Как избавиться от наследства - Мамаева Надежда - Страница 38

— Об этом я не подумал, — кивнул он. И не удержался от сарказма: — В свое оправдание могу сказать, что я в этом плане еще неопытный. Как-никак первый раз женат…

«И то на бывшем трупе», — чуть не ляпнула я, даже рот открыла, но опомнилась: у стен тоже бывают уши. Пришлось срочно заполнять паузу:

— Не переживай, я тоже виновата. Следующему мужу буду сразу выставлять список требований. А бонусом — еще и график истерик предоставлять.

Темному мои слова отчего-то не понравились. Он помрачнел и излишне резко спросил:

— Почему вы с мелкой удрали из дома?

— Дей, не поверишь, ради контрольной.

Чернокнижник и вправду сразу не поверил.

Как выяснилось, темный пришел из дворца с купленным для моей ночной охраны собакеном и, не обнаружив жены, забеспокоился. Раскинул поисковую сеть, выяснил, что мы в паре кварталов от дома. Что немаловажно — живые и здоровые, о чем говорили нацепленные на нас магические следилки — маяки. Кстати, я даже не подозревала, что, пока спала, на меня что-то нацепили.

В общем, Дей был слегка злой. И тут мы нарисовались. Да еще я в одежде пожирателя душ. Оную униформу обычно хозяева так просто без боя не отдают. В общем, чернокнижник подумал плохое. Что именно «плохое» — он так и не раскололся.

На улице давно стемнело, под секретером тихо скулил грозный собакен, который вроде как мой страж. Судя по всему, хвостатый посчитал, что охрана охраной, но, пока в комнате большой и грозный чернокнижник, оберегать меня особо не от кого… А вот косточки ему хотелось. О ней пес и грустил…

Дей не потрудился одеться целиком, так полуголый и уселся прямо на пол, скрестив ноги и внимательно разглядывая меня. Я тоже не нашла ничего лучше, чем облюбовать пушистый ковер.

Мы сидели и молчали.

В окно заглянула луна. Небо вызвездило, обещая холодную ночь.

И тут в дверь постучали. Громко. Выразительно.

— Вы уже помирились или еще раз мириться будете? — поинтересовались так бесцеремонно, как это могут делать только младшие сестры.

— Исчезни, Милерисса! — рявкнул Дей.

— Значит, пока нет… — Ломающийся голос еще не мужчины, но уже не мальчика. Рассел, не иначе.

Интересно, Нейрина тоже там?

За дверью раздалось шуршание и спешно удаляющиеся шаги. Причем, судя по всему, удалялось целое стадо маленьких, нахально хихикающих бизонов.

— Всегда подозревал, что поговорка «Да убережет тебя Мрак от дурных светлых, от темных родственников спасайся сам» возникла не на пустом месте. А вот сегодня окончательно убедился, что ее придумал кто-то очень похожий на меня.

— Ты их любишь… — улыбнулась я.

— Нет. Просто я их не ненавижу.

— Очень любишь, — уверенно заявила я.

— Кэр, тебе никто раньше не говорил, что ты имеешь безмерную наглость говорить именно то, что думаешь?

Я фыркнула:

— Говорили. И регулярно.

Темный, в этот момент потянувшийся за рубашкой, тяжело вздохнул:

— Если бы я точно не знал, что ты не ведьма, то непременно бы решил, что ты родилась в Темноземье. Причем не в какой-нибудь простой семье, а в семье аристократов с дремучим числом поколений первостатейных стер… ведьм. У тебя прямо талант.

— Просто я быстро адаптируюсь.

— Не ругайся. А чтобы тебе больше не хотелось а-да-пти-ро-вать-ся, — с издевкой растягивая слово, произнес Дей, — по всяким там кабакам, с завтрашнего дня и вплоть до бала засядешь за этикет, риторику, историю, географию и прочие полезные для выживания в светском обществе дисциплины.

Пес жалобно заскулил, вторя моим мыслям. Нет, я понимала, что все это мне необходимо, но…

— Гром, вылезай! — закончив одеваться, скомандовал чернокнижник. — Проводишь свою новую хозяйку до ее спальни.

Я с сомнением посмотрела на вылезшего из-под секретера собакена. С виду эта зверюга была грозной, но и она кое-чего боялась…

— Гром будет охранять тебя ночью от грезников, вэйлов, ырок, бук и прочей нечисти, которая может напасть на тебя во сне. Для защиты от прямых атак завтра получишь артефакт.

