Папочка против (СИ) - "yourwriterellen" - Страница 48

- Потом объясним, - блондинка поджала губы и перевела взгляд на стеклянные двери кафе, за которыми разбитый мужчина пытался успокоить маленькую плачущую девочку. Она вырывалась изо всех сил, она хотела к Эйприл, и, если бы девушка не была оглушена и ослеплена болью разбитого сердца, она бы обязательно побежала к ней. – Пойдём, нечего здесь оставаться. Мы и так устроили цирк.

Тело не слушалось Эйприл, но на ватных ногах она стала идти за матерью, не оглядываясь и не плача. Её сказка закончилась по самому страшному для неё сценарию. А в голове крутилось одно:

«Я больше его не увижу».

========== Эпилог ==========

Солнце неестественно-ярко светило над Лутоном, заставляя своих горожан покинуть уютные домики и отправиться радоваться очередному ясному деньку перед угрожающе хмурой осенью, что уже наступала на пятки последнему месяцу лета.

В небольшую комнату, увешанную плакатами всяких певичек, фотками с многочисленными друзьями и картой Республики Кубы, не попадал ни один луч света. Пахло сигаретами и сырными Принглс. Из колонок доносился голос Дина Винчестера. А на небольшой кровати, усыпанной подушками и разной плюшевой тварью, сидела молодая девушка. Вернее, её тень.

Дверь в комнате скрипнула. Кровать прогнулась под весом отца. При одном лишь взгляде на дочь его сердце готово было выпрыгнуть из груди и врезаться в её, лишь бы оно снова билось, снова функционировало и посылало кровь к этим впавшим щекам. Он погладил её по спине и зажмурился от боли, нащупав остро выделяющийся позвоночник.

Эйприл повела плечами.

- Я сериал смотрю, - сухо ответила она.

- Ты смотришь в стену.

Эндрю заметил ноутбук, который, вообще-то, лежал за спиной девушки и тяжело вздохнул.

Они всё давно поняли. Ещё там, в аэропорту, когда Эйприл практически потеряла сознание, услышав объявление о том, что они должны направиться в самолёт. Было ясно, как этот августовский день, что их дочь впервые влюбилась, и что этот подонок разбил её хрупкое сердце. И после семи бессонных ночей, наполненных мучительным криком, плачем и стонами от боли их со Сьюзен дочери, они пришли к решению не убивать этого Стайлса тире директора крупной строительной компании. Эндрю собирался в тот же день вернуться в Лондон и начистить этому мужику морду, но так он сделал бы лучше лишь себе. Эйприл продолжала быть разбитой. Они просто решили её не трогать, попутно давая бешеные взятки местному колледжу и иногда отправляя в её комнату подружку-Медди, которая впала в не меньший шок от всех новостей.

Жизнь обещала наладиться, но в один из дней, сегодня, кто-то позвонил в дверь.

Дей не отреагировала, прожигая потухшим взглядом стену перед собой. Она давно перестала его ждать. Две недели прошло. И телефон, нарочно разбитый о тот злополучный кафель в аэропорту, предательски молчал.

- Эндрю! – с первого этажа прогремел голос её матери.

Мужчина сжал челюсти, испуганно уставившись на дочь.

- Иди, - прошептала девушка и легла на бок, подогнув ноги под себя.

В голове не было ничего, кроме сменяющихся картинок её лета в Лондоне. Она всё ждала и ждала свой двадцать пятый кадр. Он должен был появиться в виде демона с зелёными глазами, который смешал её душу с дерьмом.

Злополучная дверь, из которой был вытащен замок, на случай если Эйприл решит с собой что-то сделать, в очередной раз скрипнула.

- Думаю, ты захочешь это увидеть, - теперь это была Сьюзен.

- Угу, - безучастно промычала Эйприл и перевернулась на другой бок.

Из неё вытянули все жизненные силы. Всё, что она могла делать – это лежать в своей постели и слушать мелодичный голос любимого Дженсена Эклса.

- Он прислал тебе кое-что, помимо вещей из той квартиры, - голос матери был мягким, пропитанным горечью и еле сдерживаемой злостью.

Девушка оценила ситуацию, больно закусила губу и всё же нашла в себе силы приподняться на локтях. Сьюзен присела на край кровати, и в её руках Эйприл заметила белый конверт. Дрожащими руками она взяла его, не решаясь открыть, и перевела смущённый взгляд на мать. Женщина натянуто улыбнулась и подняла ладони вверх.

- Поняла, ухожу.

Когда след Сьюзен простыл, Эйприл подняла взгляд к потолку, часто заморгала, отгоняя слёзы, и закатила глаза, заметив попытки её родителей вскрыть этот конверт. Так или иначе, это всё, что у неё осталось от Гарри.

