Обыкновенное чудо (СИ) - "Luchien." - Страница 12

Огонь внизу живота, слабо тлевший, начал медленно разгораться, и Гермиона, выдохнув, притянула его к себе, ныряя под мантию, заставив вздрогнуть от прикосновений холодных ладошек к горячей спине. Губы Драко мазнули по щеке и принялись прокладывать неторопливую дорожку крохотных поцелуев-бабочек по скуле к уху. Прерывистое дыхание прозвучало сладкой музыкой, вызывая лёгкую дрожь в теле, и Гермиона откинула голову, подставляя шею под поцелуи. Руки Драко крепко сжали ягодицы и поднялись выше, рисуя узоры на спине, пока Гермиона обводила его лопатки, пробегала тонкими пальчиками по позвоночнику.

— Какие у тебя планы на каникулы? — сбивчиво прошептал Драко, обводя языком мочку уха. Гермиона задрожала, неосознанно притягивая его к себе.

— Поеду к родителям, — порывисто выдохнула она, когда его руки накрыли её грудь и нежно погладили сквозь рубашку. — А у тебя?

— Тоже. — Драко легонько прикусил её шею и потянул на себя её галстук, развязывая и опуская на стол красно-золотую ленту. Потом осторожно коснулся верхних пуговок на рубашке, расстёгивая первые две. Гермиона тонко вздохнула и повернула лицо, ловя его губы, вовлекая в глубокий поцелуй. Голова кружилась, и желание, тёмное, жгучее, напрочь лишало мыслей, оставляя звенящую пустоту. Драко потянул её рубашку, освобождая из плена брюк и ныряя под неё, касаясь обнажённой спины. Сознание плыло, хотелось большего, неизмеримо большего, чем эти неторопливые ласки. Но он старался не спешить, чтобы не спугнуть своим напором, не заставить замкнуться, как это было несколько раз, когда, как показалось Гермионе, он переступил какую-то запретную черту. Вот и сейчас она напряглась, когда его пальцы очертили контур бюстгальтера на спине, останавливаясь на застёжке.

— Я вернусь на два дня раньше, — шепнул он в её приоткрытые губы и слегка отстранился, заглядывая в широко распахнутые глаза. Гермиона дышала тяжело, прерывисто, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Зачем? — Она осторожно положила ладонь на его поясницу и замерла испуганным кроликом, не решаясь опуститься ниже.

— Чтобы подарить нам два дня наедине, — мурлыкнул Драко, боднув её лбом, и влажно поцеловал. Его пальцы продолжили сражение с пуговками, теперь стремительно, словно боясь, что она вот-вот передумает. Наконец последняя преграда была взята, и он распахнул полы рубашки, глядя на грудь, прячущуюся за белым хлопком. В призрачном снежном полумраке ткань отливала голубым, а её кожа казалась темнее на несколько тонов, чем была на самом деле. Гермиона молчала, и Драко позволил себе обвести контур чашечек подушечками пальцев, страстно желая коснуться, наконец, её. Его глаза потемнели, становясь почти чёрными, дыхание окончательно сбилось, вырываясь из груди короткими, хриплыми выдохами.

— Ты хочешь, чтобы я приехала раньше? — спросила Гермиона, с удивлением понимая, что совершенно не чувствует смущения под его взглядом. Напротив — хотелось купаться в его обожании, в осознании того, что она делает с ним. Осмелев, она потянула за его рубашку, наконец, касаясь обнажённой спины, оказавшейся такой горячей, словно под кожей текла раскалённая лава. Драко втянул в себя губу, вдохнул густой, наполненный её запахом воздух, и прикрыл глаза, мечтая о большем. Её руки принялись исследовать его тело, пробегая по спине, касаясь живота, который вздрогнул и втянулся, стоило дотронуться. Гермиона наблюдала за ним, жадно ловя малейшую реакцию на свои прикосновения, и вдруг вытащила руки из-под рубашки, едва сдержав улыбку, когда заметила разочарование, отразившееся в морщинке на лбу. Одним лёгким движением она ослабила узел его галстука и медленно сняла его, положив на стол рядом со своим. Стоило ей начать расстёгивать пуговицы, как Драко открыл глаза, впившись в неё тяжёлым, нечитаемым взглядом. Расстегнув последнюю пуговицу, Гермиона потянулась и осторожно коснулась губами его груди. Драко ощутимо тряхнуло, он простонал сквозь стиснутые зубы, и вдруг прижал к себе, резко, касаясь кожи кожей.

