Сказание о мертвом драконе (СИ) - "Ad Astra" - Страница 4

— Нет, спасибо.

— Он смешной.

— Воздержусь.

— Сотрудник крематория чихнул на работе и теперь не знает, кто где, — он начал смеяться. Я бы даже сказала ржать. От его смеха мурашки по коже пошли. Что тут смешного? Я неловко улыбнулась. Портить отношения с напарником не хочется, но лицемерить тем более.

Он совсем не вязался с этим местом. Величественная Академия, красивые луга, леса и озера, деревянные постройки общежитий и волосатый мужик, смеющийся над шуткой про людской прах. Есть ли у нас вообще общие темы для разговора?

— Мы будем жить в старом общежитии, — зачем-то произнесла я, с завистью глядя на то, как студенты въезжают в новенькие постройки. — Твоя комната будет напротив моей.

«К сожалению» — хотелось бы добавить мне, но я считаю себя вежливой.

— Понял. Мне же нужно будет приходить только на занятия, связанные с ездой?

— Да, — к моему счастью, я хотя бы не буду видеться с ним двадцать четыре часа в сутки…

Новенькие постройки закончились, а старого общежития все еще не было видно. Судя по карте, оно было ниже, у самой реки рядом с лесом. Живописное место, говорят. Однако далековато от учебных корпусов. Там буду жить я и четыре моих одногруппника. Одним словом, те, кто не относится к аристократам. Что и требовалось доказать.

Когда я увидела общежитие, я поняла, что иду к своей мечте слишком большими жертвами. Да это же развалюха! Такие здания строили несколько веков назад! Двухэтажное деревянное здание в традиционном для того времени стиле с шаткими балкончиками, увитыми густой изумрудной зеленью. Если бы не красивая растительность, это был бы полный голяк. Грязные окна, ободранные веранды, накренившийся забор — здесь либо вообще никто никогда не жил?

— Красивенько, — задумчиво проговорил Торвальд на полном серьезе.

— Издеваешься? Это сарай… — не выдержала я.

— Крыша есть и хорошо.

Где ж ты жил до этого, что для тебя это хорошо?!

Я так и знала, что ничем хорошим эта идея не закончится. Началось все с того, что запах в моей комнате оказался такой, будто там кто-то сдох. Так как трупа ни под хлипкой кроватью, ни в скрипящем шкафу не оказалось, вариант пал на небольшое прямоугольное отверстие внизу стены, которое, по всей видимости, уводило к системам труб, которыми пользовались в доисторические времена. На сегодняшний день они были совершенно бесполезны. Видимо, именно поэтому кто-то и решил там умереть.

Торвальд открутил решетку, которая вела к этим системам, но на расстоянии вытянутой руки там ничего не оказалось, а пролезть туда он не мог в виду своей широкоплечести. Вот и пришлось мне, вооружившись маской и средствами для мытья, пролезать внутрь. Суицидником в мире труб оказалась крыса, которую я завернула в кулек, повезло и с тем, что далеко лезть не пришлось, к тому же, мои бедра все равно бы дальше не пролезли. Однако и вылезти назад я не смогла, так и застряв в этой трубе.

— Вот это жопа, — послышался приглушенный голос напарника, чьи шаги эхом раздавались в этой системе.

— Это ты про мою фигуру или про ситуацию в целом?

Так как в ответ ничего не последовало, стало даже немного обидно, но ненадолго. Я почувствовала, как мои лодыжки сжали сильные руки, что начали вытягивать меня назад.

— Больно! — закричала я что есть мочи, когда мои ребра вжались в неожиданно узкие стены трубы. — Больно-больно-больно!

— Терпи…И без вазелина пройдем…

— Не пройдем, отпусти-отпусти! — я захлопала рукой по железной поверхности, и руки Торвальда отпустили мои ноги, что безвольно упали на пол.

— Я услышал шум и…Ого, — чужой голос, незнакомый. Мне кажется, или я слышу стук копыт? Видимо, кто-то пришел на наши многозначные крики.

— Да, вот, видишь… — как-то многозначительно произнес Альд. Судя по шелесту, он взмахнул руками.

— Знаешь, выглядит так, будто ты пытался запихнуть труп в трубу, но он застрял.

— Считай, что так и есть.

