Пёс империи (СИ) - Побережник Николай - Страница 22

– Оружие и боеприпасы.

– Кинт ты же знаешь, что подобные грузы…

– Знаю, поэтому и прошу вас. Это никак не коснется ни вашей репутации, ни репутации треста.

Тьетэ пошел дальше, заложив руки за спину и глядя вперед, Кинт последовал за ним, так они и шли, молча до самых ворот, у которых стояли уже двое караульных, и один их них с хорошей фиолетовой шишкой на лбу.

– Хорошо, я помогу тебе, это будет стоить пятьдесят золотых кестов, просто на этот маршрут я давно не отправляю своих жандармов, только в случае персонального найма, а учитывая, что твой товар не поместится в багажные ящики в купе, то придется прицеплять к составу скорлупу…

– Это меня устраивает.

– Кому доставить груз?

– Оружейная лавка Ллодэ, ее все знают в Конинге, для господина Григо.

– А знаешь! – вдруг оживился Тьетэ, услышав имя Григо, – пожалуй, я сам отправлюсь в Конинг!

– Григо и Сэт будут рады вас видеть.

– Какого размера приготовить упаковку?

– Пожалуй… пожалуй вот такого, – Кинт сделал вперед два шага и показал руками высоту и ширину.

– Ого!

Кинт пожал плечами.

– Хорошо, пойдем, я познакомлю тебя с человеком, который теперь занимает твое место, обсудишь с ним детали.

Спустя час, Кинт уже складывал в большой ящик карабины, пистолеты и укупорки с патронами в компании с тремя жандармами господина Тьетэ, которые были, мягко говоря, удивлены количеством современного оружия. Все перекладывалось соломой и когда все, наконец-то было упаковано, за исключением нескольких «безделушек», Кинт положил внутрь сверток с кестами и забросал еще одним слоем соломы.

– Ну все, можно заколачивать и опечатывать, – сказал он вытирая пот со лба.

Двое со знанием дела заколотили крышку ящика, замазали края мастикой из жестяной банки и прокатали валиком, оставив оттиск печати.

Жандармы были молчаливы, рта никто не раскрыл, за исключением молодого парня, который, когда уже вчетвером перетащили ящик в моторный экипаж, попросил посмотреть картечник. Покрутил его в руках, а когда разобрался, что это дульнозарядное оружие, то интерес пропал, хотя отметил:

– В тесном месте, наверное, хорошо себя покажет.

– Да, неплохо, – лаконично ответил Кинт.

Экипаж, неистово чадя, уехал, а Кинт присел на коновязь у каретного сарая и закурил, вытирая платком шею и лицо. Толстуха Тали выглянула за дверь и крикнула:

– Господин Кинт, вы будете обедать с нами?

– Спасибо, но откажусь, еще много дел в городе.

Кинт вернулся в гостевую комнату, переоделся в более скромную одежду, опустошил графин с водой, достал из ранца пачки с кестами, одну распотрошил, пересыпав несколько монет себе в кошель, а распечатанную пачку вернул в ранец, остальные же пачки он закрыл в шляпную коробку и вышел.

Через час одноколейник остановился у ратуши, рядом с практически таким же двухколесным собратом, вымпел на штоке, прикрепленный к раме, говорил о принадлежности транспорта фельдъегерской императорской службе. Прихватив увесистую шляпную коробку, Кинт поднялся по ступеням ратуши и вошел в дверь, где его встретил улыбчивый парень, в начищенных туфлях и атласном костюме.

– Здравствуйте, – чуть поклонился он, – вы по какому делу?

– Я в управление имперского казначейства.

– По коридору, четвертая дверь направо.

– Благодарю, – ответил Кинт пошел вперед.

В управлении казначейства все было так же, как и в других подобных кабинетах во всех городах терратоса, разница лишь в количестве служащих, которых Кинт быстро перечитал, оказавшись в просторной комнате, их было пятнадцать. Все очень тесно сидели за близко поставленными столами и, зарывшись в бумаги, скрипели карандашами, вращали ручки счетных машин и снова делали записи в толстых тетрадях. У дальней стены стрекотал эфирный телеграф, полный мужчина внимательно читал ленту, убирал ее в конверт, а конверт подписывал карандашом и складывал в один из нескольких ящиков на полу. В стене напротив было два дверных проема, а меж ними окошко, как на почте, но забранное решеткой из толстых железных прутьев. У окошка никого не было, что удивительно, и Кинт подошел к нему.

