Истинная пара (СИ) - "Аlushka" - Страница 10

Джаред уже попытался добиться прощения, как цивилизованный вер, но безуспешно. Возможно, куда проще будет сделать это с помощью методов альфы? В ход пошел тщательно продуманный в камере план Б.

Исследуя языком и пальцами тело своей омеги, изучая все выпуклости и изгибы, все линии и складочки, Джаред отмечал любой отклик, малейшую дрожь, и через несколько минут добился первого судорожного всхлипа. Дженсен, пусть и против своей воли, все же начал реагировать на его ласки. А дальше дело пошло на лад.

Когда, тщательно вылизав твердый, аккуратный член и поджавшуюся мошонку, Джаред перекатывал во рту яички Дженсена, засунув в него всего один палец, темнеющее отверстие уже заметно расслабилось. И смазка внутри, пусть совсем немного, но все же выделялась. Джаред добавил второй палец, начиная массировать и ласкать изнутри гладкие стенки, наслаждаясь теплой теснотой, и одновременно принялся облизывать колечко мышц, растянутое вокруг костяшек. Дженсен чуть заметно хныкал, когда он нырял в приоткрывающуюся дырочку языком и проталкивал внутрь слюну, и это было великолепно. Окрыленный Джаред присосался к скользкому анусу губами и ввинтил в него язык на полную длину, буквально лакая выделяющуюся смазку. Дженсен потрясенно вскрикнул, а Джаред мимолетно удивился – неужели парню никто и никогда не делал настоящий римминг? Ласкать Дженсена таким образом было невероятно приятно – мало того, что вкус у его омеги был совершенно роскошным: горьковато-пряным со сладкими гречишными нотками, так еще и аромат стал почти осязаемым, плотным, душистым. А уж прерывистые, приглушенные звуки, которые срывались с его губ, лучше всяких слов говорили о том, как ему стыдно и одновременно хорошо.

Совсем скоро вцепившийся в простыню Дженсен принялся кусать губы, постанывать и безостановочно ерзать по дивану. Он старался не смотреть вниз на макушку Джареда, гипнотизируя потолок или вообще прикрывая глаза, но Падалеки-то видел очаровательно розовеющие мочки ушей и пятна румянца на его щеках и понимал, что близок к победе.

Когда пальцев во влажное, эластичное отверстие стало входить уже четыре, а Эклз принялся шумно дышать носом и часто облизывать губы, Джаред решил, что время пришло.

Подтянулся выше, накрыл собой подрагивающее от желания тело Дженсена, согревая теплом и наваливаясь приятной тяжестью, и приставил к анусу головку возбужденного до предела члена.

- Расслабься, - попросил он, целуя Дженсена так крепко, страстно и глубоко, как только мог, и резко подался бедрами вперед.

Толчок внутрь вышел рваным, в три этапа. Пройдя основное кольцо мышц, он толкнулся чуть дальше, раздвигая стенки и, на миг притормозив, плавно въехал до упора, чувствуя набухающий в основании члена узел.

Рано! Слишком рано! Эклз еще явно не готов.

Мелко двигая тазом в имитации частых, неглубоких фрикций, Джаред принялся целовать Дженсена, проходясь по его самым эрогенным зонам: приласкал под ухом, пощекотал в основании шеи, втянул в рот тут же напрягшийся сосок, обводя языком и зализывая засос, прикусил над ключицей.

- Да-а, - вдруг выдохнул Дженсен, раскрываясь шире и поддаваясь бедрами вверх. – Ну же, пожалуйста…

Похоже, он хотел закинуть ноги Джареду на плечи, но вместо этого скользнул лодыжками по влажным от пота бокам, скрестил щиколотки у Джареда за спиной, крепко стискивая свою альфу коленями, и внушительно стукнул пяткой по пояснице, побуждая к более активным действиям.

- Хочу тебя, Джей, давай, войди глубже. Ох…. Хорошо как… Еще так, сильней! Ммм…

Джареда вело от низких стонов, частых всхлипов, горячечного шепота. От торопливых слов, звучащих музыкой в его ушах. От запаха омеги – обострившегося, всеобъемлющего, сводящего с ума.

Он зачем-то укусил Эклза за мочку уха и, уже не прислушиваясь к доводам рассудка, принялся вколачиваться в него сильными размашистыми движениями. Внутри, там, куда вот-вот должен был протиснуться узел, все хлюпало, чавкало и влажно сжималось, выделяя необходимую смазку. Дженсен все-таки потек. Потек для Джареда, готовясь принять его семя.

