Время. Ветер. Вода (СИ) - "Ида" - Страница 32

— Это сложно забыть.

Но тут вернулся озадаченный Артём, и Макс отвернулся, а Вика победно подмигнула мне.

— Сначала нужно поесть, — сказал Артём, разворачивая машину. — А потом объезд поищем. Чувствую, это надолго.

— Надолго — это насколько? — насторожилась Вика.

— Может, до самого отлива. Вчера ни одна служба не взялась сюда такси отправить.

Подобное предположение изрядно напугало:

— Мне до отлива нельзя, у меня родители в четверг прилетают.

— Веришь пьяным бредням про злую реку? — ехидно хмыкнул Макс.

— Кстати, в воде плавают дохлые мыши, — сказал Артём.

— Хватит пугать, — Вика легонько ткнула его пальцем в спину. — Мне тоже нельзя долго.

— Тебе-то куда торопиться? — Артём насмешливо посмотрел на неё через зеркало. — У тебя же нет волнующейся мамы.

— Человек один приехать должен.

— Парень твой?

— Бывший.

— А чего тогда напрягаешься?

— Он ещё об этом не знает.

Артём иронично усмехнулся.

— Всё с тобой ясно.

— Что ясно? — неожиданно вспыхнула Вика. — У всех есть бывшие. Можно подумать, у тебя нет.

— У меня все бывшие. Даже те, которые будущие.

— А как же Полина? — язвительно осведомилась Вика.

— Полина вне конкуренции.

— Что значит “вне конкуренции” ? Не жена же она тебе.

— Ну, почти.

— Что? — Викино лицо вытянулось, она даже моргать перестала.

— Просто потом, лет через пять, а если повезет и позже, я на ней женюсь.

— Типа ты её так любишь?

— Терпеть не могу. Ей двадцать четыре и самомнения у неё ещё больше, чем у тебя.

— Страшная? — с надеждой спросила Вика.

— Нет. Красивая. Очень. И умная, — Артём хитро подмигнул в зеркало.

— Ничего не понимаю, — растерялась она.

— А тебе и не нужно, — с ноткой пренебрежения откликнулся он.

Внезапно Макс, всё это время внимательно прислушивающийся к разговору, тревожно вскинулся:

— Останови здесь.

И, не дожидаясь, пока машина встанет, резко распахнул дверь и бросился бежать по дороге в обратном направлении.

— Эй! Ты куда? — закричала Вика и выскочила за ним.

Артём же, обреченно закрыв ладонями лицо, глухо зарычал.

— Началось.

Макс бежал быстро и уже через минуту скрылся из вида.

Вика вернулась и села на его сидение.

— Второй день подряд, — раздраженно произнес Артём, не двигаясь с места. — Не помню, чтобы когда-то такое было.

— Весной всегда обострения, — сказала я. — Нужны успокоительные или хороший психолог. У мамы есть знакомая. Она ей очень помогла.

— Врезать ему нужно, как следует, а не успокоительные, — Артём уронил голову на руль и некоторое время так лежал.

— Мы что, не будем его догонять? — спросила Вика.

— Никуда он не денется. Там река.

— А если в лес побежит? Или опять в поля? — меня очень беспокоило состояние Макса. Что-то с ним происходило странное.

Артём снова развернул Пандору.

Мы нагнали Макса и покатились рядом. Он бежал без усилий, ровной, спортивной трусцой. По обеим сторонам асфальтовой дороги тянулись канавы, за ними редкие, нестройные ряды голых берез. Дорога шла прямо, в канавах на солнце блестела вода.

Лицо у Макса было сосредоточенное, раскрасневшееся, а взгляд неосмысленный и отрешенный. Человек, ушедший глубоко в себя и заблудившийся там.

— Слышь, Форрест, нам что, каждый день за тобой гоняться? — закричал Артём. — Давай, заканчивай. Ты меня слышишь вообще или нет?

Вытянул руку и толкнул его в плечо. Макс слегка пошатнулся, но темп не сбавил.

— Эй, — Вика перегнулась через колени Артёма и высунулась в окно. Её волосы тут же подхватил ветер. — Хочешь я тебя поцелую? Честно. Остановишься — поцелую.

Но Макс даже не взглянул. Вика попробовала его схватить за рукав, но не дотянулась.

— Всё, прекращай уже, — попросил Артем миролюбиво. — Ну что мне драться с тобой?

