Единственная дракона. Истории драконов (СИ) - Бурилова Светлана - Страница 9

— Для этого ты разыграла душещипательное представление? О, я такая хорошая, милая, добрая! Любите меня! Я такая хорошая мать! — начал издеваться Ярромиэль. — Да даже твой сверх сбежал от тебя через неделю после родов.

— Как через неделю? — шепчу обалдело. — Я ведь только вчера родила…

— Ну, давай, поиграй в дурочку. Попытайся оправдать себя и своё нежелание видеть собственного сына. Он ведь и не нужен тебе вовсе, признайся.

Ярромиэлю, видимо, надоело ходить взад-назад по комнате, и он устало упал в кресло.

— Что ж я устою это, больше ноги твоей не будет рядом с малышом!

— Что??? Ты не имеешь права!!! Это и мой сын!!!

— Я всё сказал! Можешь остаться жить в крепости, даже комнату твою оставляю за тобой. Но не смей даже близко появляться рядом с ребёнком. Я всё сказал. Пошла прочь…

Несправедливость обвинения настолько поразила меня, что горло перехватил спазм, и я могла только судорожно хватать ртом воздух и беспомощно озираться по сторонам, ища поддержки хоть у кого-то. Старший мужчина отводил взгляд, очевидно тоже считая меня виноватой в том, чего я не совершала.

Собрав остатки гордости, вскинула голову и покинула библиотеку, тихо закрыв за собой дверь, за которой вереницей вдоль стен выстроились все знакомые мне женщины, начиная с Ирриэль и заканчивая бабушкой моего сына. Все они, за исключением целительницы, смотрели с осуждением и сожалением, словно я разбила их надежды. В полной тишине я дошла до своей комнаты и, остановившись у окна, смотрела вдаль. Я замела, всё во мне словно превратилось в камень, я не шелохнулась, когда в комнату вошла Ирриэль, никак не отреагировала, когда её руки в сочувствии легли мне на плечи.

— Поплачь, деточка, легче станет, — ласково сказала целительница. Отрицатель покачав головой, обернулась к ней.

— За что? Я ведь ничего не сделала… Я ничего не понимаю…

— Я тоже не верю в то, что ты решила украсть семейные артефакты повелителя.

— А ещё ОН сказал, что прошла уже неделя после родов, но ведь малыш появился только вчера, не могла пройти неделя…

— Лансониэль, прошла неделя. Ты разве не помнишь, как приходил мой племянник и приносил тебе цветы, чтобы немного поднять тебе настроение, а ты ему ещё сказала, что любишь только жёлтые цветы?

— Нет, последнее, что я помню, как в комнату вошёл Ярромиэль, когда я впервые кормила сына. И к тому же мне больше нравятся голубые цветы.

— Происходит что-то странное, — задумчиво пробормотала Ирриэль и принялась ходить по комнате, явно о чём-то размышляя. Изредка её взгляд обращался ко мне, словно сравнивая меня с чем-то в своих мыслях.

Подойдя к кровати, устало опустилась на неё. И тут же была атакована Тиэлем, появившимся словно из ниоткуда. Радостный тявк порхающего перед моим лицом сверха и розовый язычок малыша, пытающегося лизнуть меня в щёку, бальзамом пролились на мою душу.

«Хозяйка!!! Вернулась! Тиэль счастлив! Тиэль снова не один! Другая была злая, она пряталась в теле хозяйки. Я ушёл. Тиэлю было плохо…».

— Какая другая, Тиэль? — от удивления я забыла, что обычно разговариваю со сверхом мысленно.

— Что? — встрепенулась Ирриэль.

— А, это я так, с малышом разговариваю.

Целительница радостно всплеснула руками.

— Ох, ты ж! И давно ты со сверхом общаешься?

— С первого дня как он появился, — не понимая, чему тут удивляться, пояснила я.

— Невероятно!.. С первого дня!

— А разве у остальных не так?

— Нет, девочка. Обычно дракон начинает мысленно разговаривать со сверхом как минимум года через три-четыре после запечатления. Но ведь и драконом ты стала будучи почти взрослой. Может, поэтому?!

— Почему почти взрослой? По человеческим меркам я уже давно зрелая сложившаяся личность.

Ирриэль по-детски хихикнула.

— Лансониэль, у драконов всё иначе. И твои… сколько там тебе лет?

— Сорок…

— И твои сорок для дракона почти детский возраст.

— Я так понимаю, драконы живут гораздо дольше людей, — заинтересованно протянула я.

