Влюбленные соседи (СИ) - Другая Елена - Страница 31

В глубине души болезненно свербило, и он отлично знал, как эта болезнь называлась. А называлась она — черная ревность. Честно говоря, увидев их в кафе, Алекс склонился к мнению, что физрук и Игорь были любовниками. Но после того, как они вчера переспали, Алекс понял, что ревность его на этот счет не обоснована. Он, несомненно, являлся первопроходцем в том тесном и сокровенном местечке, в которое имел честь попасть.

Вспоминая, как Ники вздрагивал от каждого его толчка, сладостно и болезненно стонал, принимая его в себя, Алекс снова весь взмок, и даже голова у него закружилась. И ведь Ники целовал тогда его. Называл любимым! А сам он, скот такой, даже ни единого слова ему нежного до сих пор не сказал! Ни одного! Так и не мог пока преодолеть в себе психологический барьер, чтобы признаться в любви другому мужчине.

С одной стороны он понимал, что слова ровным счетом ничего не значили. Наговорить можно, что угодно, но самое главное — это поступки. С другой стороны, он отлично знал, как же они важны и нужны, эти слова! Особенно, когда их ждешь целую вечность.

Постепенно, лежа на кровати в комнате Ники, его сморила дремота. Но даже сквозь сон, он не переставал его ждать каждую секунду. А приснилось ему, что Ники тихо подошел к кровати, присел рядышком на её край и положил ему на плечо свою теплую руку.

Комментарий к Глава 17 Почему то и радость, и грусть всегда идут рука об руку!

====== Глава 18 ======

Едва дождавшись окончания уроков, Игорь Николаевич поспешил в зал физкультуры, надеясь успеть застать там Дмитрия. Теперь смелости ответить по достоинству хватало с лихвой. Имея на руках весомый аргумент, бояться ему больше нечего.

К счастью, в спортивном зале детей не было, со звонком учеников как ветром сдуло. Но и сам физрук тоже нигде не наблюдался. Игорь было развернулся, собираясь уйти расстроенным, уж больно не хотелось откладывать разговор на завтра, как послышался лязг ключей. Из кладовой, где хранился спортивный инвентарь, вышел собственной персоны ненавистный объект, еще не переодевшийся в обычную одежду.

— Как хорошо, что я тебя застал, Дмитрий Анатольевич! — специально громко воскликнул Игорь, пересекая зал большими шагами, приближаясь к мужчине.

Тот не успел закрыть дверь кладовки, развернулся всем корпусом. И увидев, кто к нему направляется, заулыбался во всю ширь.

— Игорь! Не ожидал тебя так скоро увидеть! — не скрывая радости в голосе, физрук распахнул руки для объятий, разве что не побежал к нему на встречу с поцелуями.

— Мы можем, поговорить, где-нибудь тет-а-тет? — «Сейчас я тебе эту улыбочку сотру, тварь!»

— Эм-м-с… — Дмитрий Анатольевич всего лишь на секунду растерялся, но быстро прикинув, что может упустить историка, засуетился. — Да, да, заходи в подсобку, тут самое место для «разговоров».

— Нет, я действительно поговорить. Ты все не так понял…

— Да все я понял, хватит строить из себя недотрогу, заходи, давай, тут и матрасы есть… А хочешь — на меня ложись, я мягонький, — мужчина, уже дышал взволнованно. — Чего тянуть, раз пришел. Я ведь так ждал тебя.

Дмитрий практически насильно затолкал Игоря в душную кладовку. Там было сыро, темно, пахло пылью и потом. Через маленькое окно едва пробивался тусклый свет.

— Свет включать не будем, раздевайся. Как ты любишь: лежать на спине, хочешь на мне, или встанешь рачком?

— Хуечком! — взорвался Игорь, ему порядком надоело строить из себя интеллигента перед этим чмом. Один урок он в своей жизни усвоил, когда перед тобой стоит такое быдло и тупит не по-детски, лучший способ достучаться до его мозгов, это говорить на его языке. — Рачком, сейчас ты у меня встанешь! Собирай манатки и уебывай отсюда, пока я лично тебя в полицию не сдал!

— А ты не охуел, кудрявый?! — поменяв резко тон, физрук включил всё-таки свет. И, уперев руки в бока, уставился с вызовом на коллегу.

— Значит так, сейчас идешь к директору и кладешь ему заявление по собственному.

— С хуя? Ты ничего не попутал, красавчик? — в этот момент он широкой ладонью припер дверь, и закрыл кладовку на щеколду. — Не зли меня Игорь. Снимай штаны, и разворачивайся.

