Дом с оранжевой крышей. Ева (СИ) - "SunnySimba" - Страница 30

— Если эта воронка продолжит разрастаться, она уничтожит весь город.

— А купол её сдержит?

— Скорее всего, да. Но обе силы в таком случае аннигилируются.

— Там моя дочь! — повысила голос Диана. — Надо вытащить её оттуда!

— У тебя больше нет дочери! — неожиданно резко рявкнула Серена Дурвуд. — Это она устроила всё это! Если бы тогда послушали меня, и не дали бы ей крылья, сейчас городу не угрожала бы смертельная опасность!

Диди медленно отвернулась от окна.

— Я в неё верю, — тихо проговорила она, и все взгляды обратились на неё.

— Я организую эвакуацию, — Джоу Макдуф покинул помещение, а его брат-близнец встал с места:

— Мы должны собрать все силы, чтобы нейтрализовать опасность.

— Я не пойду против своего ребёнка… — по щекам Дианы покатились слёзы. Алан крепко сжал её руку.

— Я бы вообще не советовал никому туда приближаться, — хрипло проговорил Аргус. — Исмаэль дал чёткие указания.

— Может, это он с Неблагим принцем всё организовал?! — взорвалась Серена. — И убил, между прочим, всеми уважаемого Пипа Гудфеллоу? Вы поверили в этот бред владельца стрип-клуба, который является неизвестно кем?!

— Твоей маме не помешает успокоительное, — тихонько проворчал Эйдан Ван Голд. Его любимая жена, Зои, Глава совета магов, лишь вздохнула:

— В первую очередь, эвакуируем всех жителей. Затем укрепим магический барьер, — и, помедлив, твёрдо произнесла: — В минуту общей угрозы не стоит ссориться. Когда всё рушится, чтобы выжить, нужно объединиться.

Никто не заметил, как Кристофер бесшумно выскользнул в приоткрытую дверь.

***

Ужас. Неверие. Отчаяние. Тьма. И вдруг всё закончилось. Свет. Мягкий, тёплый. Он мёртв?

Кто-то смотрит на него. Он чувствует этот взгляд. Что-то в нём тянется к нему, а что-то корчится от боли и хочет забиться в дальний угол, чтобы свет его не жёг.

— Эхигерн, — слышит он. Но и слова приходят чувством. — Ведь у тебя был выбор, Эхигерн…

Был. Это слово жёстко хлещет необратимостью и безысходностью, тянущей назад, во тьму.

— Чего же ты хочешь, Эхигерн?

— Жить! — вырывается у него криком. — Жить! Пожалуйста! Я понял, я исправлюсь! Я не хочу умирать?

— Жить? — переспрашивает Голос.

— Да! Вечно! Я всего лишь хотел жить!

— В теле? В материи?

На смену отчаянию приходит недоумение. О чём вопрос?

— Конечно…

Кто-то вздыхает.

— Да будет тебе по вере твоей, получи то, о чём просишь…

Нет, хочется кричать ему, я не хочу назад, из света, полного любви. Но чья-то воля неумолимо тащит назад, туда, откуда он пришёл, безжалостно заталкивает в нечто чужеродное, неудобное, причиняющее болезненные ощущения. Снова свет, но уже не тот, другой, который ярко слепит и заставляет изнывать от жары. Где… что… почему?

Теперь он — камень посреди пустыни.

***

Гигантский чёрный вихрь, оставляющий выжженную воронку на своем месте, разрастался в размере, неумолимо грозя разрушением городу.

Обри Овиедо и Исмаэль Раффин застыли в нескольких метрах от смертельной тьмы, бешено закручивавшейся по спирали против часовой стрелки.

— Что произошло? — тихо спросила женщина. — Почему она такая?

Джинн закрыл глаза.

— Эхигерн Джентри мёртв, — глухо произнёс он. Обри ахнула. — Застрял в своём личном аду. Навеки. Далахан Брэден… — тут он нахмурился и открыл глаза. — Если даже он погиб, я его не увижу. Он вне моей юрисдикции, — криво усмехнулся Исмаэль. — Быстро он вырос с момента своего приезда в город. Видимо, общение с моей внучкой положительно на него повлияло. Любовь…

— Но что с Евой? Она жива?

Исмаэлю было больно говорить.

— Жива, но… На грани. Скорее всего… она не сможет остановиться.

