Моя маленькая аномалия (СИ) - "Anastasgri" - Страница 37

Я посмотрел на нее с недоумением.

— А что ты тут делаешь?

— А ты? — сонным голосом спросила она, выходя на лестничную клетку.

— Живу.

— Это твоя квартира? — удивилась она.

— Да.

— Черт, прости. Лиля сказала, что это ее подруги и та уехала отдыхать. Извини. Я сейчас разбужу Влада с Софой, и мы уедем.

— А, — вспомнил я, — точно. Я же обещал Лиле.

— Что? — не поняла Настя.

— Позвони мне, когда будете выезжать из квартиры. Я буду в соседнем подъезде.

— Где ты останешься?

— У одногруппника.

— Извини. Я правда не знала, что это твоя квартира.

— Ничего, — сказал я, направляясь к лестнице.

— Вань…

— Чего? — обернулся я.

— Прости, что так вышло.

«Что ж сегодня за день извинений такой?», — подумал я, открывая свою машину.

Естественно, никакого одногруппника из соседнего подъезда не существует. Я, конечно, мог бы сейчас завалиться к кому-нибудь из парней, но мне было так лень тащиться куда-то. А машина здесь, прямо под окнами, такая теплая и удобная. Моя любимая машина.

***

Проснулся я от тупого раздражающего рингтона звонка телефона. «Лиля» было написано на экране.

— Какого черта так рано?

— Настя собирается уезжать. Где ей оставить ключи?

— Черт, — сказал я, заставляя себя подняться с заднего сидения.

Все тело ломило. Не так уж удобно спать в машине, как оказалось.

— Пусть на улицу выйдут. Я здесь.

— Ты что на лавочке спал? — удивилась Лиля.

— Почти. В машине.

— Почему ты не остался у друзей?

— Забыл договориться.

— А Катя?

— У Яны.

— Господи, Колесниченко, ты не исправим.

— Все, звони своей подружке, пусть выходят. Я пока за пивом сгоняю.

— Ваня… — начала Лиля, но я отключился.

Голова гудела. Мне нужен был цитрамон и пиво. И Катя.

Я решил набрать Яну позже. На часах всего одиннадцать. Если они вчера и правда были в клубе, то сейчас, наверное, отсыпаются.

— Доброе утро, — сказала Настя. Ее муж пожал мне руку. — Софочка, поздоровайся с дядей.

— Здласте, — пропищал детский голосок.

— Привет.

— Вот твои ключи. Спасибо еще раз, что уступил нам свою квартиру.

— Обращайтесь, — с сарказмом ответил я, направляясь к подъезду.

— Вань?

— Чего еще?

У меня было отвратное настроение, а тут еще и Настя со своей семейкой лезут ко мне.

— Утром Катя приходила.

— Что? — я остановился.

— Я открыла, она посмотрела на меня, сказала: «Я только сумку заберу». Взяла вещи и ушла. Ты говорил ей, что мы ночуем в твоей квартире?

— Черт.

— Думаю, тебе надо ей все объяснить. Скорее всего она подумала, что в кровати не мой муж, а ты.

— Твою ж мать.

Я пошел к машине, по дороге набирая Катю. Естественно, я не дозвонился. Яна ответила только с четвертого звонка. В этот момент я уже во всю гнал по городу.

— Колесниченко, ты видел время?

— Катя у тебя?

— В смысле? Она к тебе уехала утром.

— Черт тебя побрал бы, Радевич, — я со всей силы ударил по рулю. — Ты же сказала, что она у тебя останется.

— Она к тебе захотела. В чем проблема?

— В том, что я был не дома.

— А где?

— Это не важно.

— А что важно?

— В моей квартире ночевала Настя. Катя подумала, что я ей изменил.

— Что? — бурно отреагировал Радевич. — Настя?!

— Это долгий разговор. Сейчас постарайся дозвониться до Кати. Я еду на вокзал. Поспрашиваю там.

— Хорошо.

Час спустя я приехал до Яны. Она так же как и я не смогла связаться с Катей. Ближайший поезд в ее город отходит в два, значит она не могла уехать раньше. На всякий случай, я поспрашивал на автовокзале, видел ли ее кто-нибудь из кассиров. Я не знал, что делать.

Я понятия не имею, куда она могла пойти. У нее здесь никого нет. Она ничего не знает в городе.