Она сделала несколько прерывистых вдохов и открыла конверт, откуда посыпались крупные фунтовые купюры. В сердце больно кольнуло. Как он посмел прислать ей деньги!?

Но следом выпала и записка.

«Не спеши крыть меня матом, это твоя заслуженная зарплата за работу няней», - на девушку смотрел размашистый почерк с белого клочка бумаги.

Она печально усмехнулась и достала сложенные пополам несколько листов бумаги. От них исходил ещё свежий запах табака. Табака и отчаяния.

Собравшись с силами, обидой и любовью, Эйприл развернула их и начала читать.

«Дорогая Эйприл!

Черт, как же паршиво это звучит, но прежде я никогда не писал писем (судебные приставы считаются?), так что тебе следует потерпеть меня ещё как минимум пару страниц. Я не уверен, что закончится раньше - бумага или мои нервы, поскольку это уже девятая попытка связать пару слов.

Это письмо - не способ очистить совесть и хоть на немного убить скребущееся чувство вины. Я лишь собираюсь впервые за это сумасшедшее лето, проведённое с тобой, сказать правду.

Ты сейчас наверняка сидишь в своих шортах с изображением Рика и Морти, вся в крошках от сырных Принглс, пересматриваешь второй (на удивление - твой любимый!) сезон “Сверхъестественного” и думаешь о том, какой же я мудак и как же ты меня ненавидишь. Признаюсь, у тебя есть полное право на это - я разбил твоё сердце. Твоё чистое, не израненное мудаками и проходимцами, сердце. Стыдно ли мне за это? Нисколько.

Постой, не спеши закатывать глаза, я ведь не договорил.

Когда я впервые тебя увидел, в Лутоне, в салоне самолёта, - ты тогда ещё ругалась со мной за место у иллюминатора, - я сразу понял, что ты заноза в заднице. И не ошибся. Но вид у тебя был такой, словно ты летела покорять Лондон. У тебя это так и не вышло, покорительница хренова. Зато ты покорилась сама. Ты прилетела сюда в розовых очках, и когда я насильно снимал их с тебя - на твоих глазах все ещё оставалась эта отвратительно-радужная призма веселья и мечтательности. Ты хотела открывать выставки, раздавать автографы и покуривать табак где-нибудь на Кубе. И это нормально, ведь тебе едва стукнуло семнадцать.

Но со временем я поражался, в какую женщину ты стала превращаться. Конечно, твой идиотский и необдуманный поступок с тату, - ты его обязательно сведешь или перебьешь, - снова откинул тебя назад, но ты все равно продолжала взрослеть. Я стал замечать это в отношениях с Грейси, в отношении ко мне, в твоём мироощущении. Ты перестала покупать сигареты и выть от одиночества. Ты стала интересоваться искусством, а не пытаться впихнуть туда свою безвкусицу. И ты влюбилась в меня. Ещё один необдуманный поступок в твою копилку глупостей, которая уже ломится, на самом-то деле.

Ладно, хватит о тебе. Теперь обо мне. А вернее, о моих чувствах к тебе и моем поступке в аэропорту.

Ты считаешь, что я трус, и ты права. Я струсил. Но не реакции твоих родителей и фингала под глазом от твоего отца. Я испугался за тебя. Какая жизнь ждала бы тебя, узнай они правду? Их несовершеннолетняя дочь солгала о поступлении в колледж и развлекается с тридцатилетним мужиком, у которого есть дочь! Неплохое дело для суда, правда? Опять же, не это мой страх. Я бы в любом случае откупился. А твоя жизнь пошла бы к чертям собачьим. Они увезли бы тебя в любом случае, и ни я, ни Грейси, не смогли бы тебя выкрасть из самолёта, даже с собаками и автоматами, как в твоих любимых фильмах с этим шотландским красавчиком. Они - твои родители, а ты несовершеннолетняя, так что у них есть право. А что, если бы я тебя остановил? Если бы я не позволил этому случиться? Неужели в семнадцать ты хочешь быть привязана к чужой семье, каждый вечер делать уроки с моим ребёнком, смотреть, как я, мать его, старею и мои мышцы становятся не такими упругими, пропустив все веселье колледжа и кураж вечеринок? Я не хочу, чтобы в свои семнадцать твоя жизнь останавливалась. Ты выросла, но выросла для того, чтобы принимать взрослые решения и не идти на поводу у чувств, а не прекращать веселиться. Хватит заниматься самокопанием, займись тем, что тебе по душе. Пиши картины, встречайся с парнями, учись в колледже, живи жизнью молодой девушки и забудь обо всем, что случилось в Лондоне.