И они принялись уговаривать его на все лады, то угрожая, то взывая к голосу разума.

Я же молчала, помня, как Макс говорил про «не думать».

Ведь, чем больше они с ним разговаривали, тем сложнее ему было освободиться от своих мыслей.

— Ну, пожалуйста, Котик, будь хорошим мальчиком, — неожиданно заговорил Артем с необыкновенно ласковой интонацией в голосе. — Ветер унесет, вода заберет, время полечит. Ветер унесет, вода заберет, время полечит.

И когда он в пятый раз повторил эту странную, похожую на заговор фразу, Макс вдруг повернул голову и совершенно осознанно посмотрел:

— Тебе бензин не жалко?

— Жалко, — обрадовался Артём. — Но тебя больше.

— Сейчас, добегу вон до того знака и поедем, — тяжело дыша пообещал Макс.

Мы доехали до знака, предупреждающего о неровной дороге, и остановились обождать.

— Что это ты ему такое непонятное сказал? — с любопытством спросила Вика.

— Присказка такая, — отмахнулся Артём. — Его мать всё время так говорила, когда у кого-нибудь из нас что-то болело.

— Да? Забавно! — Вика непрерывно смотрела на него, стараясь заглянуть в глаза. — А моя мама говорила: У кошки боли, у собаки боли, а у Вики не боли.

Едва закончив фразу, она тут же осеклась, сообразив, что ляпнула, и беспомощно, в поиске поддержки, бросила на меня торопливый взгляд.

— А что случилось с мамой Макса? — пришла я ей на помощь. — Почему она умерла?

Артём помолчал немного, глядя в зеркало на приближающего Макса:

— Потому что её убили.

— Ничего себе! — воскликнула Вика. Глаза широко распахнулись, рот приоткрылся. — Кто?

— Мой отец, — спокойно ответил Артём.

Макс открыл дверь со стороны Вики, задумчиво посмотрел, но прогонять не стал и сел рядом со мной.

Вика тут же выглянула между креслами:

— Ты обещал, что больше так не будешь.

Макс ничего не ответил, просто прикрыл глаза. Я успокаивающе погладила его по голове. Волосы у него были жёсткие и немного влажные, а подбородок со вчерашнего дня покрылся чуть заметной золотистой щетиной. В ответ на этот жест, он со стоном съехал мне на плечо и тихо проговорил:

— Мне это тоже страшно надоело.

Я накрыла его рукой, и он остался так лежать.

— Ветер унесет, вода заберет, время полечит. Ветер унесет, вода заберет, время полечит, — медленно, с расстановкой произнесла Вика, не сводя с него глаз, словно проверяя действие этих слов и ожидая какого-то волшебного превращения.

— Продолжай, — сказал Макс, натягивая капюшон и отгораживаясь от нас. — У тебя хорошо получается.

Но Вика уже потеряла к нему интерес и отвернулась.

Артём же ещё долго смотрел на нас с Максом через зеркало. Очень серьёзно, озабоченно и недобро, без своей привычной игривой улыбки и кривляний.

После чего, немного повозившись с магнитолой, включил Лану, и под её убаюкивающие напевы мы поехали завтракать.

В маленьком плохо освещенном кафе, расположенном неподалёку от бензозаправки, том самом, куда Вика так хотела зайти, когда ждали под дождем Макса, оказалось несколько приличнее, чем можно было ожидать.

Длинный узкий проход, ведущий к барной стойке, с обеих сторон короткие тёмно-коричневые диваны и квадратные столики. Стены отделаны деревом, под потолком тусклые конусообразные плафоны. Огромные панорамные окна выходили на парковку, где стояло около десятка машин, в том числе и грузовых, хотя посетителей я насчитала не больше пяти.

Молоденький с острой бородкой официант подошел к нам и протянул меню.

Мы заняли столик возле окна, и, ещё не успев даже снять куртку, Вика объявила:

— Я буду пиво.

— Какое ещё пиво? — фыркнул Артём придирчиво изучая меню.

— А какое там есть?

— Не нужно тебе пиво.

— Ну, подумаешь, — она ласково взяла его за руку. — Я же не за рулем. Просто расслабиться немного.

— Ты и так спала всё время.

— Я ночью плохо спала. Тебе жалко?

— Да, потому что ты сейчас пива напьешься, а потом каждые пять минут будешь просить машину остановить.