По улицам ехали автобусы, заполненные взволнованными жителями города, впуская на остановках тех, кто, спешно хватая только самое необходимое, оставляли свои дома. Люди не паниковали, не плакали, не бежали сломя голову, превращаясь в стадо обезумевших животных. Они молча прощались с городом, понимая, что, скорее всего, больше сюда не вернутся. Их мысли были о тех, кто оставались.

Смогут ли они справиться с тем, что страшнее стихийного бедствия? Сможет ли она, та, на которую уповали многие, справиться сама с собой?

— Маги подъезжают, — хрипло проговорил Исмаэль. Обри дёрнулась, но никаких приближающихся автомобилей не увидела. — Слушай, у нас мало времени, — он повернулся к ней и обхватил горячими ладонями её лицо. — Я пойду один. Ты должна уезжать. Пока ты жива, у тебя есть шанс. Помни, что я сказал. Отметай память, прошлое и чувство вины. Заставь свои крылья посветлеть. Езжай к этим чёртовым друидам, делай всякие дурацкие медитации, развивайся и, чтоб тебя, живи! Меня за такое по голове не погладят, но мне плевать.

Шоколадно-карие глаза Обри наполнялись слезами.

— А не пошёл бы ты… к дьяволу? — тихо, но твёрдо ответила она. — Как говорил Далахан, я свободна в своём выборе.

***

Очень больно. Её будто раскатывают как пласт.

Со всех сторон давит тьма. Она голодная, она требует больше. Больше ненависти, больше ярости. Больше разрушений. Уничтожь всё, шепчет она.

Ведь дороги назад нет. Ты убила живое существо. Просто разметала его на атомы. Совершила самое страшное.

Всё внутри содрогается от отвращения к себе и от невыносимой боли.

Пусть он хладнокровно лишил жизни твоего возлюбленного, ты не имела права на месть.

Горе, которое уже затопило её с головой, усиливается в тысячи раз, многотонным прессом лишая возможности дышать.

Тебя осудят, шепчут ей. Ты захлебнулась силой, не смогла её контролировать, поддавшись эмоциям.

Чёрный дым окружает её, засасывает, затягивает в себя с молниеносной скоростью.

Да и какой смысл продолжать жить после такого?

Новая волна отчаяния разрывает изнутри. В центре груди будто как в воронку утекает что-то ценное, причиняя неимоверные страдания.

Давай, шёпот усиливается. Выплесни всё, убей их всех, выжги всё дотла! А потом — уничтожь себя. Ты не сможешь существовать после этого.

Ей хочется позвать на помощь. Она безуспешно ищет и не может найти тот источник света, тепла и радости, который смогла почувствовать тогда. Давно, кажется, будто в прошлой жизни.

Никто тебе не поможет.

Она беззвучно молит о помощи. Не ради себя, так ради всех. Неужели всё так и закончится? Неужели она просто так сдастся?

Хоть кто-нибудь…

И когда появляется слабый ручеёк надежды, она слышит чей-то знакомый родной голос в пронзительном крике: 'Ева!'

***

Алан не успел ударить по тормозам, как Диана, распахнув дверцу, вырвалась из автомобиля, опережая всех магов.

— Крис! — в ужасе кричала она сыну, но он не слышал её или не хотел слышать, быстрым бегом приближаясь к чёрному торнадо. — Там Кристофер! — она повернулась к догонявшим её членам Совета магов. — Кто-нибудь, остановите его!

Её муж уже петлял между деревьями, стремясь спасти хотя бы своего маленького сына и пытаясь не думать о том, что будет с той, которая находилась сейчас в центре адского смерча.

Его догонял Аргус Браун, не перестававший терзать себя за то, что отпустил сегодня днём свою девочку одну с её остроухим женихом. Его дочь и жена, его семья, его друзья могли потерять свои жизни. Город, некогда приютивший всех, дом с оранжевой крышей, в котором он обрёл своё счастье, — всему этому грозило разрушение.

Мимо пронеслась чернильная шаровая молния. Обри Овиедо отчаянно летела к ребёнку, стараясь не упустить свой шанс искупить вину, пусть и надуманную, как утверждал Исмаэль Раффин.

Последний рвался вперёд, прекрасно понимая, что ему нечего противопоставить той чудовищной силе, что гудела за деревьями. Тогда, в кабинете уже сгоревшей 'Хирры' он беспечно недооценил противника. Теперь же к нему чётко пришло осознание, что с каждым шагом он всё больше приближается к аду.

— Ева! — раздаётся пронзительный мальчишеский вопль.

Отчаяние сжимает сердце Дианы. Собирает силы в последний рывок альфа оборотней. Почти догоняет мальчика шаровая молния.