И снова поцелуи, на этот раз неистовые, жадные, и руки по плечам, по спине. Зашуршала одежда: мантия Драко упала на пол, и он спешно избавил Гермиону от её мантии, лихорадочно целуя шею, ключицы, опаляя дыханием грудь. Гермиону охватило нетерпение, все мысли, все сомнения, всё, что останавливало раньше, отступило на второй план, скрылось в тумане возбуждения. Она рванула рубашку с его плеч, но Драко вдруг отстранился, качнул головой, протягивая руки. Секунду Гермиона недоумённо смотрела на его запястья, потом поняла и аккуратно расстегнула запонки, одну за другой. Золото тихо звякнуло, когда она положила их на парту, а Драко одним резким движением снял рубашку и бросил рядом.

Гермиона залюбовалась им, его поджарой фигурой с чётким рельефом рук и плеч — фигурой спортсмена, привыкшего проводить много времени на тренировках. Ничего лишнего, никаких бугрящихся узлов мышц, только опасная грация хищника, уверенного в своих силах. Драко опять целовал её, освобождая от одежды, обнимая, упираясь в неё каменным, болезненно пульсирующим членом. Гермиона потёрлась об него, вызывая приглушённый стон, и сама застонала, когда обнажённой груди коснулись его губы, вбирая в себя сосок, нежно облизывая. Она откинула голову назад, рассыпав волосы по парте, впилась ладонями в деревянный край и крепко обхватила ногами, заставляя прижаться сильнее.

— Хочу тебя, — хрипло прошептал Драко, понимая, что его ведёт, что контроль отступает, уступая животной, всепоглощающей страсти.

— Д-драко, — простонала Гермиона, когда его губы обрушились на её грудь градом горячих, влажных поцелуев.

— Но не здесь, — с трудом проговорил он, толкнувшись в неё через одежду. Она потёрлась о него снова, как кошка, мечтая почувствовать в себе, в это мгновение осознав, насколько жалкими и глупыми были страхи о том, что они друг другу не подойдут.

— Где? — Гермиона подняла на него глаза, пытаясь сфокусироваться, даже не представляя, как один её вид, растрёпанной, возбуждённой, с тяжело вздымающейся грудью и торчащими вверх сосками лишает всех мыслей, и даже простой вопрос теряет смысл, путаясь в затуманенном сознании.

— На каникулах, — наконец выговорил он, проводя руками по её рёбрам, заключая грудь в горячие ладони, словно взвешивая.

— Так долго ждать, — разочарованно простонала Гермиона.

— Я же ждал, — хитро улыбнулся Драко. — И ты подождёшь.

— Даже так? — Она прикусила губу и выпрямилась, потёрлась о него, прижалась щекой, слушая, как заполошно колотится сердце. Слегка прикусила и вдруг накрыла ладонью возбуждённый член, провела ладонью вверх-вниз, заставляя Драко задрожать, покрываясь мурашками.

— Кажется, я сдам Малфоеведение на отлично, — прошептала она, не останавливая размеренные движения, обхватывая его сквозь брюки и слегка сжимая. Драко неосознанно толкнулся в её ладонь, закидывая голову назад, и она приникла поцелуем к его шее, к бешено пульсирующей жилке, не переставая двигать рукой.

— Гер-гермиона, — простонал Драко беспомощно, понимая, что не в силах её остановить, но если она не остановится, то возвращаться будет не так комфортно, как хотелось бы.

— Да-а? — пропела она, кладя руку на пряжку ремня и медленно его открывая. Драко задохнулся стоном, впился в неё глазами, вопросительно, ожидая, что она будет делать дальше. Но новое движение руки снова заставило глаза закрыться, и он понял с отчётливой ясностью: что бы она ни задумала — останавливать точно не станет. Ремень зазвенел и сдался, и ловкие пальчики быстро справились с пуговицей и молнией, резко рванули вниз, вместе с бельём. Горячая ладонь обхватила шелковистую плоть, крепко сжала, заскользила сверху вниз, и Драко буквально упал вперёд, тяжело опираясь о парту с двух сторон от Гермионы.

Его дыхание над её ухом стало шумным, оглушительным, и каждый стон, срывающийся с губ, возбуждал сильнее, чем любое прикосновение. Драко толкался в её руку, целуя шею, плечо, впиваясь долгими поцелуями, оставляющими ярко-красные следы. Гермиона млела, наслаждалась каждым мгновением, понимая, что впервые Драко Малфой полностью в её власти, без всяких оговорок. Он ускорился, и она сильнее сжала ладонь, и едва успела подставить вторую, чтобы он не запачкал её брюки. По спине Драко прошла дрожь, он выдохнул тонко, протяжно, и замер, ловя последние отголоски оргазма.