Серебряное трио (СИ) - Корф Ольга - Страница 29

Паркинсон не жалуется. В конце концов, она сама выбрала такую жизнь. Иногда хочется в голос кричать от отчаяния, но зато она имеет возможность быть подле него. Он принимает её, не прогоняет, значит, всё не так и плохо. На самом деле, она давно уже перестала надеяться, что однажды в его сердце проснутся чувства к ней. Так думать было бы глупо. А она уже не такая наивная.

В её взгляде на секунду проскальзывает сожаление, но через миг она снова улыбается, будто ничего не случилось.

Всегда улыбаться – это так сложно. Но она должна, чтобы им обоим не сойти с ума. Нужно улыбаться вопреки всему.

Пэнси уходит наверх, а он остаётся внизу, не глядя ей вслед. Иногда Драко терзает чувство вины по отношению к ней. Но что, в конце концов, он может ей предложить? Выйти замуж? Он не может подвигнуть её на такой глупый шаг, не хочет, чтобы она жила всю жизнь с человеком, который не любит её. Нет. Так нельзя. Она достойна лучшего. Но в тоже время боязно её отпустить и остаться одному. И он не знает, что будет дальше. Точнее, не задумывается об этом. Пускай пока что всё течёт своим чередом.

========== Глава 12. Освобождающиеся ==========

Блейз и Драко со смехом вываливаются из гостиной и, продолжая что-то активно обсуждать, по коридору проходят в библиотеку.

Там на кушетке напротив камина сидит Пэнси с бокалом мартини, в котором отражается пламя зажжённого огня. Когда они заходят, она, смотря на них, не может сдержать улыбки.

– Итак, мальчики, – Паркинсон чуть приподнимает свой бокал, – предлагаю выпить за наше столь долгое общение!

Молодые люди с энтузиазмом встречают её слова и тотчас тоже осушают свои бокалы.

Она не произнесла слово “дружба”, просто потому что для них это было бы слишком эмоционально. Они всё ещё остались теми гордыми аристократами, которые не привыкли высказывать всё, что у них на душе. Однако всё это давно уже не просто общение. Вместе они прошли очень многое и даже, в конце концов, достигли какого-то доверия.

Спустя столько лет вновь встретиться старой компанией и провести время так же весело и беззаботно, как бывало раньше, – это очень приятно. Но каждый из находящихся в этой комнате всё ещё помнит боль и горечь последних лет в Хогвартсе, которые они, пожалуй, не смогут забыть никогда.

Как бы то ни было – всё хорошо, что хорошо кончается.

– Итак, – Забини усаживается на диван, закидывая ногу на ногу, – мы всё-таки поедем в Хогвартс?

– Конечно, – пытаясь выглядеть беззаботным, отвечает Драко. – Это ведь встреча выпускников! Не терпится вновь увидеть любимых, – это слово он тянет крайне саркастично, – однокурсников.

Пэнси быстро бросает на него незаметный взгляд. Она чувствует, что ему немного страшно вновь оказаться в Хогвартсе, где они не были с тех пор, как в день финальной битвы покинули замок. Возможно, он не чувствует стыда после этого поступка, но Малфой слишком хорошо помнит вкус мук, испытываемых в то не лучшее время в течении нескольких лет. И он страшится того, что давняя боль может вспыхнуть вновь. Но находит в себе силы отбросить страхи и поддержать желание Блейза посетить школу. Как последний сказал тогда, когда они уходили из Хогвартса: “Неважно, что мы делали до этого. Нам стоит начать жизнь заново”.

И каждому из них хочется верить, что они смогли сделать это, оставив прошлое за гранью, которую уже никогда не преодолеть.

Паркинсон придвигается к Драко и легонько сжимает его руку. Он поворачивается к ней и мимолётно улыбается. И улыбка эта настоящая. Всё-таки Пэнси нужна ему.

– Забини, не напивайся! – хохочет Малфой. – У нас завтра поезд. Если у тебя будет похмелье – представь себе, в каком виде ты предстанешь перед нашими, опять же, безмерно любимыми однокурсниками, которые должны вновь узнать в нас легендарных личностей всея Хогвартса, а не в стельку пьяных кутил.