— Гораздо дольше, девочка, лет полторы тысячи и больше даже ещё и не полная зрелость.

Ирриэль с улыбкой наблюдала за тем, как я пытаюсь представить себе длительность жизни драконов. Это сколько же лет самой Ирриэль?

— Не трудись, деточка, — словно угадав, что я подумала о ней, рассмеялась целительница. — Я уже давно не молода. Не гадай. Мне две тысячи двадцать лет.

Да, я по сравнении с ней вообще драконий зародыш. Ясно, почему она так часто называет меня девочкой.

— А знаете, Ирриэль, — спохватившись, сказала я, — Тиэль сказал, что последние дни в моём теле был кто-то другой. Он сказал, что это она и она злая. Что это может значить?

— А где ощущала себя ты? — взволнованно спросила Ирриэль.

— Всё, что я помню, это сон, в котором кругом меня стелился серый вязкий туман. Правда, в нём отчётливо чувствовалось чьё-то присутствие.

Ирриэль нахмурила брови, хмыкнула, покачала головой.

— Это может всё объяснять… Жаль, что никто не поверит…

— Вы о чём, — недоумённо спросила я.

— Понимаешь, бывали случаи, правда, очень редко, что во время нахождения души близь Серых пределов, в тело вселялась на время другая душа. А из того, что я видела и то, что мне рассказала ты, выходит, что в твоё тело вселилась чья-то злая душа. Странно только одно, почему этого никто не заметил, ведь обычно с присутствием чужака, тело претерпевает значительные изменения. С тобой этого не произошло. Вывод???

— В тело вернулась прежняя душа-хозяйка… — потрясённо протянула я.

— Вот именно! Получается, что Эннилин пытается вернуться. Сейчас ей это не удалось, но, думаю, она будет пытаться раз за разом. И эта гадина специально устроила эту историю с артефактами. Ей необходимо настроить против тебя всех, в ком есть сила, помешать её душе вернуться.

— Что же мне делать?

Ирриэль снова надолго задумалась. Мне не оставалось ничего другого, как ждать, что она придумает. Я совсем не знаю их мир, не умею в нём себя вести, не владею, вернее пока не владею магией, в общем, я как слепой котёнок, куда бы не ткнулась, везде неизвестность.

— Ирриэль, скажи, а если, ну, та, другая, вернётся, я тоже вернусь к себе, в свой мир?

— Нет, девочка. В том-то вся беда. Этот мир принял тебя, слишком глубоко пустив в твою сущность свои корни, пробудив в тебе дракона и дав в попутчики сверха, — пояснила целительница. — И, если Эннилин всё же удастся выдавить тебя из своего тела, твоей сущности придётся затеряться в Серых пределах.

Я потрясённо слушала женщину. Получается, я просто перестану существовать. Спросила об этом Ирриэль.

— Всё может случиться. Поэтому нам необходимо быть наготове, и не дать ей вернуться. Эх, если бы твоя драконица была в полной силе. У Эннилин не было бы не единого шанса.

— Что же делать? — повторила я вопрос.

— Не знаю, — последовал грустный ответ Ирриэль. — Но что-нибудь придумаем.

Глава 8.

Потекли дни, тоскливые и безрадостные. Сердце рвалось от невозможности видеться с сыном. Раза два мне всё же приносили малыша. Один раз, когда он наотрез отказался от молока кормилицы, и мой «муж» был вынужден разрешить Ирриэль принести мне ребёнка для кормления. Правда, пришлось терпеть его раздражающее присутствие. Но я настолько была рада сыну, что задумчиво-недовольный взгляд, которым то и дело одаривал Ярромиэль, мало меня трогал.

Вторая счастливая возможность увидеть сына представилась ещё через неделю, когда малыша в течение двух дней не могли заставить хоть немного поспать ни няни, ни бабушка, ни сам Ярромиэль. Ребёнка принесла Минниэль в сопровождении Ярромиэля и его деда, к удивлению которых, малыш сразу же затих, едва оказавшись в моих объятьях. Ярромиэль злился, старший мужчина хмурился. Я же безумно радовалась, укачивая сына и тихонько напевая колыбельную моего мира: «Спи, моя радость, усни…».

Через пару минут убаюканный малыш стал засыпать. Через минут десять краем глаза замечаю в кресле заснувшего прадеда моего сына. И только «мой» муж продолжал сверлить меня своими красивейшими сиреневыми глазами.