На службе у Мораны: Захватывая Атмеш (СИ) - "Praetorian98" - Страница 4

— Что тут происходит, Храг?

— Да вот, пленника проверяем, а то он лежал, не двигается, словно покойник.

— Эй, не трожь парня. Мы можем продать его за кругленькую сумму, а если б твои головорезы смогли вовремя остановиться, у нас было несколько сотен рабов, а не один. Вот скажи мне, зачем ты добил тех копейщиков! — под конец речи, неизвестный уже орал.

— Простите, капитан, но они были слишком опасны. Да и в плен иштарцы обычно не попадают, они ж сами себя убивают, только бы в рабство не угодить.

— Ты идиот. Значит так, парня не трогать, не зря-же я лечил его магией. Теперь он принадлежит мне. Видите на нем ошейник. Он не даст ему воспользоваться магией, так что прибить его, воспользовавшись отмазкой, мол этот колдун парочку наших магией убил, не выйдет! Атаковать он вас, кстати, тоже не сможет, так что собственность мою не увечить, нето повешу. Всем ясно!

— Да, господин Шенг! — угрюмо рявкнули солдаты.

Я лежал молча, не давая врагам понять, что окончательно пришел в сознание.

— Поднимите его. — приказал шенг и меня грубо поставили на ноги.

С моих губ слетел глухой стон, ведь мне залечили лишь серьезные повреждения, а пара сильных ушибов к ним уж точно не относились. Да у меня грудина — один сплошной синяк. Меня отпустили и я тут-же вернулся на землю, обхватив грудь руками.

— Что это с ним? Вы что, избили его?

— Нет, господин Шенг. Мы его не трогали.

Саркастическое хмыканье стало им ответом.

— Поднимите его.

Два солдата повторили недавние действия.

— Теперь ты — раб. Если не будешь выполнять мои приказы, познаешь боль куда большую, чем испытывал раньше. — обратился он ко мне. Я кивнул в знак понимания.

— Отлично. Видишь ту повозку? Она принадлежит мне. Ты будешь за ней следить, чистить лошадей и так далее. Брать оружие в руки, пользоваться магией и вредить окружающим — запрещаю. Если отойдешь от повозки на два часа, ошейник напомнит, что нужно вернуться. — гаденько так улыбнулся он на мой очередной кивок.

— А теперь пошел прочь с глаз моих.

Три дня спустя.

Я сидел на телеге, отдыхал. Раны о себе не напоминали. Солнце почти зашло за горизонт, а я уже успел помыть лошадь в реке, у которой мы и остановились на ночлег, да и остальные дела переделал. В последнее время я часто ощущаю чужой взгляд, направленный в мою спину. Поежился.

— Что ж, надеюсь, ничего со мной не…

Чья-то рука обхватила мою шею, прижимая к себе, а вторая закрыла рот.

— Ну что, смазливенькая свинка, пора тебя оприходовать. — послышался похотливый мужской голос.

"Я, конечно, понимаю, мордашка у меня смазливая… была, но чтоб настолько. Хотя это скорее у схватившего странные вкусы. Нет, на такое, ни в жизни, ни после смерти не пойду!"

Я стал дергаться и брыкаться, что лишь повеселило ублюдка. Вскоре он затащил меня в шатер и бросил животом на землю, так и не открыв мне рот. В моей голове была только одна мысль: — НЕЕЕТ! Воспользовавшись моментом, я со всей дури лягнул урода пяткой в причинное место. Он взвыл раненым тюленем, а вот я так легко не отделался. Ошейник выдал такой разряд, что мое тело забилось в судорогах, а изо рта потекла пена. Впрочем, разум от него не отставал. Миг и темнота.

На следующий день выяснилось, что обидчика прилюдно осмеяли, но самое главное — моя тушка так и не была осквернена. Будь они все прокляты!

Четыре дня спустя.

В очередной раз, меня схватили. Нет, в этот раз цель, по видимому, другая.

— Не учишься, ты, Эмит, на ошибках. — скажите вы.

А что мне делать? На меня всем плевать и искать защиты у кого-либо — дебилизм, да и гордость у меня имеется… пока. К тому же, мне пятнадцать лет, медвежьим телосложением не отличаюсь, да и рабский ошейник этот. Ну не могу я соперничать с взрослым мужиком чисто физически. Он тупо больше и сильнее. Меня прижали к повозке, опять-же держа за шею, чтобы крику не поднял. Рефлекторно схватился за запястье этого гада.

— Вот и расплата, выродок! — мерзко ухмыляясь, сказал неизвестный.

