Ксенофоб - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 7

— Кстати, как поживает цесаревич Филипп?

Белла заулыбалась. Видно было, что даже вспоминать о сыне ей приятно.

— Здоров, румян и розовощек! Няньки в нем души не чают, ни на минуту одного не оставляют.

— Рад, что он здоровый и обычный, — я выделил голосом слово «обычный», — самый обычный ребенок.

Белла слегка покосилась на смирно сидящего в уголке иномирянина и кивнула.

— Да, он самый обычный ребенок. Говорят, очень на меня похож...

— Ну, дай бог, чтобы только на тебя. — Я все-таки отпил второй глоток коньяка, мысленно представляя нынешнего императора Руссо-Пруссии Константина, а еще совсем недавно — молодого повесу, ставшего жестоким убийцей и вынужденного делить собственное тело с подселенцем из иного мира.

— Только на меня, — серьезно ответила Белла, понимая, на что я намекаю. — Кстати, отвечая на твой невысказанный вопрос. Я нахожусь здесь неофициально, по личной просьбе Константина, как некий гарант. Это мои личные апартаменты в посольстве фогелей. Их подготовили по моей просьбе и на мой вкус, так что не удивляйся схожести предметов обстановки с привычными тебе.

— Поговорим о деле? Зачем ты меня позвала?

— У меня есть важное поручение, доверить которое я могу только тебе.

— Помочь пернатому? — предположил я. — Он, кажется, напуган. Но почему я? И как с этим связаны люди Симбирского?

— Чьи люди? — Белла недоуменно приподняла бровь. Ах, как же она была хороша — бывшая прима театра, некогда одним своим появлением на сцене заставлявшая публику визжать от восторга.

— Есть такой деловой. Степан Симбирский. Человек в городе весьма уважаемый... в определенных неуважаемых мной кругах.

— Ах, ты про Степушку, я сразу и не поняла. Да, это я попросила его помочь. Он мой давний знакомый, еще по прежним временам. Дело столь важное, что любая помощь мне кстати. Наш союзник, уважаемый Валер, — Белла вежливо кивнула иномирянину, который столь же церемонно качнул головой в ответ, — желал лично побывать в городе и отыскать тебя. Он весьма наслышан о твоих способностях. Бреннер, земля слухами полнится!.. Но одного отпускать его бродить по злачным притонам, которые ты так полюбил, я не рискнула. Вот и пришлось подключить Степана.

Я не был в восторге от таких союзников, считая, что Симбирский еще захочет воспользоваться столь удачным знакомством с бывшей примой, но промолчал. Это сейчас не важно. Если Степан начнет зарываться, то на него быстро найдется управа и его труп всплывет через несколько дней где-то внизу по течению реки. Вряд ли император Константин был настолько глуп, чтобы оставить Беллу совсем без присмотра.

— Рассказывай, в чем дело!

Валер внезапно оказался рядом с нами, хотя еще мгновение назад он смирно сидел в другой части комнаты на диванчике, скрестив длинные ноги-палки.

— Бреннер, помогите! Быть беде!..

Я отодвинулся чуть в сторону. Фогель двигался очень быстро.

— Это я уже слышал. А теперь хотелось бы узнать подробности.

— Из посольства пропала наша реликвия! Найдите ее, Бреннер!

Из дальнейшего объяснения иномирянина я уяснил следующее. Пропавшая реликвия являлось ценным культовым предметом фогелей, передаваемым правителями пернатых из поколения в поколение. По легенде, реликвия имела прямое отношение к первородным фогелям, к самим истокам их существования. Валер сказал, что без этой реликвии не было бы и самой их расы. Но многие к этой легенде относились весьма скептически, и реликвия долгие сотни лет служила лишь символом преемственности власти. Сейчас же, когда наши миры связали посольства, ее решено было торжественно доставить в Фридрихсград вместе с другими драгоценными предметами в честь первого императорского приема. Но во время приема кто-то ценную реликвию умыкнул. И это в тот самый момент, когда с реликвией впервые за тысячелетия что-то стало происходить. То ли переход между мирами так на нее подействовал, то ли сыграли роль иные факторы, но, попав в посольство, реликвия изменила цвет и форму, при этом стала теплой.

