Кареглазая моя (СИ) - Клейпас Лиза - Страница 50

Бетани улыбнулась в ответ и покружилась.

Но не все с платьем было хорошо, и мы с Финолой обе это заметили. Драпировка спереди располагалась не так, как было задумано: клинья расходились над животом под другим углом, чем на изначальном рисунке. Подойдя к Бетани, я с улыбкой сказала:

— Ты великолепна, но придется кое-что изменить.

— Что именно? — недоуменно спросила Бетани. — Оно уже идеально.

— Дело в драпировке, — пояснила Финола. — За месяц, оставшийся до свадьбы, ваш живот вырастет настолько, что клинья будут ниспадать по обеим его сторонам как театральные кулисы, а это, несмотря на все очарование животика, не пойдет на пользу.

— Не знаю, почему я так быстро растолстела, — разволновалась Бетани.

— Беременность у всех проходит по-разному, — наставительно произнесла Холлис.

— И ничего вы не растолстели, — успокоила невесту Финола. — У вас всего лишь чуть виден живот, как и должно быть. Наша работа — сделать так, чтобы платье сидело идеально, и мы закончим все по высшему разряду. — Она подошла к Бетани, взялась за клинья и принялась складывать их то так, то эдак, изучающим взглядом рассматривая драпировку.

Внезапно Бетани подпрыгнула и положила руку на живот.

— Ой! Ничего себе пинок.

— Да, я тоже заметила, — кивнула Финола. — Может, вам присесть?

— Нет-нет, все хорошо.

— Ладно. Я просто думаю, как бы это исправить. Еще пару секунд. — Финола с живым интересом посмотрела на Бетани. — Пытаюсь понять, насколько вырастет ваш живот за месяц… Вы, случайно, не близнецов ждете? — Бетани покачала головой. — Слава богу. Одна из моих сестер родила близнецов, и это было тяжко. А дата родов… она не изменилась?

— Нет, — ответила за дочь Холлис.

Финола бросила взгляд на помощницу:

— Хлоя, помоги, пожалуйста, Бетани снять платье, пока мы с Эйвери обсудим изменения. Бетани, мы оставим вашу маму с вами?

— Конечно.

Финола подошла к Холлис и забрала со столика рядом с ней пустой бокал.

— Еще шампанского? Или кофе?

— Кофе, пожалуйста.

— Я скажу кому-нибудь из ассистентов. Мы скоро вернемся. Идем, Эйвери.

Я послушно последовала за Финолой из примерочной. Она отдала пустой бокал проходящей мимо помощнице и попросила сварить свежий кофе для миссис Уорнер. Мы прошли по тихому коридору в угловой кабинет с несколькими окнами.

Я села на стул, на который указала Финола, и обеспокоенно поинтересовалась:

— Сложно будет перешивать клинья? Не придется ведь всю юбку переделывать?

— Попрошу взглянуть на нее модельера и драпировщика. За те деньги, что Уорнеры платят, в случае необходимости мы перешьем все чертово платье. — Она потянула плечи и потерла шею. — Знаешь, в чем проблема с этими клиньями?

Я покачала головой:

— Придется взглянуть повнимательнее.

— Главное правило дизайна для беременных невест: никогда не верь предполагаемой дате родов.

— Думаешь, Бетани слегка преуменьшает срок?

— Как минимум месяца на два.

Я непонимающе на нее посмотрела.

— Постоянно это вижу, — пояснила Финола. — Платья для беременных — самый быстрорастущий сегмент в свадебной моде. Примерно каждая пятая из моих клиенток в положении. И многие из них лгут насчет срока беременности. Даже в наш просвещенный век некоторые женщины боятся неодобрения родителей. Есть и иные причины… — Она пожала плечами. — Не наше дело судить или делать замечания, но если мои предположения верны, когда Бетани пойдет к алтарю, ее живот будет значительно больше, чем мы ожидаем.

— Значит, стоит забыть о клиньях и переделать весь перед, — рассеянно сказала я. — Хотя, наверное, времени на расшивку его бисером заново уже не останется.

— Наймем для этого жутко дорогую местную вышивальщицу. Сколько Бетани еще пробудет в городе? Можно запланировать еще одну примерку на завтра?

— Конечно. Утром?

— Нет, до утра мы не успеем. Как насчет днем, после твоего собеседования?

