Ключи от бесконечности (СИ) - Альшанская Снежана - Страница 10

— Эти записи имеют некое воздействие, сходное с гипнотическим, — попыталась объяснить ему, не вдаваясь в подробности. — Помнишь, как несколько лет назад существовал лохотрон под названием аудионаркотики?

— Музыка со вкусом огурца, — громко рассмеялся он. — Помню. Знал даже одного парня, который эти аудионаркотики изготавливал. Веселый тип, хочешь, познакомлю? Я в мужиках не разбираюсь, но вроде он красивый.

Нашелся мне… сваха.

— Это что-то наподобие, но работает, — сказала я, присаживаясь в кресло рядом с ним. Курить хотелось просто ужасно, а мячика, как назло, не было. Моя рука начала непроизвольно делать движения, будто мяла его.

— Бери, угощайся, — Виталик, словно прочитав мои мысли, подвинул пачку сигарет.

— Да я пытаюсь бросить, — посмотрела на сигареты и опустила взгляд вниз.

— Бросить — это хорошо. Только вот один товарищ вроде как бросил, но через месяц я его не узнал. Раньше был щуплый, как сушеная рыба, а стал весить около сотни килограмм, если не больше. Так что думай.

— Ох, Виталик, умеешь ты вдохновить. Давай лучше займемся диском.

— Так, — он глубоко вдохнул, закурил и с видом знатока уткнулся в монитор. — Первое, что бросается в глаза, — музыка не должна столько весить. Обычный mp3-файл весит от пяти до пятнадцати мегабайт. А тут двадцать-двадцать пять. Пропущу-ка я это через пару программ.

Пальцы Виталика заплясали по клавиатуре, а через секунду комната наполнилась музыкой.

— Не включай, оно опасно! — посмотрев на Виталика предупреждающим взглядом, сказала я.

— Да ладно. Чем опасно? — он откинулся в кресле и сделал руками несколько танцевальных движений.

Это была одна из тех мелодий, которую называют «кислотой». Басы, басы и еще раз басы. Музыка, так сказать, не для ушей, а для ног. Никогда не любила такую, но Виталик, очевидно, от подобного тащился. Он подпрыгивал в кресле, делал руками замысловатые движения, кивал головой в такт ритму.

— Да выключи же ты! — я дернула его за рукав клетчатой рубашки.

В ответ он засмеялся.

— Я тоже хочу упороться вашими сверхсекретными аудионаркотиками, — и продолжил танцевать в кресле. — Что хоть от него происходит?

— Виталик! Я чуть в аварию после этого не попала!

— Так я и не водитель, — развел руками он.

Ну, пусть пеняет сам на себя. Не буду ничего ему объяснять. Может, когда превратится в ходячую энциклопедию, напишет какую-то гениальную программу, которая заткнет рот «Майкрософту» и «Эпплу» вместе взятым. Он ведь парень умный, но временами в нем все еще просыпается тот восьмиклассник-хулиган, подбрасывавший жвачки в шапки, куривший в туалете за школой и доводящий учителей до белого каления.

— Там к вам заявление на меня случайно не поступало? — спросил он, продолжая толочься в кресле, изображая танец.

— А что ты натворил-то? — осуждающе посмотрела на него я.

— Да так, сосед справа в четыре утра вставал и включал вовсю какой-то народный хор. Спать невозможно, хоть ты убейся. А стены тут сама знаешь какие. Вот я и пожег ему железо. Закинул на компьютер одну программку, от которой у него винт полетел. Пока он найдет, где подешевле купить новый, хоть посплю. Он-то дурак, понять не должен, но если пригласит специалиста…

Рассказывал он это с гордостью, одновременно отпивая пиво. Чую, и завел он этот разговор, чтобы похвастаться своим злодеянием. Бывают же такие — сделают кому-то пакость и радуются. Эх, Виталик-Виталик…

— Ты хоть знаешь, что за кибертерроризм тебе статья светит? — я посмотрела ему в глаза. — Как минимум штрафом отделаешься, причем немалым. Плюс отметка в паспорте, с которой на работу вряд ли кто возьмет.

— Вот я и спрашиваю, не поступало ли…

— Во-первых, — строго проговорила я, — этим будет заниматься другой отдел. Во-вторых, если бы заявление поступило, к тебе бы уже пришли, и в-третьих, думай, прежде чем что-то делать. Зачем тебе голова на плечах?

— Ты прям как Анастасия Сергеевна. Помнишь её?

— А ты прям как школьник, которого она почти ежедневно таскала к директору.

Он громко рассмеялся, отхлебнул пива, посмотрел на монитор.

