Выбери любимый жанр

Рыцарь духа
(Собрание сочинений. Том II) - Эльснер Анатолий Оттович - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

Его охватил страх.

Дверь раскрылась и в комнату вошли его соседи — две девушки и высокий старик, лицо которого было окружено целой гривой белых волос.

— Monsieur, извините, — проговорила маленькая брюнетка, почему-то ступая на кончики туфель и с любопытством всматриваясь в него. — По просьбе неизвестного нам господина, который вас вчера привез в автомобиле, мы вам должны передать вот что: вы вчера упали в обморок; ваш адрес узнали по карточке, которая выпала из вашего кармана, и все это вам надо сообщить, чтобы вы не пугались. Кажется, больше ничего, monsieur.

— Так значит, то, что я видел вчера, была действительность, а не кошмар! — в сильном волнении вскричал Леонид, спрыгивая с дивана и начиная быстро ходить по комнате. Он ходил в таком волнении и так быстро, что на него начинали смотреть с тревожным недоумением. Вдруг он остановился и воскликнул, глядя на старика:

— Гробы раскрываются и мертвые встают и ходят. Это или чудовищное плутовство или, если это так, то нам надо опрокинуть все наши знания и в груди своей заключить ангела, поющего: «С нами Бог». Скажите, может ли это быть?

— Что, monsieur?

— Чтобы, по приглашению живых, к нам являлись мертвецы.

На него смотрели с сожалением, как на больного, а старик сказал:

— Monsieur, разве вы это видели когда-нибудь?

— Видел, видел! Умершая родственница моя стояла предо мной и я смотрел на нее, вот как на вас. Тайные науки я считал вздором, но вчера оккультисты показали, что чудеса окружают нас и что все мы сыновья вечности.

— Monsieur, — сказала француженка с улыбкой сострадания и легкой насмешки, — вам только так казалось, что умершая явилась вам. Она была только в вашем воображении, monsieur.

Леонид стоял неподвижно, бледный, с устремленными в одну точку задумчивыми глазами.

— Конечно, monsieur, это так, — подтвердила ее сестра. — Мертвые никогда не встают и не беспокоят нас. — И она рассмеялась, глядя на него с сожалением.

— Может быть, вы попали к спиритам? — проговорил старик. — Теперь этих господ у нас в Париже много и, хотя они пугают нас на своих сеансах, но у кого здоровая голова на плечах, того запугать они не могут. Я им не верю. Чертей на земле нет, так же как добрых и злых духов, а если и подымаются на воздух столы и другие предметы, нарушая закон тяготения, то это силой электричества, исходящего из наших тел. Это нисколько не должно вас тревожить и вам можно посоветовать только забыть об этом и успокоиться.

— Нет, я не успокоюсь, — вскричал взволнованно Леонид. — Нам надо знать, кто мы такие — порождение физических сил природы или вечные духи, заключенные в тела. Человечество не может жить без разрешения этой загадки, и чтобы убедиться, что это так, взгляните только, сколько храмов воздвигнуто на нашей планете и подумайте, что вот в эту минуту миллионы рук протягиваются к небу и взывают: «Боже, мы, гонимые, казнимся на кресте мучений, уверенные, что око твое смотрит на нас». Если мы, все люди, обманываем себя, если Он отсутствует и мы все только ходячее мясо, которое сгниет и ничего от нас не останется — то пусть закружится буря, сорвутся колокола и запоют над миром последним звоном, оплакивающим жалкое человеческое стадо, пусть люди перемрут среди содомских оргий и вся земля обратится в гигантский морг с гниющими трупами в нем. Вы видите, как важен этот вопрос — бессмертны мы или нет, не для меня только, а для всех живущих, и потому я хочу добиться разрешения вопроса: кто прав — ученые или эти господа. В зависимости, как я разрешу его, я превращусь или в чудовище, или в святого.

Он был прекрасен. Дикое вдохновение светилось в лице его и из глаз, а звенящий голос показывал, что душа его находится в страшном волнении. Французы смотрели на него хотя с чуть заметной насмешкой, но удивленно уставленными на него глазами и видимо пораженные.

IV

Душа человека есть зеркало, в котором можно видеть образ божественного разума.

