.

Егор рвано выдохнул с присвистом и впечатал меня в свое тело так сильно, что, казалось, затрещали ребра.

— Катя…

Пока мужчина покрывал поцелуями мои волосы, я боролась за следующий вдох.

— Я не причиню тебе боли. Только дай мне шанс показать тебе…

— Я… не могу… дышать.

— О! — тут же ослабил объятья он. — Не рассчитал, прости.

От легкости, которая пришла на смену постыдному признанию про мой первый секс, хотелось смеяться.

— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — этот шепот прозвучал не просьбой, а откровенной мольбой.

Тело тут же предало меня и отозвалось жадной нуждой на его слова.

Заключив мое лицо в свои ладони, Егор заставил открыто встретиться с ним взглядом.

— Ничего не произойдет без твоего желания, — сказал он. — Все будет так, как ты захочешь. Ты мне веришь?

Верила ли я ему?

Да я сама себе верила через раз!

Вместо ответа потянулась и потерлась носом о его шею. Егор прерывисто выдохнул и, видимо, воспринял это простое действие за согласие. Ведь переспрашивать не стал.

Он вновь осыпал меня ласками. Только на этот раз их нельзя было перепутать с наказанием.

Нежность, трепетность, благодарность сквозили в каждом действии Егора. Он внимательно следил за моими реакциями, точно запоминая, что именно и как мне нравится больше всего. А потом повторял изысканные ласки, будто в награду за предоставленную возможность подобного исследования моего тела.

Мужчина больше не пытался залезть мне в трусики, а уверенность, что он и не станет делать ничего против моей воли, только высвободила взаимное страстное желание.

От переизбытка чувств, кружилась голова, не хватало дыхания.

В какой-то из моментов, я, бездумно ища большего, прильнула к Егору в ответных ласках. Погладила его по рельефным мышцам груди, коснулась плоского живота, попробовала на ощупь короткую поросль жестких волос, что спускалась от пупка…

И только провела пальчиками по пряжке ремня, как мужчина перехватил мое запястье, останавливая.

— Нет, — покачал головой он, отводя мои руки себе за шею. Сцепив пальцы в замок на его затылке, я разглядывала затуманенные желанием глаза, ожидая объяснений. — В этот раз все только для тебя.

Даже и если у меня появились бы возражения, то высказать их я не успела бы.

Егор взялся за старое.

Под его терпеливыми ласками, мне казалось, что тело рассыпается на атомы, собираясь взлететь. Удовольствие росло до тех пор, пока не стало слишком острым. Внезапно оно сменилось напряжением и, не зная, что делать дальше, дабы избавиться от него, я сжалась.

— Отпусти себя, — тут же оцарапал поцелуями подбородок Егор. — Хочу увидеть, как ты это делаешь впервые.

Из-за его хриплого шепота я окончательно потеряла контроль и, словно сорвавшийся с ветки листочек, пропала в бешеном танце ветра.

Наслаждение, шедшее из глубин естества и охватившее всю меня, было неописуемым.