- Давай же! Да-да-да! Да!

Дженсен вскрикнул от боли, когда узел – огромный, набухший, гораздо крупнее обычного – и вот какого черта Джаред не подрочил перед визитом? – предельно растягивая нежную кожу краев ануса вошел внутрь и принялся продвигаться в глубину, распирая с болезненной сладостью.

- Терпи, милый, сейчас станет легче, - уговаривал его Джаред, с любовью оглаживая запрокинутое лицо, вытирая дорожки слез и покрывая нежными поцелуями чисто выбритую линию скул. – Сейчас…

Он не был уверен, что легче действительно станет – просто не знал, насколько сильно сбит у Дженсена гормональный фон и сумеет ли он приспособиться к серьезному вторжению, и уповал только на то, что процесс запущен, да и занимался же Эклз сексом как-то раньше?!

Но Дженсен все выдержал, принял гигантский узел полностью, да еще принялся понукать Джареда так требовательно и нетерпеливо, ругаясь при этом, как сапожник, что Падалеки стало почти смешно.

Его прекрасная омега, такая сдержанная и скромная на первый взгляд, в постели оказалась неожиданно темпераментной, ненасытной и удивительно активной.

Они подошли к пику одновременно, как бывает только у истинных пар. Секунда в секунду, словно единый организм, испытывающий один оргазм на двоих. Джаред гортанно застонал, чувствуя, как пульсирует наливающийся узел, и тут же Дженсен выплеснулся вязкой белесой струей себе на живот, почти яростно сжимая в кулаке опадающий член.

Наступил миг откровения. Лицом к лицу, глаза в глаза.

Джаред видел свое отражение в зрачках Дженсена и понимал, что зеркалит наслаждение, искажающее его черты. А потом мир рассыпался звездами и собрался воедино уже другим.

Джаред думал, что он одержим Дженсеном? Наивный! Он просто не ведал, что такое одержимость! Они стали одним целым, сплелись телами и душами, слюной и спермой, соединились разумами. Джаред мог чувствовать все, что ощущает Дженсен. Знал, где у него чешется и где болит, чувствовал тяжесть собственного лежащего на Дженсене тела, давление в прямой кишке и щекотно стекающую по промежности влагу.

Он все еще продолжал изливаться в Эклза, испытывая отголоски собственного оргазма, но уже принимал его же как бы с другой стороны, выходя на новый ментальный уровень связи со своей омегой.

Что-то острое неприятно кололось Дженсену в бедро. Джаред не видел этого, не мог сам чувствовать, но знал, что это так. Протянул руку и вытащил из сбившейся в складки простыни свою запонку.

Это был импринтинг. Самый настоящий, завершающий союз истинной пары: альфы и омеги. То, чего навеки лишены безэмоциональные беты, что является наградой, величайшим даром природы, предметом зависти и одновременно проклятьем веров.

- Джен, - глядя на Эклза совершенно иначе, по-новому, с бесконечной любовью и нежностью, тихо позвал Джаред. – Джен, скажи что-нибудь.

Дженсен облизал кровоточащую губу и молча дернулся вверх. Глаза у него стали совсем пустыми, а лицо отрешенным.

Джаред взвыл. Они все еще были соединены сцепкой, и узел по-прежнему сидел глубоко внутри Дженсена, продолжая выплескивать семя, а Дженсен, словно рехнувшись, уже пытался куда-то отползти.

- Нет-нет-нет! Джен, прекрати немедленно, - не понимая, что происходит с партнером, заорал Джаред, притягивая Эклза к себе и фиксируя ему руки. – Джен!

Дженсен, словно бездушный робот, не реагирующий на посторонние программы, долбанул ему головой в лоб, вывернулся, едва не ломая себе запястья, и снова попытался разорвать сцепку. На этот раз почти успешно. Джаред взвыл от дикой, невыносимой боли, попытался ухватить Дженсена за бедра, но тот, вцепившись руками в подлокотник, судорожными толчками принялся срываться с распирающего его узла.

Через пару секунд все было кончено.

Обезумевшему от боли Джареду оставалось только смотреть на раскуроченный анус Дженсена, на потоки крови с прожилками белесой спермы, стекающие по внутренней стороне его бедер, и непонимающе шептать: