Странствие (СИ) - "Алексис Канте" - Страница 6

— Коршун?

— Местная птица. Охотится на сусликов, змей и всякую другую мелочь, — пояснил лорд, но увидев, что Ив опять не все понял, добавил: — Суслик — мелкий хитрый вредитель, навроде крысы.

Некоторое время слышался лишь глухой стук копыт, потом Ив заговорил снова:

— В Колыбели меня учили, что на Благородной Лошади прискакал последний воин Матасагарис. Скажите, лорд Харрадис, почему обычная лошадь стала вашим богом?

Старый кастелян повернул голову. Один глаз на его обветренном грубом лице был вечно прищурен, отчего казалось, что лорд сердится.

— Мы бы не скакали сейчас бок о бок, а наши предки давно бы сгинули в морской пучине, если бы простая лошадь не спасла всех нас!

Ив не согласился.

— Мы живем лишь милостью Странствующего Бога! — горячо возразил он.

— Именно так, — кивнул лорд. — Я сам истово верю в Святое Явление! В детстве я служил пажом вашего деда в столице и тогда же воспринял веру в Странника.

Они помолчали, словно давние собеседники. Коршун исчезал в синем небе, превращаясь в далекую точку. Иву не терпелось услышать продолжение.

— Позвольте изложить вам легенду о Благородном Коне с самого начала, мой принц, — попросил Харрадис. — Я подозреваю... эээ... что вам сообщили, эээ… не всю правду!

Ив Маурирта заинтриговано повернулся в седле насколько смог. Неужели искатели посмели скрыть что-то?

— Наши лошади не чета... — лорд тряхнул поводьями, — ... не чета тем грозным лошадям, что тысячами и даже десятками тысяч паслись на границах Сияющей Империи. В те времена — до нашего общего изгнания, они могли легко нести... эээ ... трех, а то и четырех всадников: они были выше, сильнее и быстрее. Объездить и оседлать тех лошадей было не так уж легко. И в те времена кулы Матасагарис не сидели на клочке земли, а постоянно кочевали по бескрайним просторам великих степей. Наши легенды гласят, что от моря до моря через степь и Сияющую Империю вестники скакали полгода. Вся вотчина племянника выглядит сейчас, как надел серва, если соизмерить ее с древними владениями, ...эээ ...да простят меня Странник и мой кул за такое неуклюжее сравнение.

Лорд говорил бегло, но иногда делал паузы, хватая воздух ртом, а Ив очарованно смотрел на него. Он любил истории, пробившиеся через толщу веков, — в них обязательно находилось место для подвигов и геройств.

— В древности кочевники не подчинялись империи Маурирта, а наоборот, — мы воевали с вами. Кулом тогда называли не только лордов, но и конные отряды числом в восемь тысяч. И тогдашние владетели степи имели по три, по пять, а иногда и по целых шесть кулов!

— А лорд Карсис тоже владеет целым кулом? — спросил Ив.

— Ха-ха-ха! — засмеялся кастелян. — Хороший вопрос! Ээээ... Уж не прислал ли вас, милорд, ваш дядя, чтобы шпионить для королевского правосудия?!

Ив бросил взгляд вниз, не зная ответ. За пятнадцать лет жизни он разговаривал с постоянно занятым дядей Лойоном от силы с десяток раз.

Лошади шли рысцой так близко, что грозили слиться в одну. Широкие полосы ткани петлей охватывали середину сапог лорда Харрадиса, помогая тому управлять конем. Ив один раз попробовал ездить с их помощью, однако потом решил, что странное приспособление Матасагарис подходит лишь для больных или стариков.

— Простите за глупую шутку, милорд, — добродушно сказал лорд Харрадис. — Последний полный кул собирал прадед Карсиса, а у племянника лошадей намного меньше. Неумолимая беспощадна! Она насылает засухи — одну за другой. В степях стало мало корма.

— Так вот, ...эээ... — пожилой воин собрался с мыслями. — Мы воевали друг с другом, и не было в тех войнах победителя. То кочевники разоряли империю, то древние императоры совершали походы в степь. Я думаю, шли бы их войны до сих пор, если бы не появился новый страшный враг.

— Течение! — голос Ива дрогнул против его воли.

— Течение... Его полчища вторглись в Империю. В войске люди и нелюди, звери и чудовища, создания света и порождения тьмы. — лорд Харрадис произнес слово, которое впитывал с молоком каждый младенец Колыбели. — Это единственный сохранившийся отрывок о Течении — свидетельство древнего очевидца. Нам с вами больше ничего не известно. Мы не знаем, что Течение собой представляет и откуда оно пришло. Знаем только, что Сияющая Империя была огромна, а война шла долгих четыре года. Поначалу кочевники обрадовались, увидев шанс хорошенько разграбить старого недруга. ...Эээ... По прошествии нескольких лет они осознали свою неправоту! Течение начало войну и со степью, а когда империя проиграла многие битвы, им стало ясно — после разгрома Маурирта Течение уничтожит народы степи.

Ив обожал это предание. Зачастую он представлял себя смелым предком, сражающимся с ордами Течения.

— Кул Матасагарис сумел уговорить других вождей помочь империи. С равнин стянулось невиданное войско —двадцать пять полных кулов, и они...

— Двадцать пять?! – изумленно переспросил принц

Ив учил арифметику, поэтому он не мог поверить в столь немыслимое количество конницы.

— Да. Именно так. Вам разве не сказали о собранном войске?

— Нет, — признал Ив. — То есть искатели говорили, что всадники помогли нам.

— А точное число искатели не указали? — с усмешкой спросил лорд, и его светлые глаза, и вправду, стали хмурыми.

— Нет.

— Как бы то ни было кочевники опоздали к Последней Битве, — грустно сказал лорд. — Двадцать восемь выживших в ней укрылись за стенами столицы ...эээ... но, когда помощь подоспела, те стены оказались уже проломлены. Течение хлынуло в город, уничтожая не только воинов, но вдобавок и всех жителей огромного города. Начались бои на улицах! Принц Элирикон, потерявший в битвах отца, старших братьев и многих родственников, привел флот, пытаясь взять на борт хоть кого-то. Но в гавани началась паника — он не успевал посадить людей на корабли.

— И конница Матасагарис ударила Течению в тыл? — предположил Ив.

— Верно, мой принц! Течение ослабило хватку и обернулось против нового врага, и это позволило уцелевшим людям сесть на корабли.

— Но всадники так и не смогли победить? — он не представлял, что за сила уничтожила двести тысяч конницы.

— Они полегли в двухдневной битве, которая продолжалась и ночью. Кроме, ...эээ... одного мальчика нашего рода, который возродил его тут — в обретенных землях.

На глаза Ива внезапно навернулись слезы, и он, стукнув коня, ускакал вперед, чтобы не опозориться перед кастеляном.

Безжалостная уже училась вышивке — вскоре ее темнота поглотит мир. Ив в сумерках чуть не налетел на круп лошади знаменосца, однако справился и постепенно пристроил коня обратно к рассказчику.

— Ваш мальчик успел на корабль? — уточнил он вполне очевидное.

— Да. Он сел на корабль, а потом налетела сильная буря, она и унесла имперский флот в океан, — ответил лорд Харрадис.

— Все произошло не так! — запротестовал Ив, поправляя съехавший набок камзол. — Принц Элирикон, ставший к тому времени королем Элириконом Первым, еще долго плавал вдоль берегов, спасая женщин и детей.

— Возможно вы правы, — не стал спорить кастелян.

Принц замолк, но вскоре понял, что его первый вопрос так и остался не отвеченным.

— Мальчик уплыл на корабле вместе с лошадью, и тот конь стал называться благородным? — предположил он.

— Эээ... Да... — протянул пожилой лорд. Он натужно заворочался в седле — видимо устал не меньше Ива.

— Я не закончил историю. Матасагарис верят, что мальчик происходил не просто из знати — он был сыном и наследником их кула, в точности, как принц Элирикон, — продолжил рассказ Харрадис. — А лучше его коня не рождалось во всей степи! Сказывают, Элирикон преклонил колено в знак благодарности перед мальчиком, которому миновало семь или восемь лет. Но дело даже не в том, — поспешно добавил лорд. — В то время кочевники любили своих коней больше, чем женщин, кхе-кхе, теперь, к счастью, обычаи стали помягче. Мальчик ухаживал за конем все Великое Странствие, и я уверен, вы знаете, что в нем произошло?