Скрытые чувства (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 19

    — Сейчас вашей жизни угрожает разве что насморк. Идемте, - приказал Берговиц, кивнув на черный автомобиль.

    — Никуда я с вами не пойду! - я сжала кулаки.

    Он шагнул вперед, стремительно, едва уловимо, навис над мной, несмотря на то, что стоял на две ступеньке ниже. Видимо для того, чтобы я почувствовала себя маленькой и ничтожной. Но я не почувствовала! Разве что совсем чуть-чуть.

    — Хватит с меня на сегодня монстров, - вздернув подбородок, заявила я.

    — Они в вольерах, - уточнил ящер. - Пока что.

    Он что, совсем бесчувственный?! У всех есть эмоции! Даже у Беглеца были, я обходила все его блоки. С трудом, но обходила. Чем Берговиц лучше?

    Поэтому сейчас я собрала все силы и обрушила на его защиту.

    Всей мощью, на которую была способна.

    У меня почти получилось: я коснулась огненной вспышки, поймав отголоски чувств, но затем в голове словно взорвалась бомба. Тысячи болезненных игл вонзились в кожу, концентрируясь в висках. Ужалили так, что я успела только охнуть.

    Рывок - и я врезалась в каменную грудь ящера.

    Ладонь Берговица легла на мою шею, обжигая, не позволяя двинуться с места. Сердце сбилось с ритма, заколотилось с бешеной силой: я чувствовала его сумасшедшую пульсацию там, где пальцы ящера касались кожи. Обманчиво-мягкое, легкое прикосновение и пружинящий, опасный нажим когтей. Боль схлынула, сменилась бегущим по венам жаром, собравшимся внизу живота.

    — Никогда. Больше. Так. Не делайте, - не то прошипел, не то прорычал ящер мне в лицо.

    Чешуйки на скулах ящера посветлели, а взгляд, казалось, вобрал в себя тьму, в которую я упала. Дрожащая, возбужденная и потрясенная реакцией своего тела. И не только своей: я прижималась к Берговицу в самом что ни на есть интимном смысле, чувствуя ответное желание мужчины.

    Меня отпустили раньше, чем я успела осознать эту мысль.

    — Садитесь в машину, - коротко приказал Берговиц, буквально стаскивая меня с крыльца. - Немедленно.

    Его голос звучал глухо и резко, из-под налета цивилизованности проступил хищник, гораздо более пугающий и опасный, чем шэмы, едва не сожравшие нас с девчонкой. Один его взгляд подтолкнул меня к машине, а после на пассажирское сиденье. На контрасте с черным цветом, кожаный салон был кремовым. Внутри было тепло, даже жарко, пахло лаброй (древесной смолой, которую привозят из Ларии) и морской солью. Я отметила это в каком-то отупении, в себя пришла только когда ящер переговорил с полицейскими, занял свое место за рулем и завел автомобиль.

    Пожалуй, именно сейчас я по-настоящему осознала случившееся.

    Он ощутил мое вмешательство. Но как?! Дар эмпата ловят только эмпаты, остальные ничего не чувствуют.

    Впрочем, это не самая страшная моя проблема.

    Я залезла в чужой двор.

    Я подвергла опасности жизнь своей подопечной.

    Я сама чуть не погибла.

    В довершение ко всему я наорала на своего босса и назвала его монстром. А еще пыталась взломать его эмпатические щиты.

    И это если не считать такой мелочи, как то, что я хочу Ладислава Берговица.

    Финиш.

    Проще всего было сделать вид, что ничего не было. Я просто перетрудилась, я молодая женщина, а он видный мужчина, пусть даже ящер. Но киронцы меня никогда не интересовали. Точнее не возбуждали… Точнее… Гадство! Сейчас же меня штормило от его запаха, от сдержанной холодности его голоса, от воспоминаний прикосновений горячих ладоней сквозь тонкую ткань. Хотелось повторить эту грубую ласку, почувствовать, как руки Берговица скользят по обнаженной коже, сдавливают ноющие, торчащие соски, гладят живот, разводят в сторону мои ноги, с силой сжимаются на бедрах, чтобы приподнять их и…

    Я покосилась на сильные пальцы, расслабленно лежащие на руле, и поборола желание спрятать лицо в ладонях.

    Да, Лили, сегодня ты просто в ударе.

