Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 28

Рон покивал, меняя позу – он оперся одной ногой на стул, а руки запихнул в карманы.

– Гермиона права.

Малфой спрыгнул с парты. Его мантия зашелестела и складками упала на его спину. Гермиона отвела глаза.

– Знаете что? – спросил он. – Я пойду.

– Ты же только что пришел.

– Меня бесит в вас буквально все. Я серьезно. Ваш энтузиазм просто зашкаливает, но ваши предложения все еще звучат так, словно вы школьники.

Рон хмыкнул:

– Мы и есть школьники.

– О чем я и говорю. Хотите нормальную вечеринку? Заставьте учителей с нее свалить, и дайте старшекурсникам алкоголь. А на улице это будет происходить или в замке – всем плевать.

И он просто ушел, предварительно выбив из Гермионы все мысли красивым подергиванием бровей.

Рон почесал затылок. Он молчал ровно минуту, пока она не посмотрела на него взглядом, который означал «да говори уже».

– Странно признавать это… – начал Уизли.

– Но он прав, я поняла.

Забини был занят за завтраком – он выковыривал косточки из вишен, которые Малфой почему-то отказался есть.

– У тебя на них наконец началась аллергия? – Блейз расплющил ягоду вилкой, та жалобно скрипнула и сок полился на белоснежную тарелку, подобно капелькам крови.

– Просто не хочется.

– Не бывает так, Драко, – что ему сделала бедная вишня, не было ясно, но он не хотел от нее отставать, как и от Малфоя. Его следующий вопрос прозвучал так: – Ты вчера вернулся в хорошем настроении или мне показалось?

Малфой прожевал кусочек бекона и посмотрел на друга так, что тот с перепугу перестал издеваться над вишнями.

– Наверное… показалось… – сказал Блейз и пожал плечами. Драко кивнул.

В остальном завтрак проходил размеренно: парни из команды снова пытались втянуть его в спор, он не реагировал (если он в команде, то это не значит, что он собирается вступать в их маленький кружок «с мускулами, да без мозгов»), Пэнси не пришла, сказав что-то про то, что весит больше, чем Астория, и жрать ей строго противопоказано. Был только привычный до рези в глазах Забини и еще Грейнджер, жующая что-то за гриффиндорским столом. Делала она это просто до смешного отвратительно: она читала «Ежедневный пророк» и уплетала какую-то булочку, вообще не отрывая глаз от текста. То есть, если бы ей подложили в руку слизняка вместо булки, то она слопала бы его, не заметив. Драко метлу готов был на это поставить.

Он понял, что улыбается, как кретин, когда поймал на себе подозрительный взгляд Забини. К слову, когда Забини был подозрительным, его лицо приобретало еще более коричневый оттенок, и один глаз сам по себе прищуривался.

– На что ты уставился, блин? – спросил его Драко.

Блейз отложил в сторону вилку (если бы вишня умела разговаривать, то сказала бы Драко «спасибо») и сложил руки на столе так, как их складывают преподаватели перед тем, как начать задавать вопросы.

– Я бы хотел спросить тебя о том же.

– О чем?

– Куда ты таращишься?

– Никуда.

– Как же.

Драко потер шею и оглядел стол в поисках чего-то, чем можно занять рот, чтобы не отвечать.

Все шло не по плану.

Вечеринка должна была начаться в замке, а ближе к ночи плавно перейти на улицу, к Черному озеру. План рухнул, когда кто-то из шутников-старшекурсников (она подумала бы на близнецов Уизли, если бы они не покинули школу в прошлом году) распылил что-то зловонное и зеленого цвета прямо во время ужина в Большом зале. Всем пришлось экстренно выбираться на улицу и так же экстренно организовывать на берегу озера пикник с костром.

Профессор Макгонагалл строго-настрого запретила младшим лезть к костру – это было поручено старостам и парочке других страшекурсников. Ученики же младших курсов помогали с установкой шатра и перемещением факультетских столов из Большого зала на улицу. Переместили все – от самих столов и еды до парящих под потолком тыкв, которые смешно открывали и закрывали рты под играющую на фоне музыку.

