Я ползу сквозь (ЛП) - King A. S. - Страница 20

– Посмотрим, – отвечаю я. – Может, потом поговорим.

Я иду к дому Станци, проведать ее родителей. Они явно беспокоятся и спрашивают, как, по моему мнению, дела у Станци.

– Густав очень надежный парень, – отвечаю я. – Они вернутся. Я точно знаю.

Тут мой пищевод сжимается и мне кажется, что меня вот-вот стошнит, так что я иду домой. Я звоню Шейну, и он рассказывает, что много раз сбегал и ни разу не вернулся.

– Почему ты так уверена, что Станци и Густав вернутся? – спрашивает он.

– Потому что Станци знает, что нужна мне.

– Мир не вертится вокруг тебя, – замечает Шейн.

– Это нечестно.

– Все в мире нечестно.

– Я тоже хочу сбежать, – признаюсь я.

– Так сбеги.

– Ты завтра дома?

– Да.

– Значит, я к тебе приеду. Где-то в полдень.

– Тогда до встречи, – радостно отвечает он.

Но когда я говорю «Я люблю тебя», он уже повесил трубку, и мой пищевод становится сочащимися кислотой стенками желудка.

Когда я возвращаюсь домой, там уже припарковались четыре машины. Дверь не заперта. Я иду к себе в спальню и собираю вещи для побега.

Как понять, настоящий ли твой план побега

Если ты перепробуешь все решения

Проблемы, о которой не говоришь,

Быть может, твой план настоящий.

Если ты кладешь в сумку три пачки орехов,

Плойку – она-то тебе там зачем? –

И буквы четыре, Б, Е, Г и И,

Наверное, он настоящий.

Если больше не плачешь, почти став собой,

Если чувствуешь цельность свою и свою важность,

Если гогот и шутки их – не по тебе,

Если завтра ты взглянешь наружу лицом,

Если жжешь дневники прошлых лет,

Когда мысли твои занимал

Недостойный вниманья синоптик,

Значит, твой план побега реален.

Я жду, пока в камине прогорят последние угольки. Они мерцают оранжево-красным светом, разваливаются на кусочки и вылетают в дымоход, потому что бумага легкая, пепел – еще легче, а Айриник Браун и вовсе невесомый, легче бумаги, пепла и прочей ерунды.

Когда сжигаешь дневники, легко забыть. Легко забыть людей. Если Станци и Густав не вернутся, я не буду скучать, как не буду скучать по маме и ее подвальным пыткам, по Лансдейл и ее вракам крови, по бомбам и английскому за кустом сирени в углу парковки, где мы обсуждали «Щеглов» Оливер и их скрытые смыслы, хотя могли бы уже переключиться на что-нибудь еще, потому что это все было в прошлогоднем экзамене.

Я скучаю по Шейну. Он уже сжег свои дневники. Он тоже никому не говорил. Мы храним секреты друг друга. Нам пора быть по-настоящему вместе. Даже если придется спать на улице. Даже если нам будет нечего есть. Даже если мы в итоге вернемся домой. Нам нужно быть вместе.

========== Станци — четверг — Кеннет в Месте Прибытий ==========

Густав сидит в кресле пилота, пока винт не перестает вращаться. Тогда он снимает шлем и улыбается мне. Потом вылезает из вертолета, обходит кабину, открывает передо мной невидимую дверь и помогает мне выбраться на значительно менее невидимую траву. Наконец-то у меня появляется почва под ногами. Я понятия не имею, где мы.

– Ты знаешь, куда мы прилетели? – спрашиваю я.

– Точно туда, куда летели, обещаю.

Мы переглядываемся, и я понимаю, что в Густаве что-то изменилось. Он больше не мальчик, строящий вертолет. Он мужчина, который управлял вертолетом. Я обнимаю его – уже не так, как обняла бы Чайну или маму, я обнимала бы так Вольфганга, будь я Станци. Я слышу, как Густав втягивает в себя запах моих волос. Я чувствую, как он расслабляется в моих руках. Мне хочется снова поцеловать его. Я почти целую его, когда из кустарника справа от нас выходит женщина:

– Добро пожаловать!