Пес переступил передними лапами, выражая нетерпение. Мол, пойдем, хозяйка.

Я поднялась. Затекшую ногу тут же пронзила боль, отчего я пошатнулась и точно бы упала, если бы меня не подхватили под локоть. В прикосновении не было ни намека на страсть, лишь дружеское участие. И как это темному удается столь быстро переходить из одного состояния в другое? Или он просто легко меняет маски, всегда оставляя истинное лицо и истинные чувства во мраке?

Впрочем, пес с ним, с темным. С собой бы разобраться. Вроде бы давно уже не школьница, но в последние дни творю что попало. Ада не потеряла бы сегодня голову от поцелуя, Ада бы десять раз подумала, прежде чем ввязываться в беличью авантюру, Ада…

Вот только одно маленькое «но» — Ада сейчас мертва. И ее телу стукнуло двадцать шесть: вальс гормонов давно отзвучал. Да и магии, которой сшибало бы с ног, в моем мире не было…

А здесь я словно глотнула хмельного вина свободы, получив новый шанс на жизнь. Да, не совсем нормальную. И с не совсем нормальным темным, для которого я всего лишь временная жена для получения постоянного приданого. Так, может, потому я стала столь безрассудной, что торопилась жить?

— Спасибо, — с запозданием произнесла я, заметив, что Деймон все еще не отпустил мой локоть. И в порыве откровенности добавила: — Знаешь, ты — тип, у которого совесть и скромность, судя по всему, пропали раньше, чем ты научился ходить. Иногда жесткий до жестокости, непробиваемый, надменный. Но я рада, что это именно ты. И что сейчас ты рядом.

«Тебя надо принимать таким, какой ты есть. Со всеми недостатками. Или не принимать вовсе», — договорила про себя, но вслух, конечно, этого не сказала.

Темный медленно и как-то неохотно отпустил мой локоть.

Я пошла к двери, волоча за собой по паркету хвост из пледа. Собакен поцокал рядом. Когда я уже взялась за ручку, то почувствовала, как дверь плавно левитирует. Вместе с косяком. Вбок.

Комната, которую мне уступила Эльза, оказалась прибранной, матрас — новым, и вообще все в ней располагало ко сну: прислуга постаралась.

Открыла створки шкафа, чтобы найти замену пледу, и замерла. Теперь мне стала ясна причина невозмутимого фейса темного, когда я ему высказывала претензии по поводу своего гардероба.

В шкафу висела дюжина платьев явно моего размера. Внизу под ними аккуратно расположилось несколько пар разнообразной обуви.

На постели обнаружилась ночная сорочка. В меру кокетливая и в меру практичная. Судя по всему, служанка, которая ее выбирала, так и не определилась, зачем сия вещица в моем гардеробе: то ли услаждать взор супруга, то ли чтобы я не мерзла холодными ночами. Ажурное кружево на оторочке было из тонкой шерстяной нити, призванной сохранять тепло, в то время как все остальное — из шелковой ткани, которая холодила даже в жару.

Время уже было позднее. Дом если и не спал, то готовился погрузиться в дрему. Я пропустила ужин, но есть не хотелось. А вот спать… Я зевнула и пошла в ванную комнату. Пока чистила зубы, заплетала косу, я ловила себя на том, что постоянно мысленно возвращаюсь к сегодняшнему разговору с Деймоном, к тому, как меня тянуло к нему… Только ли в магии было дело?

Я так устала, что, казалось, только коснусь головой подушки — провалюсь в сон. Но сначала колокол ударил одиннадцать раз. Потом — двенадцать. Потом — один. А я все ворочалась. Уже и подушку взбила и одеяло, но сон не шел.

Может, меня успокоит чай? С ромашкой, валерианой, коньяком…

Я потянулась за халатом, мельком взглянув в окно, которое выходило во внутренний двор дома. И замерла.

Звуки, словно хлыст рассекает со свистом воздух.

Крадучись подошла к наполовину зашторенному окну и остановилась рядом с краем тяжелой портьеры.

На расчищенной площадке, огороженной с одной стороны невысокими кустами, с другой — чашей фонтана, танцевал с двумя клинками Деймон.

Два клинка, в полтора локтя длиной каждый. Узорчатая сталь отливала в лунном свете благородной синевой.