Про “легендарных” он конечно совсем загнул. Легендой остался лишь Поттер, а остальные на его фоне померкли. Хотя какое им дело до того, кого вспоминают ученики Хогвартса?

– Я прекрасен в любом состоянии, – отнекивается Блейз.

Паркинсон иронично изгибает бровь.

– Хм… Мне кажется, я так и не успела разглядеть твоей божественности. Не подскажешь, что я пропустила?

– Многое, детка, – подмигивает он ей. – Всего не наверстаешь. Просто прими, как данность то, что в жизни ты слишком много потеряла.

– Жестоко, – ухмыляется Драко.

– Самонадеянно, я бы сказала, – замечает Пэнси.

– Но ты не учёл одного, – продолжает Малфой, приобнимая её за плечо, – с ней был я. А уж меня-то она разглядела во всех моих проявлениях божественности. Так что прости, дружище, но ты у нас не первый в списке того, что мы в жизни упустили.

Комната вновь наполняется хохотом трёх человек. Возможно, действительно можно начать всё сначала.

***

Драко опирается на дверной косяк, явно чего-то ожидая. С другой стороны комнаты появляется Пэнси, которая выглядит не очень хорошо. Как назло этим утром она плохо себя почувствовала, что последнее время с ней иногда бывает.

– Ты точно в порядке? Нам не вызвать врача?

Малфой действительно за неё беспокоится, потому что, если даже не большее, она хотя бы ему ближайший друг. И у него уже вошло в привычку заботиться о ней.

– Не стоит, – отказывается Пэнси. – Я ведь уже обращалась к врачу. Здесь ничего такого нет, просто у меня иногда случается плохое самочувствие из-за различных причин. С этим, боюсь, ничего не сделать.

– Может тебе лучше тогда не ехать?

– Пожалуй, – вздыхает она.

Пэнси точно не знала, хочет ли она вернуться в Хогвартс. Там происходило очень много страшных вещей, которые до сих пор снятся ей по ночам. Малфой нашёл в себе силы попытаться забыть обо всём этом и собрался ехать, но она до конца не уверена, что могла бы сделать так же. Конечно, она решила всегда быть рядом и во всём его поддерживать, но ведь ничего страшного, если один раз её с ним не будет? Неожиданное недомогание даёт повод для того чтобы не ехать.

– Повеселитесь там без меня, хорошо?

– Обязательно, – кивает он.

Драко никогда так толком и не мог понять, почему эта девушка несмотря ни на что всегда остаётся с ним. Будучи подростком, он принимал это как должное, но потом начал понемногу задумываться, правда ответа не нашёл.

Но Малфой на самом деле был рад этому, поскольку в глубине души знал, что после войны не смог бы оправиться в одиночку, забыть всю боль, которую испытал. А она помогла ему в этом.

Драко подходит к ней и целует в лоб.

– Выздоравливай.

– А ты возвращайся скорее.

Сейчас её улыбка выглядит не гордой и холодной, как обычно, а самой настоящей. И Малфой улыбается уголком губ в ответ.

***

Драко чувствует, как по спине пробегают мурашки, когда в утренней дымке возникают очертания Хогвартса. Вот они и приехали. То самое место, где он провёл столько лет, был счастлив и страдал, надеялся и отчаивался. Ему самому неясно, чего здесь было больше – боли или радости. Волнение усиливается по мере их приближения.

Карета двигается по такой знакомой дороге. Сейчас всё вокруг наполнил белёсый туман. Малфой невольно вспоминает, что такой же туман был, когда они уходили по полуразрушенному мосту пять лет назад. Не хочется думать об этом, однако прошлое никак не покидает. Всё это время он надеялся, что оно уже больше не вернётся, однако стоило лишь попасть сюда и всё нахлынуло лавиной, которая по-прежнему несла боль и память о пережитом. Смерти, пытки, безысходность, необходимость выбирать, терзания между чувствами и долгом, сумасшедший вихрь событий, которые невозможно проконтролировать – всё это отступило на задний план, но не стёрлось из его жизни. Ни одну страницу не вырвать, как бы ни хотелось. Драко думал, что смог избавиться от тяжести, но, оказывается, она всё ещё с ним. И он до конца не уверен, что когда-нибудь сможет заставить её исчезнуть. Хотелось бы начать всё сначала, но это оказалось куда труднее, чем они предполагали.