Мне пришло оповещение, что моей картой расплатились в строительном магазине. Сначала я не придал этому никакого значения, а потом вспомнил, что моя карта у Кати. Мы с Яной пробили этот магазин и отправились туда. Продавец подтвердил, что видел Катю, и сказал нам, что она купила молоток.

— Зачем он ей?

— Ты у меня спрашиваешь? — ответил я Яне.

— А если она убьет себя?

— Глупости не говори, — сказал я, садясь в машину. — Поедем до меня. Ей больше некуда ехать.

— А если она убьет тебя?

Я закатил глаза.

Еще час спустя нам пришло сообщение, что Катя появилась в зоне действия сети. Я не успел ее набрать, как она позвонила Яне.

— Алло. Ты где? Мы тут места себе не находим. Что? Да. Хорошо. Ладно. Пока.

— Что она сказала?

— Что сейчас приедет.

— Серьезно? — не поверил я.

— Я сама в шоке.

Мы решили подождать ее на улице. Двор был заполнен мамочками с детьми и какими-то подростками. Они раздражали меня, но я старался не обращать на них внимание. В голове я репетировал то, что скажу Кате. И вот подъехало такси: Катя вышла из машины. Такси, на удивление, не уехало. В одной руке у нее была сумка, в другой молоток. Она не пошла к нам, а направилась к моей машине.

То, что происходило дальше, застыло в моей памяти как в замедленной съемке. Вот она разбивает лобовое стекло, потом наносит удары по боковым зеркалам, отрывая их к черту. Затем со всей дури стучит по капоту и срывает номер машины. Разбивая боковые стекла, она обходит всю машину, и направляется к нам.

Я все это время стоял в шоке и просто не мог пошевелиться. Яна рядом со мной просила остановить Катю, но я будто бы не слышал ее. Все мое внимание было привлечено к машине. А точнее к процессу того, как она, благодаря моей девушке, становится грудой металлолома.

Катя останавливается в метре от меня и внимательно смотрит мне в глаза. Все мои слова бесследно исчезли. Мне абсолютно нечего было сказать. Ей похоже тоже. Она протянула мне молоток. Я, как в немом кино, принял его. Затем она развернулась и направилась к такси. Прежде, чем сесть в машину, она еще раз посмотрела на меня. И я отвел глаза, потому что видеть ее у меня не было сил.

«Здоров, Антох. Вы же с Аней еще вместе?»

«Привет. Ну да.»

«Можешь узнать у нее про Катю? Это правда, что она с кем-то сошлась?»

«Оу… Хорошо, узнаю»

— Колесниченко, телефон мне на стол! Быстро! — прокричал педагог по теории и практике перевода.

Старенький чудак, который терпеть не может инновационные технологии. Мел и зеленая доска — его лучшие друзья, а на то, что кабинет оснащен современным оборудованием, ему плевать. Вот и мобильные он тоже не жалует.

— Колесниченко, мне долго ждать?!

Я встал из-за парты и отнес ему свой телефон.

— Заберешь после пары. А сейчас можешь готовиться к ответу по параграфу. У тебя десять минут.

— Конечно, Михаил Федорович, — закатил глаза я.

— Что с тобой? — прошептала Яна, поворачиваясь с передней парты. — Ты же знаешь, как он относится к телефонам.

— Wer rastet, der rostet. [в переводе с немецкого «Кто бездействует, тот ржавеет"]

— Придурок, erst denken, dann handeln. [в переводе с немецкого «Сначала думай, потом действуй"]

— Что за разговоры на последней парте? Яночка, ты хочешь помочь Колесниченко?

— Не думаю, что кто-то может ему помочь, кроме него самого.

Я не стал их слушать и взглянул в окно. На улице шел дождь, и была противная погода. Вся улица в грязи, а мне еще как-то добраться до дома надо, пока машина в ремонте. Уже больше месяца, между прочим. Представляю, какую сумму с меня потребуют за ее починку. И все затраты пойдут из моего кармана, черт возьми. Когда я вспоминаю, что Катя сотворила с моей машиной, то мне хочется поехать в ее город и прибить эту маленькую засранку.

О чем она только думала? А если бы у меня не была оформлена страховка? То мне бы пришлось выплачивать деньги в банк за груду хлама, а еще сверху и починку оплачивать. Я весь этот месяц прошатался по городу в разных налоговых и отделениях полиции. И на их вопросы, знаю ли я, кто причинил вред, и собираюсь ли подавать заявление, мне приходится отнекиваться. Чертова истеричка.