Доктор. Заново (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 27

Сергеич какое-то время удовлетворённо глядит, как мы старательно тискаем палки между пальцами. Потом продолжает:

— Вовик, зная твою оголтелую зашоренность, помни: для восстановления мышц требуется компенсация. Чем более подготовлены мышцы, тем меньший период потребуется для восстановления. То есть, на высоком уровне подготовки, делать упражнения можно несколько раз в день, каждый день. Уже после нескольких дней выполнения упражнений вы почувствуете результат. Кулак обретёт совсем другое ощущение при сжатии. Он станет как бы более наполненным и плотным. Даже уже сейчас, после всего несколько подходов, у вас уже другое ощущение кулака, разве нет?

— Да-аа, — ошарашенно тянем мы с Вовиком.

— Ну вот. Палки можете взять себе. И, братва, я вас прошу: до области — месяц. Если вам ещё придёт в голову какая-нибудь аналогичная гениальная идея — пожалуйста, обсудите её вначале со мной? Возможно, я и в следующий раз знаю более короткий путь туда, куда вам надо. Давайте впредь без подобного онанизма…

— Сергеич, а откуда Вы это знаете? Ну Вы ж чистый боксёр? — взрывается наконец Вовик, которого распирают впечатления. Впрочем, меня тоже…

— Вовик, мне шестьдесят лет, — снисходительно отвечает тренер. — Из них, я пятьдесят занимаюсь боксом и почти сорок лет — как я закончил институт физкультуры. По боксу, между прочим. Ты меня хоть раз видел пьяным?

— Нет, что Вы! — открещивается Вовик.

— А твой старший брат?

— Сергеич, да все знают, что Вы не пьёте! И никогда не пили!

— Вовик, а что я тогда, по-твоему, делал эти сорок лет? Раз на пьянку, как мы только что выяснили, я времени не потратил ни минуты? А выступать завязал традцать пять лет назад? — Сергеевич смотрит на нас со снисходительной укоризной и после паузы продолжает. — Я же всё-таки пытаюсь быть специалистом в своей области. И слежу за всеми наработками и в медицине, и в тренировочных процессах и схемах. А поскольку, в отличие от вас, я профессионально знаю и анатомию, и физиологию человека, то за сорок лет накопил определённый запас приёмов, как добиться от тела того, что в рамках нашего спорта боксёр может захотеть.

— Набивка кулака «снаружи» — давно устаревшая технология физкультуры десятого века. Технологии меняются, народ. Проще закалять кулак изнутри. Раз уж засвербило. Впрочем, оно и правда помогает, особенно по корпусу, если кто-то короткорукий типа Шурика… Ладно, пиз-уйте, тренируйтесь. — Завершает он образовательный сеанс.[3]

Летом горячую воду на спорткомплексе отключают. Типа для профилактики, но на самом деле — для экономии. Ну и в отпуска можно всей техподдержке свалить, раз обслуживать ничего не надо… После тренировки с Вовиком моемся в ледяной воде, пугая окрестности диким криком в момент первого шага под ледяной душ.

Когда пешком идём от спорткомплекса к дороге, на лавочке у аллеи с удивлением замечаю давешнего Колю, одноклассника Аньки, которому платил за залитый планшет.

Сидят втроём с ещё двумя телами и пивом. По всей видимости, пьяное сознание что-то такое ему подсказывает, потому что он встаёт, подходит, и без предисловий начинает:

— Мудила, вот скажи, чего ты влез?

— Ты сейчас о чём? — определённые мысли у меня уже есть, но поговорить — всегда полезно. Для выяснения всех обстоятельств.

— Какого ты со своими деньгами влез в наши отношения?

У-у-у, как оказывается всё сложно… Интересно, они тут случайно?

— Какого ты со своими деньгами влез в наши отношения? — повторяет он. — Пловец х-ев.

Да. Значит, он тут случайно.

— «Сынок», во-первых, у тебя нет с ней никаких отношений. Во-вторых, мне что, тебя — сопляка — спрашивать, что и с кем мне делать? — выжидающе смотрю ему в глаза.

Далее он предсказуемо ударяет меня в голову. Вернее, пытается.

Группа поддержки начинает подыматься с лавочки.

Ну, если так ставят вопрос…

Говорю Вове, отходя на шаг и ставя сумку за спину:

— Не лезь. Ты не со мной. Если что — будешь свидетелем.