Острое лезвие кинжала блеснула в лунном свете. Медленно, издеваясь надо мной, урод проткнул кожу на лбу до кости и повел кинжал вниз, наслаждаясь моей болью. Когда сталь дошла до глаза и с противным чмоканьем разрезала его, на лице саттарца появился довольный оскал, а рука еще сильнее сжалась на горле. Не знаю, из-за моих-ли хрипов кто-то заорал, в чем я очень сомневаюсь, но нападающий, скривившись, сбежал. Я запрокинул голову и прикрыл левый глаз рукой в надежде, что он не вытечет. Как поблизости оказался Шенг — неизвестно, однако он все-же потратил немного столь драгоценно маны на меня и сохранил мне глаз, по крайней мере попытался. Шенг был в первую очередь боевым магом, так что большой практики в целительстве у него нет, в отличии от меня, поэтому он смог лишь вернуть внешнюю целостность глаза, а вот зрение нет. На утро, моего обидчика поймали и повесили на ветке придорожного дерева, как и предупреждал капитан.

"Повезло, что мне до сих пор глотку перерезать не успел. — злорадно ухмылялся я, глядя на висящее, обобранное до нитки тело."

8759 год. Королевство Саттар. Город Араним. Рынок рабов. Вересень (Сентябрь). Эмит.

Клетка, зачарованная клетка. Примерно месяц назад, плюс минус пара дней, я попал в рабство. Шенг, командующий тем нападением продал меня за пятьдесят золотых монет. В них было отверстием под веревочку для упрощения переноски, хранения и экономии драгоценного металла. Чтобы вы понимали, сотня медных монет равна одному серебряному, а пятьдесят серебряных — одному золотому. На пять медяков можно неплохо пообедать, за один серебряный — прожить половину декады в более-менее приличной таверне, а на золотой — купить неплохого коня, так что Шенг неплохо заработал. Он мог бы получить больше, но, увы, слепой глаз и длинный, уродливый шрам на щеке снизили цену на мою голову. Меня-то и купили лишь потому, что иштарецы — большая редкость в этих краях. И вот теперь я сижу в просторной, укрепленной магией клетке в окружении еще пяти таких-же. В левой сидит здоровенный, под два метра ростом, зеленокожий мужик в рваных штанах с суровым, угловатым лицом и короткими русыми волосами. У орка, вопреки привычным описаниям, клыки из за нижней губы не выпирали и уродом он не был. Обычный, рослый, зеленокожий мужик. В правой клетке сидит рыжий, безбородый гном. Одежда та-же. В его глазах поселилась печаль. Клетка напротив содержала в своих недрах прямоходящего крокодила. С виду он похож на очень крупного, закованного в чешую человека с крокодильей мордой и хвостом. Его конечности в два раза больше моей ляжки, как минимум. Хорошо, что он прикован к полу. Одежды у него вообще не было. В клетке слева от него, сжавшись в дальнем углу, сидит молодая, даже юная зверолюдка с волчьими ушами, а справа — краснокожая эльфийка зим эдак сорока. В отличии от нас, у них еще были рубахи и намотанные на ноги тряпки. Я уселся по турецки и облокотился на стену.

"Как там говорила Морана? Вроде, чтобы воспользоваться базами знаний, нужно зайти во внутреннее пространство. Ладно, попробуем."

На это понадобилось около часа медитации. Сначала в голову лезли разные мысли, но со временем они незаметно пропали. Я стал слышать гораздо четче. Вскоре мир вокруг меня словно остановился и я оказался в черном, пустом пространстве. В голове мелькнула мысль о том, что здесь слишком темно для меня. Моргнул и надо мной появилась яркая люминесцентная лампочка.

"Это еще, что такое? Привет из прошлого? Хм-м, а если…"

Я представил роскошный стол из темного дуба, паркет, красный ковер с золотой вышивкой по периметру, несколько книжных полок, перпендикулярно направленных к полукруглому возвышению со столом, камином за спинкой кресла с бархатной подушкой. Светлая область увеличилась, а на ней появилось все выше перечисленное. Хоть я этого и ожидал, но все-таки удивился. Сел в кресло и… вдруг ручка верхнего ящика слева засияла. Поддавшись любопытству, открыл ящик. В нем было четыре увесистых фолианта: зеленый, серый, фиолетовый и черный. На глаз, в них около шести тысяч листов, не меньше, но это не показатель. Надписи на каждом были соответственные: магия органики, магия душ, магия черного тумана, рунная магия. Когда все четыре фолианта покинули ящик, засиял другой, тот, что под ним. В этот раз там была гораздо более тонкая книга. Она называлась “Языки Атмеша”.