На ней покрытые грязью вареные джинсы и футболка. Ее волосы стянуты в хвост на затылке и начинают седеть на висках. Она определенно видит вертолет.

– Вы Патрисия? – спрашивает Густав. Она кивает. – Рад знакомству.

Густав выставляет в ее сторону ладонь, и Патрисия пожимает ее. У нее такой вид, как будто она сейчас расплачется и проплачет месяц без перерыва. Представления не имею, почему.

– Меня зовут Станци, – представляюсь я. – А это Густав.

– Вы знаете Кеннета?

У нас с Густавом одинаково озадаченный вид. Она скорее обеспокоена, чем рада. Она каждые пять секунд оглядывается, будто боится, что за ней следят. Она смотрит на вертолет:

– Вам нужно его спрятать. А то они его сломают.

– Где мне его спрятать? – спрашивает Густав. – Он никуда не влезет.

Она думает. Мысленно разговаривает сама с собой. Как будто тоже разделена пополам.

– Они больше сюда не ходят. Они его не увидят. Может, нам удастся улететь обратно уже завтра. Может, сегодня вылетим.

– Вылетим? – переспрашивает Густав. – Простите. У меня кончилось горючее.

– Кончилось? – переспрашивает она.

– Кончилось? – удивляюсь я.

– Да. Ни капли. Если бы мы не нашли это прекрасное поле, мы бы разбились.

От этого слова мое тело сотрясает дрожь.

========== Станци — четверг — Станци проходит тест в Месте Прибытий ==========

Есть один тест. Я несколько раз проходила его в интернете. Там надо выбирать, да или нет. Там нет клеток для ответа. И правильных ответов тоже нет. Тест неправильный с ног до головы, так что, если ты его проходишь, ты уже неправ. Это гарантированный провал. Первый вопрос теста: «Вы или ваши близкие когда-нибудь переживали или наблюдали угрожавшее чьей-либо жизни событие, после которого чувствовали острый страх, беспомощность или ужас?» Потом идут еще двадцать три вопроса. Если ответ хоть на один из них – «да», нужно обратиться к врачу. Я думаю над первым вопросом. Это тест на ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство. Если хотите знать мое мнение, каждый хоть раз был свидетелем. По-моему, если кто-то говорит, что с ним такого не бывало, он врет не меньше Лансдейл Круз. По мне, этот вопрос похож на стихи Чайны.

У твоего теста на ПТСР самооценка выше, чем у меня

Вы или ваши близкие когда-нибудь

Переживали или видели

Жизни опасное событие

И после чувствовали страх,

Бепомощность и ужас?

Мы все еще стоим с Патрисией в прекрасном поле.

– Весь мир вызывает у меня острый страх, беспомощность и ужас, – произносит она.

– Вам нужно обратиться к врачу, – отвечаю я. Потом подозрительно смотрю на нее. Телепатам нельзя доверять.

– Не всегда.

Густав выгружает из вертолета часть вещей, поэтому не слышит нас и не узнает, что Патрисия, как и опасный мужчина из-за куста, умеет читать мысли. Я бы не отказалась спросить Патрисию, что думает обо мне Густав.

– Он тебя любит.

– Тс-с. Он вас услышит.

– Только если будет слушать.

Мы смотрим, как он роется в коробке. Он находит шикарную букву П, которую положил туда опасный мужчина из-за куста, и вручает Патрисии.

– Можете отвезти меня к нему? – просит она. Мы с Густавом переглядываемся и разводим руками. – К Кеннету, – уточняет она и поднимает повыше букву П. – Вы его знаете? Он сделал ее для меня. – Мы оба молчим. – Горючее. Нам нужно достать горючего.

========== Станци — четверг — туристы заблудились в Месте Прибытий ==========

Патрисия ведет нас к себе домой. У нее дом на дереве. Настоящий дом на дереве. В нем стоят три фортепиано. Нас приветствует мужчина, которого Патрисия представляет как Гэри. Густав молчит, а я сообщаю, что меня зовут Станци и у него любопытные кости.

– Что в них любопытного?

– У вас смещена нижняя челюсть. Никогда не замечали?

Патрисия каким-то необъяснимым образом довольна, что я это заметила. А Гэри, кажется, раздражен.