    Куда проще было бы, выскажи Берговиц, все что думает, но он молчал. Его молчание тяжестью ложилось на плечи, а напряжение дня вылилось в дикую усталость. Желудок, видимо, решил, что бесполезно возмущаться и просто осторожно прилип к внутренней стороне спины.

    Куда мы едем?

    Наверное, в особняк Берговица. Или сразу в главный офис, чтобы аннулировать рабочий контракт. Это будет мой собственный рекорд самой глубокой задницы, в которую я когда-либо попадала. Зато Фелиса порадуется.

    Тишина в салоне напрягала, я понимала, что если она продлится еще немного, то мои нервы сдадут окончательно.

    — Почему вы держите диких животных вместо охраны? - спросила я.

    — Этот дом мне не принадлежит.

    То есть как - не принадлежит? Он ведь приехал вместе с полицейскими.

    — Шэмы вас узнали, - напомнила. Я согрелась и мой голос звучал нормально, а не так, словно я выпила залпом пару стаканов сока с перемолотым льдом. - Они терлись о ваши ноги.

    — Они знают меня с детства.

    — Их детства? - уточнила я. - Или вашего?

    — Общего. Шэмы живут очень долго.

    — Но это не объясняет, откуда их знаете вы.

    Берговиц бросил на меня короткий нечитаемый взгляд, и вновь целиком вернул свое внимание дороге. В отличие от Фелисы он вел автомобиль мягко, даже сумасшедшая скорость не чувствовалась.

    — Этот особняк принадлежит деду моей жены, он ящер старых правил и не доверяет охранным системам. Я часто бывал у них в гостях, поэтому шэмы меня запомнили.

    Он снова замолчал, а я пыталась переварить услышанное. Значит, дом Берговицу не принадлежит, тем не менее с полицией приехал именно он, а шэмы сложили лапки и дали деру к вольерам по его приказу. Впрочем, достаточно сложно было представить что-то или кого-то, кто попытался бы остановить Берговица на пути к его цели. Еще сложнее было вообразить ящера удирающим от клыкастых зверюг. Не то чтобы я сомневалась в исходящей от них угрозе, просто была уверена, что Берговиц, если бы захотел, легко бы вошел через парадный вход. Даже если бы шэмы видели его впервые.

    Да уж, что-то мои мысли снова свернули не туда.

    — Значит, дом принадлежит вашему родственнику, - вернулась я к теме разговора, - но сейчас он в нем не живет?

    — Он слишком стар, - кивнул ящер и припечатал меня взглядом к сиденью. - Поэтому, по сути, особняком владеет мой шурин. И вы вторглись на частную территорию.

    Из короткого рассказа я поняла, что особняк принадлежит брату Холли Камрин-Берговиц. Который оставил шэм для охраны дома, но добавил следящую систему. Она нас засекла и по камерам идентифицировала Фелису, поэтому за нами приехала не только полиция. Судя по тому, что мы лезли через забор, дядя с племянницей не дружат. И судя по тени, пробежавшей по лицу ящера, с самим Берговицем тоже.

    Но все это было не важно в сравнении с главным вопросом.

    — Тогда почему Фелиса хотела забраться в дом?

    — Это вопрос уже к вам, лисс Рокуш.

    Глубоко вздохнула и порадовалась тому, что Берговиц за рулем: так он не мог долго сканировать меня взглядом, а я - тонуть в этой бездне. Смотреть в окно на смазанные картинки пригорода было куда проще. И не думать, о том, что произошло на крыльце. Особенно об этом!

    — Мы искали место для проведения праздника, - ответила я. - Дня рождения вашей дочери. Сначала были отель «Мадин» и арт-галерея. Потом мы приехали сюда.

    — Почему сюда?

    Да откуда мне знать?

    — Вам не проще спросить у дочери?

    — Не проще, - отрезал Берговиц.

    Пришлось снова сделать вздох: на этот раз чтобы усмирить волну раздражения.

    Кажется, Берговиц не спешил меня увольнять. А значит, ему нужны мои способности. Способности…

    Слишком увлеченная собственными чувствами (особенно в последний час) я отгораживалась от эмоций Фелисы. В основном они дублировали мое раздражение, но были и другие. Те, что я уловила случайно, когда она считала, что меня нет рядом. В памяти ярко вспомнилось лицо девочки, по которому стекали капли дождя.