Йормундур (СИ) - Азырова Анна - Страница 36

С оглушительным воплем нежить выползла из реки, двинувшись туда, куда глядят страшные очи Мормо. Поцеловав крест на груди, Росендо Менендес взмахнул мечом, призывая отряд к атаке.

Замок Сеан Корад Дал Кайс воздвигли на холме, избранном много веков назад Святым Луа для первого в Северном Манстере крупного монашеского поселения. Удобная для слежения за вылазками лимеркийских викингов, также называемых в Эйре остманами, крепость собирала в своих стенах отроков, из которых вырастали будущие вассалы и побратимы риага. Для каждодневных тренировок дворянских сыновей состроили обширное ристалище, где юноши обучались мастерству конной езды, стрельбе из лука и военным наукам. Но чаще всего воспитанники и сами отпрыски Кеннетига упражнялись в фехтовании. Вот уже пару лет обращению с мечом юнцов обучала Блатнайт, под крылом которой оказался десяток ровесников Бриана, иногда с небольшой разницей в возрасте. Тощие, упитанные, высокие, малые и совсем ещё субтильные ученики выстроились на расчищенной от снега площадке в шахматном порядке, а мечи в их руках секли воздух то так, то эдак под мерные удары барабана.

— Подшаг. Мах! Передней, ещё. Задней. Задней проходящей. И-и-и закрылись! — Блатнайт, избавившись от тяжести своих неподъёмных лат, мерила широкими шагами ристалище. Её руки судорожно махали из стороны в сторону, задавая ритм, а тяжёлый взгляд горящих глаз метался от одного воспитанника к другому. — Рывок! Так. Флойрас, медлишь! Смена стойки. Выше мечи!

Раскрасневшиеся и взмокшие подростки с каменными лицами повторяли заученные финты, удары и фазы атаки в сотый раз, но наставница неизменно подлавливала их на ошибках.

— С плеча! Отскок. Закрылись двурогой стойкой. Канаир, гарда на уровне уха! Силёнок не хватает — так ешь за двоих! Тощий, как трость, а гибкий, как бревно.

Воздух свистел под сталью, вторя барабанному бою. Втоптанный снег под ногами окропляли частые капли пота.

— Шаг. Укол. Бросок из плуга. Сгибаем кисть, ну! Диармад, что за халтура? Выдохся? — Блатнайт оказалась перед одним из учеников, на вид совсем ещё зелёным. — Я спрашиваю, это всё, что ты можешь? — мальчик остановился, глаза мельком встретились с взором наставницы и тут же вперились в пространство за её плечом. — Молчишь? Иди на скамью, раз ты не ровня остальным. Мы ждём!

Помотав головой, чтоб стряхнуть обильную испарину, юнец молчаливо продолжил повторение фигур, хотя движения выходили нескладно и крупно дрожали руки.

— Надо же какой дерзкий, — ухмыльнулась Блатнайт, наконец отстав от мальчонки. — Ваш характер у меня на ристалище никому не нужен, запомните. На поле брани ваша задача — в точности выполнять приказы, иначе сдохнете.

Минув ряд упражняющихся, воительница подкралась к одному из учеников, и навершие меча, спрятанного в ножны, больно ткнуло ему под лопатку.

— Ты, с какого боку подрезаешь? — оробевший подросток повторил только что проделанный выпад. — А правильно — с левого, неуч! Какой рукой пишешь? — не выдержав взгляда Блатнайт, парень потупил глаза. — Я жду ответа! Какой? — левая ладонь нерешительно оторвалась от рукояти. — Всё ясно. Покуда не переучишься, забудь про тренировки под моим началом. На скамью, быстро!

Сцепив руки за спиной, женщина вернулась на привычное место перед учениками.

— Я передумала. Все леворукие — двадцать кругов по ристалищу! И отжаться сорок раз прежде, чем встать в строй. — Блатнайт обожгла взглядом заскучавшего барабанщика, и удары вновь стали гулкими и ритмичными. — Зачем только я взялась муштровать малолетних сосунков? Вам бы в салки гонять с крестьянскими детишками, а не мечами тут махать! Но что поделаешь? В суровые времена зрелые мужи в недостатке. Кто знает, когда ваши старики падут от вражьих рук?

Поредевший строй отроков продолжал отрабатывать приёмы: ученики делали то подшаг вперёд, то отскок назад, лезвия мечей кололи и рубили воображаемых врагов, блокировали удары из высоких, средних и низких стоек. Кто-то из мальчишек начинал хрипло покашливать, явно поддаваясь простуде.