Снаружи послышался смех, а меня начала брать злоба. Я застряла в довольно непристойном положении, можно, пожалуйста, уже вытащить меня отсюда и взорвать это общежитие к…

— Вендела, Эспен, у нас криминал, по коням, надо сожителю помочь! Линну не зовите, а то разнесет все к чертям.

— Что случилось? — тоненький девичий голосок.

— Может, она медитирует, отстаньте от человека.

— Эспен, в трубе не медитируют.

— Мой напарник может вырабатывать слизь. Давайте, я его позову, — веселый голосок, а меня аж до дрожи пробрало. Отвратительно!

— Да давайте шибанем по стене и дело с концом!

— Не-не-не, — это уже Торвальд, — я за неё головой отвечаю. Тащите слизь свою, смазывать будем.

Громкие шаги потухли, и в комнате вновь воцарилось молчание. Вместо этого в конце трубы послышалось какое-то шарканье. А затем писк…

— Торвальд…

— Что такое? Сейчас вытащим.

— Торвальд, бей стену.

Единичный писк превратился во множественный. Шарканье было все ближе и ближе.

— Торвальд!!! — я заколотила ногами по полу, чувствуя, как у меня сжимаются все кольца организма. — Проси, что хочешь, только вытащи меня сейчас же!

В комнату снова кто-то вошел.

— Вот она. Что-то случилось?

— Здравствуйте, — послышался чей-то вежливый голос.

— Здорова, давай, поливай её. Фрида, прекрати бить ногами, к тебе не подойти!

— Крысы-крысы-крысы! — завопила я, как резанная, чувствуя подступающую тошноту. Да я рожу здесь сейчас! Я уже чувствую этот мерзкий запах! Как представлю, что их хвосты касаются моего лица…

Снаружи явно оживились. Вдох ужаса некой девушки я слышала даже тут. А затем…Затем на меня полилась какая-то жижа. Откуда, даже знать не хочу. Тонкая струя. Искренне надеюсь, что на меня не ссут. Прилюдно.

Холодная жидкость начала пропитывать одежду, действительно склизко. Мои ноги елозили по полу просто так, пока Торвальд вновь не поймал их за лодыжки. И когда протяжный противный писк был уже почти у самого уха, меня попросту выдернули из трубы, как пробку со смачным звуком. И стоило мне повиснуть в руках напарника вверх ногами, как из трубы в комнату ломанулись крысы. Это я поняла по крикам. Мужским.

— Объясните мне, по какой причине вы сожгли комнату.

Комендантом общежития оказалась возрастная женщина, на лицо которой никто не смотрел. Дело было в её огромной груди, которая шаталась при каждом её вдохе и выдохе. Мне же, как человеку, что с этого дня получил обидное прозвище Пробка, пришлось смотреть прямо в её темные глаза, которыми она злобно недовольно сверкала. Её черные волосы были собраны в разваливающийся пучок, и вообще выглядела она так, будто только-только проснулась.

— Я, конечно, инструктаж не проводила еще, но подобные правила казались мне очевидными. Поэтому я жду объяснений.

— Я застряла, — виновато протянула я, понимая, что мне трудно говорить под таким злобным взглядом.

— В развитии? — ответила комендантша, устало потирая переносицу.

— Выбежало много крыс, все запаниковали и…

— Да я слышала этот визг. Эспен, ты?

Мой ровесник и по совместительству одногруппник отрицательно мотнул головой, прижав волчьи уши к черной короткой шевелюре. Вспоминать то, как он выпустил когти и, зажмурив глаза, бил напропалую, я не хотела. Оборотни. Слабоумие и отвага.

— Вендела, — на этот раз комендантша обратилась к миниатюрной белокурой девушке, что тут же раскраснелась и вжала голову в плечи. И, хотя по расе та была некромантом, выглядела она подобно ангелу. — Шон, — теперь под злобный взгляд попал напарник Эспена, поливавший меня слизью. Ездовой скорпион, что превращался в сурового смуглого паренька с каштановыми волосами и ядовитыми желтыми глазами.

— Это не наша вина, — взревел он так, что все шарахнулись. — Крысы переносят заболевания!

— Я думаю, что в тот момент вы думали не об этом. Не пытайтесь даже вызвать к вам сожаление! Ты, Центрион, зачем вообще туда заперся? Ты забыл, что полуконь?