Вовик понятливо кивает.

Уходим только через 5 минут. Трое «встречавших» уже приходят в сознание. Напоследок, вытащил из брюк их ремни и стянул им руки за спинами, пусть потрудятся… Снять самостоятельно, кстати, такой «хомут» невозможно — нужны еще 2 руки. Вроде бы, людей на улице нет. Но на случай, если кто-то видел, Вовик — чистейшей воды свидетель. Ни с кем не контачил, стоял в стороне.

Кстати, двое из этих троих уже совершеннолетние — в карманах лежат паспорта с датами рождения.

Захожу домой сменить пакеты в сумке — бокс на плавание — и пообедать. Дома застаю проснувшуюся Лену, сидящую на кухне и строгающую от большого бруска твёрдый сыр в ожидании, пока сварится кофе.

— О, питаешься?

— Да ну-у-у, мелкий, разве это еда? — явно грустит она.

— А что не так? Полный холодильник еды. И вон в столе куча заготовок. — Я правда не понимаю.

— Так это готовить надо!

— Ну ты даёшь…

Отодвигаю стул вместе с ней от плиты к стене. Достаю баклажаны, чищу специальным маленьким ножом. Мелко режу. Лук, морковь, чеснок — тоже.

В разогретый (за время подготовки овощей) казан с маслом запускаю всё по очереди, начав с лука и баклажанов и заканчивая помидорами и перцем.

Привариваю до полуготовности рис, используя кипящую воду из чайника.

— Любитель риса? — уже оживлённо интересуется Лена, явно в предвкушении.

— Ага. Нравится.

Мясо готовить некогда, потому за полминуты распускаю куриное филе на полоски размером с мизинец и бросаю прямо в баклажаны. Перемешиваю и накрываю крышкой. За 5 минут, пока доходит, режу сыр, колбасу и остатки горбуши на сервировочные тарелки.

— Доктор, прошу, — киваю на накрытый стол исходящей слюной Лене через ещё пять минут.

Она не заставляет себя упрашивать.

— Мелкий, ну, зачёт тебе. — Хрум, хрум, хрум. — Вторые сутки подряд. Я вообще себя редко чувствую маленькой девочкой или предметом чьей-то заботы. Но тебе на кухне это удаётся, мр-р-р-ррр.

— Странно, — улыбаюсь в ответ. — мы как будто поменялись ролями в этой ситуации.

— Угум, — говорит с набитым ртом она. — Мелкий, скажи честно. Вот я у тебя вторые сутки — и какие твои ощущения? Что чувствуешь?

— Нормальные ощущения, — удивляюсь. — Мне хорошо. Психологически — комфортно. Ещё я чувствую, что ты вовсе не непробиваемая железная стерва со стальными нервами, а где-то ранимый и романтичный человек. Во многом разочаровавшийся и закрывшийся бронёй шрамов на месте психотравм. Ну, если упростить, с тобой тут я себя чувствую, как самец с самкой. Вполне нормально то есть. Не знаю, как тебе, а мне и физический аспект важен, — пытаюсь сделать намёк.

— Не-не-не! Не сейчас! Вечером! — открещивается Лена и идёт к казану за второй порцией.

Звонит телефон. Анька. Интересно.

— Да?

— Почему мне Колька только что звонил и просил тебе что-то передать? Что было? Вы виделись? Что произошло?

Абсолютно не горю желанием обсуждать каждый чих; да и тема, как по мне, тупая, потому закругляю:

— Ань, я понятия не имею, почему он звонил тебе (пожалуй, надо с ним ещё раз «побеседовать»: Аньку я в наших раскладах упустил из виду, а ей с ним учиться). Только что шёл из спортзала домой, этот твой Коля полез, гм-м-м, конфликтовать, с ним ещё два таких же дебила. Извини, дальше — без подробностей. Со мной всё в порядке. С ними, думаю, тоже (все частоты были в порядке).

— Да, он мог, — закусывает она губу, — он просил передать, что был не прав и вроде как извинялся. Но я не поняла, за что.

— Хорошо. Увидимся в бассейне, — и под пристальный взгляд доктора вешаю трубку.

— Ничем не хочешь поделиться? — прищуривает глаза Лена.

— Да чем тут делиться… Бред пубертатный, — и коротко ввожу в курс событий. Лена начинает веселиться. По мне — крайне нетактично. — Ты мне лучше скажи, что дальше делать. Если есть идеи.