Ответственные фогели взволновались, но не знали, что предпринять, решено было для начала провести запланированный прием, а потом разбираться с историческими ценностями. Дабы не уничтожить зарождающиеся отношения между нашими народами, договорились искать реликвию тайно. Валер лично опросил всех членов своего посольства, но, по его словам, не обнаружил ничего достойного упоминания. Когда же подключили тайную полицию, то было уже поздно. Задним числом никто из присутствовавших на торжественном приеме гостей в краже не сознался. Все расследование свелось к осторожным расспросам, которые, разумеется, вора не выявили. Тогда-то и вспомнили обо мне.

— То есть нужно срочно найти эту самую священную штукенцию... как хоть она выглядит?.. И вернуть ее пернатым? — подытожил я, внимательно выслушав историю.

— Верно, ты все правильно понял. — Белла казалась озабоченной. — Как сейчас выглядит реликвия, никто не знает. Она ведь начала менять свою форму. Но это что-то весьма необычное, если ты найдешь ее, то не ошибешься, я уверена. А наше внутреннее расследование прошло впустую, и на улицах у перекупщиков краденный товар не всплыл — люди Степушки это проверили. Мы не знаем, что делать. Если реликвия не найдется, это приведет к полному разрыву отношений с фогелями, более того, к полномасштабной войне! Это их религия, Кира, они за эту вещь и сами погибнут, и других перебьют. Мы не можем этого допустить! Найди вора!

История повторялась. Вновь сильным мира сего требовалась моя помощь. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что... А сделаю дело, и потом они столь же быстро забывали о моем существовании.

Белла правильно поняла мои сомнения.

— Кира, ты прости меня. Я знаю, что все должно было быть иначе. Но этот год... он пронесся как один миг. Я все хотела найти тебя и поговорить, но так и не выкроила свободной минуты...

— Все в порядке. Мои проблемы не сравнятся с делами государственными. Ты не принадлежишь себе, поэтому извинения тут излишни.

— Мы должны были тебе помочь после всего, что ты для нас сделал. Но Костас... он к тебе очень неоднозначно относится... а я не хотела портить с ним отношения. У нас и так не все ладится...

В это я мог поверить. Наша с императором взаимная нелюбовь имела долгую историю. И то, что я еще был жив даже после коронации, когда Константин стал полноправным повелителем Руссо-Пруссии, говорило скорее о том, что он постарался выкинуть меня из головы, а вовсе не о его всепрощении.

Все время разговора Белла вертела в руках небольшой предмет, а потом в волнении кинула его на столик рядом с креслом, да там и оставила. Я пригляделся. Ба, да это же личный императорский перстень! Ключ от любых дверей. Откуда он у Беллы?

— Ваше императорское величество... Белла... повторяю, тебе не за что просить прощения. Конечно, я сделаю все возможное, чтобы помочь. Но я не уверен, что удастся все провернуть по-тихому. Судя по рассказу, на приеме были весьма высокопоставленные особы... и, чтобы иметь право их допрашивать, мои полномочия должны быть чрезвычайными.

— Открыто действовать мы не имеем права, нельзя разглашать эту историю, но пусть хоть кто-то посмеет тебе помешать! На каторге сгною! — Голос Беллы внезапно сталь жестким, она поднялась на ноги, заставляя встать и меня.

Спина моя сама собой распрямилась, каблуки щелкнули, руки вытянулись по швам. Внезапно мне стало дико неудобно за свой относительно неухоженный внешний вид. Небритая морда — эх, тоже мне десант-риттер... бродяги выглядят краше.

— Но не все так страшно, прием был для малого числа гостей. Некоторых из них удалось полностью освободить от подозрений. Других же проверишь ты. Я могу помочь тебе только деньгами. Официальной поддержки не жди, мы вынуждены держать дистанцию от всех неофициальных расследований. Скандалы нам сейчас ни к чему.

Да, сильно же изменилась милая девушка Белла за прошедший год. Власть — такая штука, корежит человека похлеще подселенца внутри, меняет сущность. Эта новая Белла, точнее, императрица Арабелла умела внушить страх и уважение своим подданным. А я — лишь скромный слуга империи.