Земля мертвых - Гранже Жан-Кристоф - Страница 15

Сыщица открыла папку: она уже успела распечатать целые страницы тэгов с сайта. Корсо выхватил несколько строк в перевернутом тексте. Ключевые слова давали надежду: «ампутантка», «dwarf», что значит «карлик», «glory hole», то есть «дырка счастья». Этим последним термином обозначают довольно необычную сексуальную практику: в перегородке, чаще всего в туалетной кабинке, имеется отверстие, куда любой мужчина может просунуть свой член. С другой стороны стены к дыре приникает какая-нибудь женщина.

– Кроме того, по словам моих приятелей, – продолжала Барби, – за этими заведениями якобы стоит некий гуру, по имени Ахтар Нур, который получил известность еще в девяностые, производя и распространяя специальную смазку, очень полюбившуюся жестким гомосекам.

– А потом стал продюсером?

– Если хочешь, да. Сперва он выкладывал в Сеть фильмы с «goo girls».

Еще один термин для ценителей: «гибкие девчонки». Акробатика та еще; тут не сразу разберешь, с какого конца на них смотреть.

– Потом Ахтар изобрел новый жанр, который он сам называет «биогонзо» или «органическое порно». Но с тех пор как он превратился в суперзашифрованного, чтобы смотреть его фильмы, необходимо быть членом клуба. По-моему, заглавные буквы «О» и «П» означают органическое порно. А последняя буква, «А», – просто инициал его имени, Ахтар.

– Этот красавец есть в картотеке?

– Нет. Он пакистанец или бенгалец, что-то вроде того. Иногда его можно обнаружить под фамилией Шафраз или Бухари. Его положение во Франции не очень понятно. Все свои клубы он организовал, используя подставных лиц. В настоящее время руководит чем-то вроде общины, где дозволены любые склонности. Сам он смешивает гонзо и тантрический секс под крепким соусом, чтобы, как обычно, достигнуть высочайшей кульминации.

Нина не только снялась в нескольких лентах Ахтара, она, возможно, тоже разделяла его идеи, отрицающие нормы морали. Сочетание «нудизм/стриптиз» вполне могло переродиться в «тантризм/гонзо».

– Барби, ты лучшая! – заявил Корсо, вставая со стула. – Где искать этого типа?

– Его штаб-квартира расположена на улице Паради. Адресок пришлю.

– Я из него кебаб сделаю.

Паркуясь, Корсо поклялся себе не изображать ни пуританина, ни поборника порнографии. Хотя он пока не знал, что такое «органическое порно», но в любом случае уже много чего повидал на своем веку. Он ничего не избежал за годы службы в бригаде по борьбе с сутенерством, прежде называвшейся полицией нравов. Были в его жизни и налеты на подпольные киностудии, где половину актерского состава представляли животные, и изъятые во время облав видеодиски, которые его коллеги смотрели с недоверием: двое мужчин, пожимающих друг другу руки внутри влагалища; и актриса Х, побившая все рекорды групповухи, отдавшись за один день почти тысячу раз; и другая чемпионка, способная стойко выдержать «тройное проникновение», но – внимание! – только анал…

Корсо прогнал эти воспоминания, он выкинул из своей жизни Эмилию, которая, хотя и в другом плане, тоже множила свои достижения. Он стремился лишь к покою, душевному равновесию, гармонии…

Производственные помещения компании «ОПА» располагались в одном из ветхих строений с внутренним двором, где прежде находились хрустальные мастерские или фарфоровая мануфактура. Разумеется, на первом этаже никакой таблички или иного упоминания о фирме по кодированию. Но Барби точно указала им местоположение: третий этаж, налево.

Корсо проскользнул в тень лестничной клетки, где в зарешеченной шахте царствовал огромный грузовой лифт, и, не зажигая света, поднялся по ступенькам. На третьем этаже он коротко позвонил в дверь – пока что он был просто посетителем. В течение минуты никакого шевеления. Он снова позвонил. Еще две минуты. Похоже, никого. Было три часа дня. Возможно, Ахтар в разъездах. Однако инстинкт подсказывал полицейскому подождать еще немного.

Наконец на пороге появился человечек с очень темной кожей и прилизанными волосами. Босоногий, одетый в белую тунику и пижамные штаны, в темноте коридора он казался призраком. Здесь явно жили за закрытыми ставнями.