Джон Рескин

Однажды, идя по бульвару, он вдруг остановился, пораженный видом идущей ему навстречу девушки, на мраморном белом лице которой резко выделялись большие черные глаза, светящиеся из-под полей соломенной шляпы. Приближаясь все более, она вдруг остановилась в нескольких от него шагах. Так прошло некоторое время.

— Monsieur, я вас сразу узнала, — проговорила она чарующим мелодическим голоском с разлившимся по ее бледному лицу легким румянцем, и приветливо протянула ему руку.

Он стоял с протянутой рукой, испытывая ощущение холода от пожатия его руки ее маленькой холодной ручкой, и какая-то легкая нервная дрожь от руки пробежала по всему телу его. Он был охвачен жутким и сладостным чувством, влечением уйти куда-то в заколдованный мир, смотревший из глаз ее. В хрупком тоненьком теле ее было как бы легкое дыхание смерти, но в глазах ее отражалась тайна бессмертия и это рождало желанье упиться ароматом умирающей розы и исчезнуть в неведомой бездне.

— Monsieur, я вас вижу, — сказала она с чуть заметной улыбкой, пробежавшей по ее тонким губам. — Сквозь вашу оболочку я вижу то, что есть ваше вечное «я». Monsieur, оно волнуется и пылает в огне… Пойдемте со мной.

Оба они медленно пошли вдоль бульвара.

— Вы видите то, что во мне — неужели?

— Да, monsieur Леонид. Из ваших глаз смотрит на меня существо, скрытое в вашем теле. Оно в высшей степени симпатично.

— Я делаюсь счастлив, слыша это из ваших уст.

— Monsieur!.. — Она приложила палец к губам и немного спустя продолжала:

— Существо это очень кроткое, очень доброе, но ему тесно в этой скорлупе, и когда вам кажется, что свет неба гаснет, оно ожесточается.

— Вы чудесное создание! — воскликнул Леонид, в увлечении снова беря ее маленькую руку в свою и крепко ее сжимая. — Вообразите, я смотрю в ваши глаза и не в состоянии от них оторваться. Как будто там, где-то в глубине, таинственный чертог и в нем маленькая волшебница-фея.

Она ответила ему улыбкой. Он смотрел в ее глаза не отрываясь и это было сладостно-жуткое наслаждение, в котором чувствовалось и веяние смерти, и дыхание майского дня. Они стояли неподвижно друг против друга, не прерывая молчания, точно из опасения нарушить это жутко-сладостное ощущение. Вдруг одновременно, точно поняв какую- то опасность, угрожающую им, оба они с легким содроганием отвели свои взоры друг от друга и медленно направились вдоль бульвара.

— Monsieur Леонид, я часто вспоминала о вас, — сказала она волнующимся голосом, нарочно глядя в сторону и срывая с дерева только что распустившийся листок.

— Знаете ли, я по целым неделям искал дом, в котором видел вас и вышедшую из могилы мою родственницу.

— Вам явилась дама с арфой?

— Значит, вы тоже видели ее! — воскликнул Леонид.

— Нет. Я была в магнетическом сне. Когда просыпаюсь, я ничего не помню; но, за исключением меня, эту даму с арфой видели все. Оставим это, monsieur Леонид. Теперь скажите, — меня вы вспоминали?

— Знаете ли что? По ночам, когда лунный свет врывался в окна моей комнаты, мне казалось, что я вижу ваши глаза, сверкающие, как два черных бриллианта.

Она мельком взглянула на него и с серьезным видом спросила:

— А может быть, это была вся я — почему вы знаете?

— Вы!

— Да, да, monsieur, мое физическое тело могло спать и в то же время я могла быть около вас.

Он остановился, пораженный. В уме его прошло воспоминание, как иногда по ночам он неясно видел белый контур колеблющейся женской фигуры и только более отчетливо большие глаза.

— Monsieur, вы не должны пугаться. Все совершается по законам невидимого астрального мира. Там свои законы, в материальном — свои. Но посмотрите на меня, я более дух, нежели тело. Это мне все говорят и я сама это чувствую. Из невидимого царства я взяла очень многое, а из этого, — худенькое, тщедушное тело. Оно почти светится, как домик, внутри которого огонь. Я не могу в нем долго находиться и очень скоро должна буду из него уйти.

8
Перейти на страницу:
Мир литературы