— Не знаю, насколько оно затянется.

— Если сама не успеешь, просто скажи Бетани приехать сюда к четырем. Я сделаю несколько снимков и отправлю тебе посмотреть, что именно мы исправили.

— Финола… ты точно уверена насчет даты родов?

— Я не врач, но могу гарантировать, что тут явно не четвертый месяц беременности. У нее пупок вывернут, а это обычно случается только к концу второго триместра. А то, как ребенок пинается? Весьма впечатляюще для плода, которому полагается быть всего с десяток сантиметров ростом! И хотя Бетани не сильно набрала в весе, живот выдает ее с потрохами.

Вечером я отправилась на ужин с Жасмин и старыми друзьями времен работы в индустрии моды. Мы сидели в итальянском ресторане за столом на двенадцать персон и постоянно общались параллельно как минимум на три-четыре темы. Как всегда, мои друзья знали самые последние сплетни и увлеченно обменивались слухами о дизайнерах, знаменитостях и тусовщиках. Я и забыла, до чего здорово находиться в центре событий и узнавать новости раньше остального мира.

Нам принесли тарелки с карпаччо из говядины — сырое мясо было порезано на прозрачные ломтики тоньше, чем усыпавшие его хлопья тертого пармезана. Хотя официант пытался подать хлебные корзинки вместе с салатом, все за столом единодушно отказались. Я тоскливо посмотрела вслед ароматному, еще теплому хлебу.

— Мы могли бы съесть всего по кусочку, — сказала я.

— Никто не ест углеводы, — ответила Шивон, редактор раздела красоты в журнале Жасмин.

— До сих пор? — удивилась я. — Я надеялась, что они уже реабилитированы.

— Углеводы никогда не будут реабилитированы, — припечатала Жасмин.

— Боже, не говори так.

— Научно доказано, что лучше сыпать пакетики сахара прямо в рот, чем есть белый хлеб.

— Отправь Эйвери план КПД, — попросила ее Шивон и многозначительно на меня посмотрела. — Я сбросила шесть лишних кило за неделю.

— И в каком месте они у тебя были лишними? — поинтересовалась я, глядя на ее худую, как тростинка, фигуру.

— Тебе понравится КПД, — заверила Жасмин. — Сейчас все на нейпомешаны. Это модифицированная кетопалеодетокс-диета, которая начинается с белковой фазы. Вес уходит так быстро, как будто у тебя глисты.

Когда нам принесли закуски, я осознала, что единственная из всех заказала пасту.

Джетт, дизайнер аксессуаров известной марки, посмотрел на мои пенне и со вздохом сказал:

— Я в последний раз ел макароны еще при Буше.

— Старшем или младшем? — уточнила Жасмин.

— Старшем, — ностальгически протянул Джетт. — Я помню тот ужин. Карбонара с двойным беконом…

Осознав, что все внимательно на меня смотрят, я не донесла вилку до рта.

— Простите… Мне поесть за другим столом?

— Ну, раз ты сейчас считаешься гостьей из другого города, — решила Жасмин, — можешь есть свои пенне. Но когда переедешь назад, с изделиями из очищенной муки придется попрощаться.

— Если я перееду назад, — вздохнула я, — мне много с чем придется попрощаться.

На следующий день я взяла такси в центр и в час вошла в офис «Стернс продакшн». Спустя пять минут девушка с взъерошенной стрижкой в черном брючном костюме подошла, чтобы проводить меня на встречу. Мы проехали несколько этажей вверх на лифте и вошли в вестибюль с впечатляющим потолком, выложенным лавандово-серебряной мозаичной плиткой, и темно-фиолетовой мебелью.

Там уже ожидали три человека, которые приветствовали меня с таким искренним энтузиазмом, что я тут же расслабилась. Все они, молодые и стильно одетые, с улыбками представились. Женщину звали Лоис Эммонс, она занимала должность продюсера и помощника-референта Тревора Стернса; один из мужчин, Тим Уотсон, был продюсером по кастингу, а второй, Руди Уинтерс, — продюсером и ассистентом режиссера.

— Вы не привели свою милую собачку? — улыбаясь, спросила Лоис по дороге в просторный кабинет с потрясающим видом на Крайслер-билдинг.

— Боюсь, Коко несколько старовата и прихотлива для путешествий, — ответила я.

— Бедняжка. Уверена, она по вам скучает.