Сказ о Дайири Наследнице (СИ) - Александрович Кирилл - Страница 26

— Рассказывал ли тебе отец предание рода Серых?

Дайири подняла взгляд на ведунью.

— Гая, завяжи раны Алиде, а я других посмотрю.

Гая хотела сидеть рядом с мужем и помогать ему. Но суровые наказы ведуньи, говорили о том, что она знает что делает.

— Дайири, в тебе сила Дракона, защитника людей от Тьмы. И лишь тебе с мечом в руке победить ее в зале Пустоты. Та, в честь кого ты носишь свое имя, была немногим старше тебя, когда позвала Дракона на защиту людей. Ты избрана, Дайири.

— Я не хочу быть избранной! — вскричала кроха и, закрыв лицо ладонями, выскочила из-под полога.

У входа стояли защитники Копкой и смотрели на ребенка, на свою последнюю надежду. Все, кто провожал героев к домам предков у жерла вулкана, все были здесь.

Стоявшие медленно склонились на колено перед Дайири. Мидра стоявший впереди всех, сказал:

— Дайири. Наследница. Мы просим тебя — встань рядом с нами и сразись с Тьмой. Спаси нашу землю.

Девчонка стояла, утирая слезы тыльной стороной ладони еле сдерживая всхлипыванья.

— Я видела, что мор Тьмы делает с людьми… и я не хочу, чтоб кровь моего отца была пролита зря! Идемте!

8

Улову тяжело досталась битва. Ран было много, и он созвал совет в своем доме. Надо было решить многое.

Придти на совет отказались лишь Вард и Ош. Ош не отходил от Тьелы и постоянно мешался под ногами Мичаны, за что периодически получал мокрым полотенцем. А Вард?… А у Варда было его "вдруг чего"- так и манил его взгляд Мичаны. Он, как мог, помогал раненым и выполнял поручения ведуньи.

Мидра, войдя в дом моди последним, начал с порога:

— Улов, с нами пойдет лишь Дайири. Раненых мы оставим в поселке им не к чему дальняя дорога.

— Совсем скоро раненых будет нечем кормить, — моди Улов ответил, — и от моего поселка остались лишь одни раненые и сраженные мором. Ты говоришь, что твоя ведьма Мичана, поставит их на ноги. И если так, то нам тоже здесь нечего будет делать: даже если мы восстановим дома, то рудник все равно закрыт.

— Это только один рудник, моди, — подал голос Ладим.

Он, Ладим, пришел с Мидрой на подмогу. С ними пришел и Лех.

— Мидра, я думаю что после дня Льёри, — продолжил Ладим, — мы вернемся сюда с Воханом. И возобновим работы на рудниках Копкой.

— А я думаю, — сказал Багир, — что раз Империи больше нет, то твой поселок может стать пограничным городом земель Виевара.

Моди раздумывал. Предложение было хорошим. Оставлять свои земли ему не хотелось, но из-за закрытого рудника и погибших воинов, поселку было долго не просуществовать. Багир хоть и хитер, но справедлив: защитил. А мастера и рудокопы знаменитого храма возобновят былую славу Копкой — не зачахнет городок в Долине Вулканов. Но есть ли надежда пережить страшный день? Улов помолчав, заговорил:

— Дикари Черной Земли иногда нападали на наши стены и изгои рассеялись по долине. Нужны войны защитить поселок.

— Я оставлю отряд, моди, — с улыбкой ответил Багир, — правда твой великан стоит половины армии. И есть новость для тебя, моди. Твой сын Итар жив.

Лицо Улова дрогнуло. Итар, старший сын, пропал во время битвы при Ладре. На его поиски он, Улов, направил свои отряды, гоняя их по лесам Дубовой Рощи, подножьям Косматых холмов и Голому острову — пристанищу изгоев.

Дайири сидела подле отцовской скамьи, положив свою голову ему на плечо.

Гая окончив с перевязкой Алиды, села рядом с ее ложем и смотрела на дочь и тяжелое дыхание Дор Ийсы.

Алида открыла глаза и проследила, куда направлен взгляд дочери следопыта.

— Он сильный, — слабым голосом сказала северянка, — славный воин… тебе повезло…

Гая положила ладонь на руку Алиды:

— Молчи и отдыхай. Могу начать ревновать тебя к нему и перестану лечить твои раны, — с улыбкой сказала Гая.

Алида слабо засмеялась, но рана в боку заставила зайтись хриплым кашлем. Отдышавшись, она с улыбкой ответила:

— Не стоит бросать лечить мои раны.