– Господин Ахтар Нур?

Человечек принялся покачивать головой из стороны в сторону. Корсо показал полицейский значок.

– Я могу войти?

Ахтар посторонился, чтобы пропустить его. Корсо разглядел гуру тантрического секса вблизи: морщинистая кожа, волосы напомаженные, но растрепанные: похоже, тот только что пробудился после сиесты.

В темноте проступали очертания большой комнаты, обставленной на восточный манер: на полу ковер, стены в драпировке, мебель без ножек – словно бы для того, чтобы жить исключительно вприсядку. Сильно пахло карри и еще какими-то специями.

– Хотите chai? – неожиданно высоким голосом спросил хозяин, кокетливо приглаживая волосы.

В ответ Корсо только отрицательно покачал головой. Сделав еще несколько шагов, он заметил в углу стол с выстроившимися на нем в ряд включенными компьютерами. Они были единственным источником света, но на мониторах застыли только неподвижные тусклые картинки. Корсо пересмотрел свое мнение: он застал Ахтара не во время дневного сна, а в самый разгар работы.

И прежде чем открыть ему дверь, индус успел закодировать каждый экран.

– Я вам помешал?

– Кое-какой просроченный монтаж. – Индус засмеялся, извиняющимся жестом сложив руки. – Вас не затруднит разуться?

Корсо сделал вид, что не услышал. Его одолевало все более сильное раздражение. Он не сводил взгляда с изливавших белесый свет закодированных экранов.

– Вы уверены, что не хотите chai? Или sandesh? Это такие бенгальские пирожки, которые…

– Брось болтать, Ахтар! – резко перебил индуса Корсо, встав прямо перед ним.

Полицейский уже отказался от своих добрых намерений. Тяжким будет это пробуждение для тантрического гуру.

– Покажи-ка мне, над чем ты трудишься…

– Никак не могу, это конфиденциально.

В полумраке черное с красноватым отливом лицо Ахтара напоминало блестящий панцирь крупного скарабея.

– Тебе следовало бы знать, что для полиции ничего конфиденциального не существует, – сказал Корсо, толкнув его в кресло на колесиках, стоящее рядом с монтажным столом.

– Все закодировано, я…

– Поясни-ка мне, что тут за картинки, Ахтар, – приказал полицейский, опершись обеими руками на его плечи. – Бояться тебе нечего. Я еще и не такое видал. Разве что бизнес у тебя нелегальный.

– Что вы, ни в коем случае! Моя компания…

– Коды!

Стоя позади продюсера, Корсо достал «зиг-зауэр», подал пулю в патронник и приставил оружие к уху Ахтара.

– Начинай с первого экрана слева. Если попытаешься что-то стереть, снесу тебе башку.

Индус непроизвольно втянул голову в плечи и дрожащими пальцами защелкал по клавиатуре. Рябь на мониторе сменилась отчетливой картинкой. Не стоило искать лица. Корсо увидел два пениса в одном и том же влагалище и кулак, шурующий в анусе. Тонкая полоска плоти между двумя отверстиями, казалось, вот-вот треснет.

– Мы работаем крупным планом, – пробормотал Ахтар. – Спрос становится все более и более требовательным, и нам приходится проявлять чудеса воображения…

«Чудеса» Ахтара как-то странно попахивали. Это было похоже скорей на хирургическую операцию. Все органы прошли тщательнейшую эпиляцию. Ни волосинки в поле зрения.

Камера сменила угол, и Корсо отметил, что и черепа у всех участников сцены бритые. Будто в черной версии балета буто[28].

Жестко, грубо, но пока ничего уголовно наказуемого.

– Второй экран.

– Не понимаю, чего…

– Шевелись, Ахтар. Не испытывай моего терпения.

Появилась новая картинка. Throat gagger. Сексуальный кляп. Мужчина двумя руками открывает стоящей на коленях женщине рот и плюет туда. Спустя мгновение он грубо засовывает туда свой член и принимается совершать неистовые фрикции. Невыносимое зрелище. Пенис, с глухим звуком, словно поршень, двигающийся в глубине глотки. Хрипы и икота женщины. Слезы, слюна, блевотина…