— А по-моему, так это тебе надо жопу мылом мазать.

— Да с хуя ли?

— Прежде чем, ты расколошматишь мой телефон или тронешь меня пальцем, просто знай, что это видео уже загуляло по школе и не в одном экземпляре, — с этими словами Никифоров развернул свой сотовый в сторону физрука и включил полученное видео. — На, любуйся. Педофил хренов!

У того отвисла челюсть, с лица схлынула кровь и он стал похож на бледное приведение. Игорю даже показалось, что несчастный уменьшился в размерах.

— Игорь… — проглотив сухой ком, что застрял в глотке, мужик жалобно посмотрел на Никифорова. — Не надо.

— Что не надо? Поздно батенька пить боржоми. За такое… На зоне по головке не погладят. Ты понимаешь, о чем я?

— Слушай, ну ты чё, мы ж это. Ну, братан, мы ж коллеги, — затараторил Димон вдруг и мужчина, как пятилетний ребёнок, стал хватать Игоря за рукав пиджака и заглядывать в глаза. — Пожалуйста, пожалуйста, я уволюсь… Только не надо распространять это видео!

— Ишь, как запел. Значит меня, детей — шантажировать можно? Лапать подростка можно?

— Не педофил я, богом клянусь! Послушай, ну пожмякал пацана разок-другой. Сам не знаю, что на меня нашло. Случайно, помогал этому задохлику Никите хоть раз подбородком до перекладины дотянуться.

— Посмотри внимательно. Это называется — случайно?

— Блядь! С того дня больше не трогал, чем хочешь, поклянусь! Игорь, умоляю! Ну, будь ты человеком, да не трогаю я детей больше. Я гей, а не педофил! Честное слово, я больше так не буду!

— Да не ори ты! — Игорь показал жестом, чтобы тот снизил тон. Все-таки они в школе и мало ли где, какие уши есть. — Знаешь такую поговорку. «Даже на старуху  бывает проруха». Вот ты и попал, Дима. Совсем берега не видишь. Это же дети!

— Ага, дети! А сосутся, как взрослые! — привел громила, как ему казалось, весомый аргумент.

— Это не тебе и не мне решать… Для того у них есть родители. Ты за свои поступки отвечай лучше.

— Согласен! Только это… Видео, прошу, никуда не отсылай. Я уйду из школы. И к тебе приставать не буду.

— Допустим… Даже если и так, и я тебе поверил. Но ты понимаешь, работать здесь все равно не останешься.

— Да уйду я, уйду, честно уйду. Все равно достало на эту зарплату жить! Меня вон вышибалой в ночной кабак «СССР» друзья зовут, может, слышал про такой?

Игорь только хмыкнул, закатив глаза к потолку, нехотя кивнул.

— Ну, слышал, — выдавил он из себя сквозь зубы. — Тебе там самое место.

— Вот. Туда и пойду, а на мое место сестра двоюродная придет, девка только недавно закончила курсы по повышению квалификации физической культуры и спорта, теперь ищет работу.

— Короче, что там с тобой или сестрой, меня не интересует. Ты здесь больше не работаешь. Говори, что хочешь директору. Видео, останется у меня, в полицию пока не пойду, но, знай, один твой неосторожный шаг к детям или опять возьмешься за шантаж… Ты меня понял?

— Да понял я, понял, — смирившись с тем, что все в одночасье потерял, Дима сделал маленький шаг к Игорю, преграждая тому путь к выходу. — Погоди пару секунд. Я, это, извиниться хочу.

— Сделаем вид, что никаких разговоров не было. Дай пройти.

— Слушай… — неловко и краснея. — Я ведь, правда, хотел, ну, чтобы ты со мной полюбовно. Может это… Я разок? Меня же колбасит от тебя.

— Какой, к черту, разок?! Иди домой и подрочи! — напоминая, что время на исходе, Никифоров показал ему на циферблат своих часов, что когда-то подарила ему Маринка.

И кстати, как она там в Москве? Надо бы позвонить ей…

— Хотя бы обними разок. Хотя бы, чмок! Один, разочек! Ну? На прощанье.

— Сдурел?

— Сдурел!

В следующую секунду Димон обхватил Игоря за шею и насильно впился ему в губы, терзая их своими, проталкивая язык через сжатые зубы. Такого натиска Никифоров не ожидал! «Отвали» — только и мог он прошипеть через зажатый рот. Никифоров уперся руками в накаченную грудь, изо всех сил стараясь удерживать дистанцию. Но силы были явно неравны.