— Бьём в кисть. Контратака. Теперь батман. Зеркальная защита. Почувствуйте ритм и своё тело. Атла, откуда берём? Наоборот, идиот! Не сердись! — Блатнайт пихнула в плечо невнимательного юнца, потерявшегося в череде движений. — Я велела успокоиться. Перечить вздумал? Наглец! — воспитанник, вдохнув поглубже, отогнал наворачивающиеся слёзы. — Кто распустит мне сопли, отправится к мамке с концами!

Наставница дала знак барабанщику прерваться.

— Так, встали парами! Тренируем сцепления стоек и атак. Учитесь оценивать расстояние между собой и противником. Помните: вы мелкие с короткими ручонками, и рослый воин достанет вас на безопасной для себя дистанции. Единственная возможность — навязать ближний бой.

Ножны Блатнайт с силой ударили по дрожащему мечу ослабшего Диармада, остриё зарылось в снег.

— Ты труп! Я велела тебе выйти из строя! Экий нахал! — воительница нервно посмеялась. — Отчего язык проглотил? Боишься меня? Так найди другого учителя! Как я устала! Вестимо, проще быть добренькой и не драть глотку на морозе. Вот только иначе вас-дурней не натаскаешь! И разве я кого силой держу? Устал — на лавку, болит что — к лекарю! Думаете, я фурия? А мне, старухе, по-вашему, сладко пришлось одной среди мужей? Я прошла через тысячи насмешек, выговоров и тумаков, прежде чем услышала похвалу!

Рука помощника Блатнайт вновь опустилась на истёртую бычью кожу барабана. Нянька Бриана подступилась к нему, следя, как младший сын Бе Бинн из раза в раз пробивает защиту своего визави. Он пытался парировать, но юный танист ловко изворачивался.

— Лентяй, пробуй другие контратаки! И не стой на месте. Что за самовольство, Бриан! Я так вас учила?

— Какая разница, если приём работает? — подросток сдул мокрую чёлку со лба, продолжив фехтовать, не глядя на Блатнайт.

— Ха! Раз такой умный, чего ж не подался в филиды аль мыслители? — женщина зашлась раскатистым смехом. — Чем языком чесать, лучше б внимательней слушал да по сторонам иногда глядел. Техника никуда не годится! Сам занимаешься, отвечай?

— Да, — отрезал Бриан, принимая очередной удар.

— А я говорила, что моих занятий хватит! Ваш танист, братцы, способный и старательный, вот только самодурство его погубит! Слишком умный и слишком упорный ученик — это беда! — ножны стукнули поперёк узкой спины. — Стойкость и послушание!

— Ай! Так можно выбить все задатки будущего риага!

Нянька в удивлении смолкла, но затем с губ сорвался зычный хохот вместе с облаком густого белого пара.

В замковом саду, разбитом по желанию первой жены Кеннетига, зима навела свои порядки. Длинные вьюнки многолетних роз, расползшиеся по земле, кованой ограде и крытой беседке, превратились в почерневшие голые стебли, схваченные инеем. Снег никто не сгребал, и по требованию господ фуидиры лишь прочистили среди пышных сугробов узкие витиеватые тропинки. На ветках яблонь, прогнувшихся под снежной шапкой, кое-где торчат ряды острых сосулек. Сосны же стоят в самом цвету и красе.

Никто не спешил захаживать в скромный сад морозными днями, кроме двух человек. Здесь, подальше от челяди и двора, скрывался сам риаг и его всегдашний спутник. По вырытой дорожке, собирая снег краями плащей, Махун и Брес добрели до середины сада, где в окружении кольца ровно обтёсанных плит, поднятых на ребро, стоит древнее изобретение — солнечные часы. Прямая каменная стрела на устойчивом постаменте под углом устремлена ввысь, но теперь густо припорошена и почти не отбрасывает тени из-за непроницаемой пелены облаков.

Задержавшись на минуту у часов, Махун достал книгу, куда черкнул пару строк гусиным пером. Бресу досталась работа держателя стеклянной чернильницы, куда время от времени опускалось остриё, роняя синие капли на плащ советника риага. Такими же тёмными точками стая ворон выделялась на белой земле, что-то беспрестанно рыскавшая. Брес заплёл часть волос в косу, убрав их от лица, и выбившиеся пушковые кудри посеребрил иней. Молодой мужчина хранил молчание, иногда заглядывая из-за спины Махуна в его непонятные и очень подробные записки.