Кареглазая моя (СИ) - Клейпас Лиза - Страница 31

К нашему с Софией ужасу Уорнеры хотели, чтобы церемония состоялась через четыре месяца.

— Мы ограничены во времени, — сказала Бетани, скользнув ладонью по своему плоскому животу. — Максимум четыре месяца. Потом живот станет заметен, и я не смогу надеть то свадебное платье, которое хочу.

— Понимаю, — ответила я, сохраняя невозмутимое выражение на лице.

На Софию, которая сидела рядом, с альбомом для зарисовок в руках, я взглянуть не рискнула, хотя знала, что она сейчас думает о том же: невозможно организовать грандиозную свадьбу в такие сжатые сроки. Любое приличное место следовало бронировать сильно заранее, как и всех хороших поставщиков и музыкантов.

— Но все-таки, — продолжила я мысль, — узкие временные рамки существенно ограничат наш выбор. Вы не думали сначала родить ребенка? Таким образом…

— Нет! — Бетани заморозила меня взглядом голубых глаз. А в следующий миг лицо ее уже расслабилось, и она очаровательно улыбнулась. — Я девушка старомодная, поэтому считаю, что сначала свадьба, а уж потом рождение малыша. Если это означает, что церемония будет более скромной, нас с Райаном это устраивает.

— Меня это не устраивает, — вмешалась Холлис. — Никак не меньше четырехсот гостей. Ведь это уникальный шанс показать «старой гвардии», что мы семья, с которой нужно считаться. — Она подарила мне легкую улыбку, которая совсем не вязалась с ее жгучим взглядом в упор. — Это свадьба Бетани, но мое шоу. И я хочу, чтобы его все запомнили.

Конечно же, я не впервые планировала свадьбу, участники которой преследовали разные цели. Но никогда раньше мать невесты не говорила так прямо о желании сделать своим шоу грядущее событие.

Нелегко расти в тени такой матери. Кто-то из детей подобных родителей становится человеком робким и закомплексованным, отчаянно старающимся не привлекать к себе внимания. Однако Бетани, казалось, была отлита из того же твердого, как алмаз, материала, что и Холлис. И хотя она мечтала о шикарной свадьбе, было ясно, что прежде всего для нее важна скорость. Не боится ли она, что Райан может сорваться с крючка?

Мать с дочерью сидели рядом на голубом диване, совершенно одинаково скрестив ноги по диагонали. Бетани оказалась просто красоткой: стройной, длинноногой, с пепельно-белыми прямыми волосами ниже плеч. Большой обручальный бриллиант сверкнул на ее левой руке, когда она элегантно облокотилась на спинку дивана.

— Мама, мы с Райаном уже договорились, что пригласим только тех, с кем лично знакомы.

— А что с моими личными знакомыми? Бывший президент и первая леди…

— Их приглашать мы не собираемся.

Холлис уставилась на дочь с таким изумлением, будто та внезапно заговорила на неведомом языке.

— Конечно же, собираемся.

— Мама, я была на свадьбах, охраняемых секретной службой: собаки-ищейки, магнитные рамки, запрет на вход и выход из охраняемой зоны в радиусе семи километров… Райан такое не поддержит. И я не смогу его принудить.

— Почему никто не беспокоится, что принуждают меня? — спросила Холлис и сердито рассмеялась. — Общеизвестно, что свадьбой командует мать невесты. Так что все это в конечном итоге отразится именно на мне.

— Но это не значит, что можно третировать всех, заставляя делать то, что хочешьты.

— Пока я единственная, кого здесь третируют! Единственная, кого старательно пытаются оттеснить на задний план!

— Чья это свадьба, в конце концов? У тебя была своя. А теперь ты должна заполучить и мою тоже?

— Моя свадьба была ничто по сравнению с твоей. — Холлис подарила мне недоверчивый взгляд, будто пыталась передать, как невозможна ее дочь. — Бетани, ты ведь знаешь, скольким ты обладаешь в жизни, чего не было у меня?

— Конечно. Ты постоянно об этом говоришь.

— Никого не будем оттеснять, — поспешно вступила я в разговор. — У всех нас одна и та же цель: чтобы Бетани получила свадьбу, которой достойна. Давайте заключим контракт, чтобы больше на него не отвлекаться, и можно начинать работу с основным списком гостей. Уверена, мы найдем, как его сократить. И, конечно же, мы проконсультируемся с Райаном.