– Добрый день! – как мог приветливо улыбнулся Кинт хмурому кассиру за решеткой.

– Вы с какой операцией?

– Я хочу разместить золото в имперских векселях, а также обменять немного на бумажные купюры, буду следовать веяниям прогресса!

– Верное решение! – обрадовался кассир и натянуто, но все же улыбнулся.

– Тысячу кестов поменяйте на купюры, остальное перепишите в векселя.

– Вашу гражданскую грамоту, пожалуйста…

– Простите, но я приехал с востока, и до нас это нововведение еще не докатилось.

– Тогда жетон, – кассир снисходительно посмотрел на провинциала.

– Пожалуйста, – Кинт положил на железную столешницу жетон на имя Дака Жако.

Кассир проворно заполнил несколько бланков, затем передал их Кинту.

– Впишите сумму которую вы желаете обратить в казначейские императорские купюры и распишитесь… Угу, можете передать мне кесты.

Кинт придавил бланки монетами в холщовом мешочке.

– Подождите, я пересчитаю, – кассир высыпал монеты в лоток и стал выставлять перед собой столбики по десять монет, через несколько минут огласив, – все верно, ровно тысяча кестов! За них вы получаете тысячу купюр, – он выложил на столик перетянутые бечевками две пачки, Кинт взял их и убрал во внутренний карман.

– Какие векселя вам выписать? Именные или на предъявителя?

– Пишите на предъявителя.

– На какую сумму?

– Надо считать… – Кинт грохнул о столешницу шляпную коробку и открыл ее.

Кассир облизал губы и утер платком пот со лба…

Через полчаса Кинт вышел из кабинета казначейства, обладая двумя пачками купюр, которыми теперь модно рассчитываться в приличном обществе и в приличном месте, простой народ неохотно переходит на бумажные деньги, доверяя лишь золоту и серебру, а так же, стопкой векселей на предъявителя, каждый номиналом в сто кестов золотом.

– Хорошего дня! – пожелал вслед вежливый парень в атласном костюме.

– И вам… – Кинт повернулся и поймал взгляд парня, очень нехороший и о многом говорящий взгляд.

Как можно шире улыбнувшись, Кинт поманил его рукой.

– Слушаю вас… – парень подошел ближе.

– Я вижу тебя насквозь, вошь кальсонная! – зашептал Кинт чуть наклонившись, так как парень был на полторы головы ниже, а крепкое словечко капитана Бретэ вырвалось само собой, – забудь о том, что ты удумал, если дорога жизнь.

– Да что вы… – парень отстранился и испугался.

– Я предупредил! – Кинт хлопнул дверью ратуши так, что городовой, который стоял на улице рядом с крыльцом, оглянулся.

– Ох уж эти сквозняки, – виновато улыбаясь, развел руками Кинт и широким шагом направился через площадь к стоянке извозчиков, но резко остановился и оглянулся – парень в атласном костюме исчез за дверью, был еще кто-то, но Кинт не рассмотрел.

– Добрый день! – хозяин глухой клячи радостно поприветствовал Кинта, отложив газету, – куда изволит ехать господин?

– В «Жандармский погребок».

– Полезайте! Мигом доставлю!

– Мигом не надо, поезжай помедленнее…

– Как скажете, – пожал плечами возница.

– Я возьму газету? Свежая?

– Да, утренний выпуск, – кивнул возница и наподдал вожжами кобыле, – пошла, увечная!

Лошадь медленно тронула с места, ехать с такой скоростью предстояло не менее получаса, Кинт откинулся на спинку сиденья и развернул газету, перед этим чуть выглянув из экипажа в сторону ратуши, убедившись в своих догадках.

– Дружище, будь добр, поезжай через набережную, а оттуда старыми ремесленными кварталами ближе будет.

– Да, а я и забыл, – возница кивнул, а затем свернул на улицу, ведущую к реке.

На набережной было полно народа, весеннее солнце припекало все больше, было достаточно тепло и комфортно для послеобеденных прогулок, что и делали многочисленные пары и компании, а также важные аристократы, с надменным видом прогуливающиеся вдоль реки, не замечая нищих и попрошаек. Впрочем, последним не давали приближаться к уважаемым господам несколько патрулей городовых, пеших и конных. Кинт еще раз аккуратно выглянул из экипажа и посмотрел назад, неприметная моторная повозка, как привязанная, тарахтела в ста шагах.