В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy" - Страница 13

Я чуть не хлопнула себя по лбу, поднеся к ней свою ладонь. Как всегда, Ева начала «за здравие, а закончила за упокой». Если я привыкла к её шуточкам и уже понимаю их, то, как на это посмотрит Матвей? Я взглянула на него из-под своей ладошки и увидела, что он ухмыляется. Я хотела «разнести Еву по кочкам», но он меня опередил.

— А я согласен. — Сказал он. — Тем более, что по на нашему дому ночью бродит привидение прадеда и всех пугает.

Если я в это не поверила, потому что не боюсь привидений, то Ева…побледнела. Пришло время и мне повеселиться над ней.

— Услышала про привидение? — Произнесла я, подходя к подруге. — Так, что сиди ночью в своей комнате под кроватью, и не высовывай свой носик из-под неё. А я вот с удовольствием за ним…поохочусь.

Матвей вопросительно и с удивлением смотрел на меня и улыбался.

— Я реалистка дзюдоистка. — Ответила я на его немой вопрос. — Это Ева у нас истеричка меланхолик в…некоторых местах.

Его улыбка стала ещё шире. — А мне кажется, что ты, Вета, даже ещё не знаешь себя, но я…готов тебе об этом рассказать.

Я не поняла его намёка, или сделал вид, что не поняла, потому что мои мысли стали уплывать в…недозволенном направлении. Я тут же перевела разговор в другое русло, глубоко вздохнув. — Если одежда куплена, то…

— То мы едем в ювелирный магазин. Нас уже ждут. — Сказал Матвей. — Ваши украшения, конечно, прелестны, но… не достаточно…

Он задумался, а я подсказала. — Не достаточно… дворцовые! Как ни как, высшее общество, и там бижутерия не прокатит.

Наши слова вернули Еве нормальное состояние. Её глаза вновь загорелись огнём «любви к Файсам». Она схватила меня под руку и сказала. — Мы готовы!

Когда, наконец-то, мы подъехали к «дворцу Елизаветы» после посещения ювелирного магазина, то я уже и не знала, кого буду представлять в этом доме.

От посещения ювелира, моя голова пошла кругом и до сих пор ещё делает очередной «витой по орбите» вокруг драгоценностей, которые нам купили братья. Да в них ходить можно только под охраной!

Я взглянула на Матвея, который вёл машину. Он был спокойным, как будто на моей шее и в ушах не было вдето и надето драгоценностей на мою годовую зарплату. Братья настояли на том, что бы мы сразу надели эти «побрекушки», что бы привыкнуть к ним. А как к ним привыкнешь, если только один их блеск слепил глаза и мутил разум?

В раздумьях, я не заметила всё великолепие дома семьи Файс, к которому мы подъехди. Зато это заметила Ева.

— Ветка, — шепнула она мне, когда мы вышли из машины возле красивого подъезда, — может нам податься в ресторанный бизнес? Ну её, эту налоговую. Ты только посмотри, как живут рестораторши? Может, после…. когда всё закончится, Елизавета устроит нас к себе на работу, так сказать…«по блату»?

— Закатай губу, Ева. Как бы нас с тобой вообще не выслали из этого города, как воспоминание о неудачных невестах великой семьи.

Видно я так на неё посмотрела, что «включила» подруге мозги. Только теперь Ева начала что-то понимать. Мы с ней дали согласие на работу, которая для нас может быть последней в этом городе из-за могущества Елизаветы Файс.

— Ева, тебе не кажется, что мы совершили ошибку? Мы попали в паутину, из которой можем и не выбраться. Очарование братьев Фаис вскружило нам головы. — Я смотрела на подругу, а она смотрела на своего Макса. — Даже, если вы с Максом и полюбите друг друга, то против Елизаветы не устоите, а она…

— Она меня никогда не примет. Ты это хотела сказать, Ветка? Я это поняла.

Я кивнула. — Выключай свою детскую наивность, Ева, и включай мозг адвоката. Он нам сейчас с тобой потребуется. Ты должна не допустить, что бы нас запутали в этой паутине, а я тебе буду помогать.

Ева кивнула. — Я постараюсь. И почему я тебя не послушалась, Ветка?

Из шикарного подъезда дома-дворца семьи Фас вышли два человека. Мужчина был уже нам знаком. Это был Бартоломью — Борис Томович Музыка. Он не удивился, заметив нас с Евой. Лишь слегка улыбнулся и тут же заговорил с братьями. Вторым человеком была женщина лет сорока. Высокая, стройная дама с повадками Бартоломью. Да и похожа она была на него. Такие же тёмные и умные глаза. Тёмные волосы, уложенные в строгую причёску и та же надменно-горделивая осанка.