Кое-кто был в костюмах – по большей части, дети и самые отъявленные тусовщики. Никто не прописывал в правилах костюмы, как обязательный элемент праздника. Гермиона и сама не любила костюмы, так что была только рада уточнить, что наряжаться необходимо по желанию.

Из старших гриффиндорцев в костюмах пришли только Джинни, Дин и Симус. Причем Джинни была наряжена в платье студентки Шармбатона (скорее всего, это было как-то связано с тем, что ее брат Билл встречался с Флёр Делакур), Дин нацепил костюм, напоминающий смесь робота и Человека-паука, а на Симусе был какой-то огромный мешок с дырками для рук и головы.

Пока учителя и студенты в экстренном порядке ставили шатер и накрывали столы, Гермиона вместе со старостами Пуффендуя и Когтеврана сложили найденный на границе с Запретным лесом хворост в большую кучу у озера.

Они добавили несколько веток для запаха, отошли, и тогда Гермиона взмахнула палочкой, чтобы добавить огня. Не успела она произнести заклинание, как голос за ее спиной проговорил:

– Инсендио.

Рыжие языки пламени заплясали сначала на нижних ярусах костра, а потом перескочили на верхние, облизывая прутья, загребая их в свои золотисто-красные объятия. Гермиона повернулась и увидела Пэнси Паркинсон, которая прятала волшебную палочку в карман куртки.

Она посмотрела на Гермиону так пристально, как не смотрела никогда прежде. Раньше Пэнси предпочитала либо фыркать в ее сторону, либо вообще ее не замечать, поэтому такой взгляд показался гриффиндорке подозрительным.

Она нахмурилась и решила отойти от девушки на всякий случай.

Пэнси повернулась к ней и холодно проговорила:

– Стой.

Это странным образом походило на приказ, поэтому Гермиона лишь вскинула брови.

– Что?

– Хочу предупредить, – голос Пэнси прозвучал спокойно. – Не приближайся к Драко.

Гермиона не смогла сдержать смешка:

– Не больно-то и хотелось.

– Я знаю, что это ты была с ним тогда, перед игрой, – Паркинсон приблизилась. – Я знаю, что вы целовались. Я знаю это, и не хлопай ресницами, как дурочка, ты понимаешь, о чем я говорю.

Гермиона помотала головой и отошла на шаг.

– У тебя с фантазией явно проблемы.

А у самой руки затряслись от страха – как она догадалась? Как давно? Что будет, если она расскажет кому-то? Гарри или Рону?

Это ничего не значило, никогда ничего не значило, но рассказать об этом? Признаться, что позволила Малфою целовать ее? Боже правый, какой позор…

Слизеринка улыбнулась как-то мерзко, а потом шагнула к ней и схватила за воротник на рубашке, и жест этот был наполнен такой злостью и ненавистью, что Гермиона застыла от неожиданности. Староста девочек Пуффендуя посмотрела в их сторону с любопытством. Гермиона хотела вырваться, но лицо Пэнси оказалось очень близко к ее лицу, и она тихо проговорила:

– Я сожгу тебя. Живьем. Будешь гореть, потрескивая, как палки в этом костре.

– Ты сумасшедшая.

– Как и он.

Стыдно было слушать ее, стыдно думать, что она считает ее малфоевской подстилкой – одной из тех идиоток, готовых прыгнуть к нему в постель по щелчку или броситься на шею, как только он взмахнет ресницами.

Гермиона набрала воздуха в легкие и оттолкнула Паркинсон одной рукой. Она долго смотрела на нее, пытаясь определить, почему не чувствует ответной злости. Гнева, обиды… Ничего. Только растерянность и стыд, легонько пощипывающий и без того раскрасневшиеся от костра щеки.

Пэнси дышала полной грудью, ее длинные, мягкие на вид волосы трепал ветер, и если бы не гнев и отвращение в глазах цвета шоколада, можно было бы сказать, что она очень милая в этой куртке, с этой простой прической, с минимумом косметики на лице.

Ей пришлось отойти от костра на полметра, чтобы дым не щипал глаза. Пэнси покосилась на нее, и Гермиона сказала, помотав головой:

– Ты такая красивая. Он же… Он мизинца твоего не стоит.

– Закрой свой поганый рот!

В голосе слизеринки зазвенели слезы. Гермиона задумалась.