Гая встала и подойдя к дочери, погладив по волосам проговорила:

— Пойдем. Твоему отцу надо отдохнуть.

Лех сидел у палатки раненых и неумело, левой рукой пытался перевязать раненую правую, помогая зубами. Он бился по чести в битве. И ему, юнцу, тоже досталось пролить первой крови и своей и врага. И юная гордость его говорила его устами, что не дело обращать внимание на царапины. Хотя сейчас, вечером рука ныла без меры.

Из палатки вышла Мичана.

— Что сразу не пришел, воитель? — спросила она Леха, заметив его неуклюжие действия. — Ну-ка, подойди ближе. Не бойся, я в повязке, не укушу.

Лех смущенно подошел к ведунье, протянув раненую руку. Ловкие пальцы Мичаны живо размотали повязку. Она бережно покрутила ее, оглядывая рану.

— Сходи в шатер к руднику, там моя помощница Руна, она обработает твою царапину. И давай без гордости на этот раз — худое лечение потом не переделаешь.

Она легким шлепком по заду послала Леха по направлению к шатру рудника. Лех, покраснев от смущения, побрел туда, куда ему указали.

Отодвинув полог, он вошел в шатер и увидел двух женщин и молодую девчуху, стоящую спиной к входу, что помогали больным.

По указаниям ведуньи, уже некоторые из больных могли есть и недолго сидеть, свесив ноги со скамьи.

— Мне сказали обратиться к Руне, — сказал Лех с порога, — у меня тут вот…

Девчуха повернулась и пошла на зов, не поднимая головы. На лице ее была повязка, в руках она несла плошку с отваром и было хотела поставить её на стол, по ходу, как вдруг, замерев, уронила её на пол.

Лех посмотрел на нее, сдвинув брови. Что-то знакомое было в глазах её. Он сделал несколько шагов, подойдя к девчухе на расстояние вытянутой руки. Из глаз её полились слезы.

Лех протянул руку и, сдвинув повязку вниз, замер.

— Исгин… Исгин, ты ли?..

Лех еле соображал. Его Исгин стояла перед ним. Та, которую он не считал, что жива. Видел свою Исгин. Ту, что отчаялся отыскать.

Оцепенение прошло и он, бросившись, крепко обнял ее.

— Исгин, ты знаешь, мы с Мидрой спасли Эгли. Мидра здесь, представляешь, а завтра мы уйдем на север, а там все ученики храма. И Ладим здесь. А мне сказали, что тебя убили, Исгин. А ты здесь! Здесь, живая! Я не отпущу тебя, Исгин. Я теперь воин, я от всех тебя смогу защитить.

Девчуха рыдала и молчала, сжимая кулачками рубаху на спине Леха.

— Что же ты молчишь Исгин? Ты не рада?

— Немая она, — отозвалась одна из женщин, свидетельница той сцены.

9

Гая собирала дочь в дальнюю дорогу. Тяжело было отпускать кроху с незнакомыми ей людьми. Но этому старцу — Мидре — можно было доверять. И в отряде пойдет Вард. Он, Вард, с самого начала был с ними, с того самого утра, когда ее, Гая Итру нашли в одном из домов, раненую, но с материнской яростью защищавшую свою Дайири. Только Вард тогда не побоялся подойти к ней, несмотря на стрелу нацеленную в его сердце. Несмотря на такое количество убитых врагов в доме Гая Итры. Отважился, подошел и успокоил. И одним из первых встал на защиту её от находившихся в тот день рёвенов, желавших забрать дикарку в рабыни. За это она и умолчала, что один из рёвенов в тот день пропал в лесах Рощи не без помощи Варда.

— Ты, Варда слушайся, дочка и старца этого — Мидру. Я отца твоего на ноги поставлю, и мы вернемся домой, на Берег, вместе.

Голос Гая Итры дрожал от волнения, чем ближе расставание, тем больше не хотела она отпускать дочь. С ней хотела идти, но, очнувшийся ненадолго Дор, запретил ей идти.

— Гая?… ты отпусти дочь… она сильная… в тебя вся… справится, — еле найдя силы, произнес Дор, когда Гая обрабатывала его рану на груди. Сказал и закрыл глаза, забывшись глубоким сном.

И ведунья просила остаться Гая Итру, придя утром в ее дом, только разговаривала Мичана с Дайири:

— Взгляд у тебя отцов. Прямой, бесстрашный, — говорила Мичана, опустившись на одно колено перед девочкой, поправляя лямки перевязи с мечом на хрупких плечах и глядя Дайири в глаза, — Меч не теряй. Он защитник твой. В нем Дракон живет. Меч сам все сделает, не бойся.