— «Инь и Янь Бартоломью? — Мелькнул вопрос в моей голове. — Их двое? Мужское и женское начало одного. Они, брат и сестра»?

«Янь Бартоломью» смотрела на нас с Евой подозрительно. Мне показалось, что она оценила в нас каждую клеточку и вынесла оценку — «тройка».

— Мы ей не понравились. — Шепнула мне Ева. — Смотри, как сверлит нас взглядом. Я таких взглядов в суде навидалась. Ничего, ей меня не напугать.

Я улыбнулась. Такую Еву никому ещё не удавалось «обвести вокруг пальца и напугать», а это значит, что наши дела не так уж и плохи.

Матвей поговорил с Бартоломью и подошёл к нам.

— Дело в том, что мы…опоздали к ужину, а бабушка этого не терпит. Так, что мы… останемся голодными. — Матвей хотел взять меня за руку, но быстро одёрнул руку. — В нашем доме строгие порядки. Один из них, не опаздывать к столу.

— Мы останемся голодными? — Удивилась Ева и посмотрела на женщину. Та даже бровью не повела. — И это после всех испытаний за сегодняшний вечер?

И тут вдруг с ней «согласился» мой желудок. Он так затрещал, что впору было всем затыкать уши. Я тут же закрыла глаза и перестала дышать, что бы его успокоить.

— Мы выдержим это испытание. — Сказала я, довольно громко. — Главное сейчас для меня лечь в кровать и уснуть, или нам и это запрещено до…положенного часа?

Матвей нахмурился и, мотнув головой, произнёс, чуть смущаясь. — Нет, конечно. Берта и Бартоломью проводят вас в ваши комнаты, а я… то есть, а мы с Максом потом проверим, как вы в них устроитесь. Надеюсь, что вам будет хорошо.

Только теперь женщина Берта сделала к нам шаг и слегка кивнула.

— Я — Берта — домоправительница. Ваши комнаты на втором этаже. — Сказала она и открыла перед нами большую дверь. — Следуйте за мной.

Она вошла в дом первой, даже не подумав о том, вошли мы следом за ней или нет. Если бы не Бартоломью, то дверь перед нами закрылась бы. Он придержал дверь, улыбнулся нам и пропустил в дом.

— Ну и фифа?! — Проговорила Ева, проходя в дом.

— У вас строгая сестра, Бартоломью. — Сказала я, проходя мимо него, и тут же увидела его удивление. — Вы очень похожи с сестрой. Она моложе вас?

— Да. — Бартоломью явно был обескуражен. — На пять лет, госпожа…

— Зовите меня Иветта, а моя подруга Ева. И пожалуйста, без «господ», хорошо?

Мужчина кивнул и последовал за нами.

Мне потребовалось полтора часа, что бы осмотреть комнату, в которую «меня поселила» Берта. Она словно директриса общежития, прочитала нам с Евой правила поведения в этом доме, предупредив, что перемещение по дому после двенадцати часов ночи строго запрещено.

— А кто об этом узнает? — Не сдержала я своего любопытства.

Берта сдвинула брови и ответила. — Я это…почувствую. И лучше вам меня не сердить.

— Меня тоже лучше не сердить, — ответила я ей в тон, — особенно, когда я голодная. И передайте Елизавете, что мы здесь… не заключённые. Берта, если вы не в курсе, то мы…

— Мы невесты её внуков. — Опередила меня Ева. Её тоже стала раздражать эта женщина. — И поэтому требуем уважения, а не раздражения. — Ева сделала шаг к ней. — Берта, будем дружить или воевать?

По лицу женщины, я поняла, что мы своим напором её поразили до глубины души. И видно, что эта глубина в её души была слишком большой, потому что Берте потребовалась минута, прежде чем она заговорила. — Почему вы хозяйку называете…Елизаветой?

— Потому что мы одна…шайка. — Усмехнулась я. — Она сама нам это разрешила.

Берта сглотнула «комок в горле» — Тогда, я…не собираюсь с вами воевать. Я буду держать нейтралитет.

На этом мы с ней расстались и разошлись по своим комнатам. Комната Евы была в одном конце коридора, а моя — в другом.

Итак, я рассматривала свою комнату, удивляясь, что меня впустили в неё без бахил и без резиновых перчаток, что бы нигде не оставлять свои следы. Мало того, что она была до безобразия дорогой и ультра современной с большой двух спальной кроватью, мебелью, которую я видели только на картинках в журналах, но и чистота в ней была стерильной.