— Кажется, обработалось, — усмехнулся он, и выключил музыку. — Так-с. Посмотрим… Кажется, здесь целых две аудиозаписи, сплетенные в одну.

Он хмыкнул.

— Какие аудиозаписи? — спросила я, склонившись к монитору.

— Вот одна, — он кликнул мышкой, и заиграла та же самая электронная мелодия. — А во-о-о-т, — протянул Виталик, — вторая.

Он кликнул мышкой еще раз, и из динамика донеслось шипение, похожее на звук отключенного от антенны телевизора, изредка прерываемое каким-то то нарастающим, то стихающим гулом. От этого шума у меня закружилась голова, и я на миг зажмурилась в попытке отогнать наваждение.

— Что это такое и зачем его сюда поместили, представления не имею, — пожал плечами Виталик. — Но если поработаю над этим несколько часов, может, день, думаю, смогу понять, как оно работает, зачем оно нужно, а может, и кто его изготовил.

— Поработай, только осторожнее с ним, — кивнула я, не представляя, что можно сделать, кроме как довериться Виталику.

— Сейчас, — он поднялся, взял костыли, оперся на них. — Бабушка что-то молчит. Обычно каждые десять минут зовет. Уснула, может, но могла и с кровати свалиться. Сейчас посмотрю.

Стуча по полу наконечниками костылей, он быстро прошел к двери в соседнюю комнату и скрылся за ней. Я сидела, смотрела в монитор на неизвестные мне программы.

Дура я все-таки, совсем дура. Наткнулась на какой-то сверхсекретный проект и показала его бывшему однокласснику-хулигану.

— Ирка, иди сюда, — приоткрыв дверь, сказал Виталик. — Я не уверен, но мне кажется, она умерла.

От Виталика я вышла минут через пять. Бабушка действительно умерла, и её бездыханное, изборожденное глубокими морщинами старушечье лицо с широко открытым ртом и устремленным в потолок мёртвым взглядом все никак не уходило из моей памяти. От этого вида настроение было испорчено полностью. Захотелось взять чертов диск и зашвырнуть его куда подальше. Заболела голова, и захотелось курить. Не может это быть совпадением. Бабушка Виталика умерла тогда, когда он включил эту чертову музыку. Других вариантов здесь быть не могло. Пошло некое воздействие, и её пожилой организм не выдержал. А вот сам Виталик, похоже, был даже рад, когда я пощупала пульс старушки и констатировала, что она действительно мертва. Он пытался это скрыть, но все равно было видно, что он ждал её смерти, желая унаследовать квартиру.

Я смотрела, как к подъезду Виталика подъезжает скорая, из неё с носилками в руках выходят два фельдшера и женщина-доктор.

Эх, зря я сюда приехала.

Вообще все зря.

С каждой минутой, с каждой секундой я все больше раскаивалась в том, что решила пуститься в эту авантюру.

Виталик скопировал себе содержимое диска и обещал над ним поработать, а я все же решилась и пересказала ему все, что со мной было вчера и утром. Он смотрел на меня широко открытыми глазами. Я так и не смогла понять, верит он или считает, что мне пора к психиатру.

Что ж, может, и найдет что.

Я медленным шагом, еле волочась, дошла до своей «Ауди». Попавший в мой взор ларек еще больше навевал желание закурить. Может, все-таки сдаться и прекратить попытки бросить эту идиотскую привычку? Мне вспомнилась моя первая в жизни сигарета, которую мне предложил как раз Виталик, когда мы с ним прогуливали скучный урок математики.

Эх, Виталик-Виталик. Не предложи мне он тогда закурить — может, сейчас и не потребовалось бы бросать. Возможно, узнает о той программе да хоть как-то искупит свою вину?

Я села в машину, отыскала мячик, который закатился под сиденье, посильнее сжала его в руке.

Нет, не закурю. Не закурю.

Нельзя курить.

Раз решила бросить, то нужно довести до конца, несмотря на любые обстоятельства.

Я завела двигатель, пока он грелся, осмотрелась.

Небо медленно, но упорно покрывалось тучами, с каждой минутой оставляя над головой все меньше синевы. Похоже, собирался дождь. Легкий ветерок налетел на пожелтевшие березки, сорвал с них листья, поднял, закружил, заставил танцевать. Бабушки, усевшиеся на лавочке, наверное, почувствовав холод, направились к подъезду. Только коту, умостившемуся на песке посреди детской площадки, было все равно. Он поднял голову, зевнул, осмотрелся и снова улегся, ловя последние лучи уходящего тепла. Может, уже завтра нас ждет смена той осени, которую все так любят, все еще теплой, но не жаркой, на ту, в которую не хочется высовывать нос из-под одеяла — холода, заморозки, дождь, грязь и прочие прелести.