— Разве не мне решать… — начала было Холлис.

— Я совершенно уверена, что мы сможем представить Бетани невестой месяца в «Южных свадьбах» и «Современной невесте», — прервала ее я, стараясь отвлечь.

— И в «Техасской невесте», — добавила София.

— И, разумеется, мы привлечем к освещению свадьбы некоторые местные СМИ, — продолжила я. — Начнем с того, что сочиним захватывающую историю…

— Это всё известные вещи, — раздраженно перебила Холлис. — Не меньше дюжины раз у меня брали интервью о моих празднествах и благотворительных торжествах.

— Мама знает все, — сладким голоском пропела Бетани.

— И одна из самых трогательных частей этой истории — то, как радуются мать и дочь, вместе планируя свадьбу той, что уже носит собственного ребенка, — продолжила я. — Это может стать великолепной приманкой для…

— Мы не станем упоминать о беременности, — отрезала Холлис.

— Почему нет? — спросила Бетани.

— Старая гвардия не одобрит. Раньше считалось, что подобные обстоятельства необходимо скрывать и замалчивать. И если бы меня спросили, то это лучший выход и сейчас.

— Но тебя не спрашивают, — резко возразила Бетани. — Мне нечего стыдиться, и я не собираюсь прятаться. Я выхожу замуж за отца своего ребенка. И если старым стервам это придется не по нраву, пусть попробуют все-таки жить в двадцать первом веке. Вдобавок, ко времени свадьбы животик станет заметен.

— Тебе придется следить за весом, дорогая. Есть за двоих — это миф. За всю свою беременность я прибавила лишь семь килограммов, а ты уже выглядишь опухшей.

— Бетани, — наигранно весело вмешалась София, — нам с вами нужно договориться о времени, когда мы сможем обсудить возможные концепции и цветовые решения.

— Я тоже приеду, — сказала Холлис. — Вам пригодятся мои идеи.

Едва Уорнеры покинули студию, мы с Софией упали без сил на угловой диван и в унисон застонали.

— По мне будто каток проехал, — сказала я.

— Они всегда будут так себя вести?

— Это только начало. — Я подняла взгляд к потолку. — Когда мы доберемся до плана рассадки гостей за столом, точно прольется кровь.

— А кто такая «старая гвардия»? — спросила София. — И почему Холлис упорно говорит о ней?

— Не она, а они. Авторитетная группа пожилых людей, основное желание которых сохранить всё неизменным. «Старую гвардию» можно найти в обществе, в политике, в спортивных организациях, то есть почти в любом коллективе.

— О, а я думала, она имеет в виду кого-то из армии.

Возможно, все дело было в той полной споров встрече, что только завершилась, а может, в неожиданном облегчении после неловкости и напряжения, но невинное замечание Софии просто сразило меня. И я захохотала так, будто она сказала что-то необычайно смешное.

Прилетевшая из ниоткуда подушка ударила меня прямо в лицо.

— За что? — возмутилась я.

— Ты смеешься надо мной.

— Не над тобой. Я смеюсь над тем, что ты сказала.

Еще одна подушка. Я выпрямилась и запустила ее в сестру. Безудержно хихикая, София перевалилась через спинку дивана. Я наклонилась вслед за ней, кинула подушку и пригнулась, прячась, когда сестра внезапно вынырнула и вновь шлепнула меня.

Слишком занятые сражением, мы не обратили внимания, как открылась и закрылась входная дверь.

— Хм… Эйвери? — послышался голос Вэл. — Я принесла сэндвичи к ланчу и…

— Оставь их на стойке, — прокричала я, вновь наклоняясь за спинку дивана, чтобы задать трепку Софии. — У нас совещание руководства.

Хлоп.

Когда я ринулась к оставшимся диванным подушкам, София бросилась в контратаку.

Хлоп. Хлоп.

— Эйвери. — Что-то такое было в голосе Вэл, что сестра остановилась. — У нас посетитель.

Я подняла голову и осторожно выглянула поверх диванной спинки. Мои глаза округлились, когда я увидела Джо.

Сгорая от стыда, я подалась назад, пытаясь скрыться из виду. Легла на спину с грохочущим сердцем. Он здесь. Пришел, как и обещал. У меня закружилась голова. Почему, ну почему он не выбрал момент, когда я сдержанна и профессиональна, а не веду себя как двенадцатилетний ребенок, дерясь подушками с сестрой?