Осколки времени (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 73

— Как романтично! Обязательно буду рассказывать эту историю нашим детям.

Сэм сцепил зубы и расстегнул сначала наручники, а затем доспех. Из-за поврежденного запястья Станислав принялся выворачиваться из жилета, как насаженный на крючок червь.

— Надеюсь, у тебя получится, — он швырнул ключи на траву. — Сам понимаешь, Город здоровья не прибавляет, а ты и без того заигрался.

— Не бойся, — Зиновьев цедил слова, — я справлюсь.

Станислав старался казаться спокойным, но губы его сжались в тонкую полоску. Он прекрасно понимал, чем ему грозит временной скачок, но Сэм к тому и вел. Стоит заикнуться о готовности поделиться силой, архитектор времени живо смекнет, что к чему.

— В твоих же интересах найти меня и обо всем рассказать. Я читал отчет Сильвена: сила сводит тебя с ума, только лекарь способен это исправить. Естественно, дар использовать ты не сможешь, но я постараюсь сделать так, чтобы в тюрьму тебя не отправили.

— Шеппард, ты окончательно свихнулся, если пытаешься парить мне мозг благими намерениями, — Зиновьев с силой швырнул наручники с обрыва, они глухо звякнули о камень, следом за ними отправился доспех. — Будьте вы прокляты! Все! Ты никогда больше ее не увидишь! Понял?!

Сэм обхватил себя руками и отвернулся, а в следующий миг Станислав бросился на него. Они покатились в пыль, сминая траву, камни впивались в кожу, содранные от умышленных промашек костяшки саднило. Надо отдать должное, архитектор времени дрался отчаянно — несколько ощутимых ударов под ребра Сэм пропустил отнюдь не специально. К ним уже бежали, и он позволил Зиновьеву насладиться победой, принимая резкий удар в солнечное сплетение.

— Тебя я щадить не буду, — прошипел тот, мертвая петля захвата энергии захлестнула жизнь. — Ты сдохнешь, Шеппард! Сдохнешь!

Сэм учился блокировать такую атаку, но сейчас именно это ему и было нужно. В голове словно что-то взорвалось, дикая нестерпимая боль разлилась по телу. Топот армейских ботинок совсем рядом. Силы стремительно таяли, перед глазами поплыли разноцветные круги. Только бы Зиновьев успел! Запоздало подумалось о том, что Станислав и впрямь способен его убить, но искаженное ненавистью лицо уже померкло в подступившей темноте.

В дверь постучали, поэтому ответить Агнесса не успела.

— Буйабес приехал, — Ульяна вскочила, — и тортики!

Стук повторился — настойчивый, громкий: теперь уже в дверь просто колотили, а затем от души пнули ногой.

— Солнц, открой! Солнц!

Ульяна поморщилась: Зиновьев сейчас был последним, кого хотелось видеть. Еще больше не хотелось объясняться перед Агнессой, но его крики доносились даже сквозь оглушительный стук и грохот — так сюда сбежится весь отель, и все усилия Сэма и Ригана пойдут прахом. Она повернула ручку, Стас влетел в номер, будто за ним гналась стая дворовых собак, порывисто обнял.

— Стас… Стас, ты меня задушишь! Пусти!

Она подалась назад, и он разжал руки, пристально глядя на нее.

— Что это вообще было?!

— Просто захотел тебя увидеть.

— Ты же на Мальте должен быть.

Он смотрел ей прямо в глаза: бледный, со сжатыми в тонкую полоску губами, брови сведены на переносице.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не очень! Ты чуть не выломал дверь номера.

Неожиданно Стас вздохнул и весьма ощутимо расслабился. Даже улыбнулся и подмигнул недоумевающей Агнессе.

— Здорово.

— Ты пришел узнать, как я себя чувствую?!

— А что в этом такого?

Ульяна лишилась дара речи. Он запросто перекроил ее жизнь, а сейчас заявился в Монако, чтобы спросить о самочувствии?!

— Дай хоть закрою, — она захлопнула дверь, развернулась, и оказалась лицом к лицу с ним. Словно не человека увидела, а его тень: с темными кругами под запавшими глазами, он побледнел в считанные секунды, на глазах. Сердце ударилось о ребра с такой силой, что она с трудом сдержала крик.

— Господи! Стас, ты меня пугаешь.

— Нам нужно поговорить. Сейчас.

Ульяна виновато посмотрела на Агнессу, а вот Стаса, похоже, ее присутствие совсем не смущало. Он не выглядел, как человек, который понимает, что делает. И точно не выглядел здоровым.

— У тебя все хорошо?

— Нет. Я не могу без тебя.

— Что?!

— Можешь не напоминать. «Я люблю Шеппарда, и бла-бла-бла». У тебя нет другого выхода. Только остаться со мной. Тогда все будет так, как должно быть.

Она вздрогнула, как от пощечины. На миг даже показалось, что кожу печет, и Ульяна не сразу поняла, что кровь действительно прилила к щекам. Голова вдруг стала дурной и тяжелой, что-то не давало покоя — такое бывает, когда пытаешься вспомнить что-то важное, и не можешь. Только его голос вытолкнул в реальность, как вода поплавок.

— Я хотел бы сделать все по-другому, — Стас привалился к стене рядом с дверью. — Я много глупостей наделал, но жизнь без тебя — это слишком. Ты не понимаешь, но это не просто слова. Я хотел все поправить… все, с самого начала, но у меня не хватило сил. Ни у кого бы не хватило. Слишком много времени прошло.

Ответить не успела: его лицо на глазах заливала мертвенная бледность, носом пошла кровь, капая на белоснежную рубашку. Ульяна бросилась к нему, и вовремя. Он оседал на пол, она едва успела его подхватить, чтобы не разбился. Затрясло — то ли саму, то ли передалось от Стаса. Его колотило, но дрожь шла и по ее рукам, растекалась по телу.

Агнесса оказалась рядом в мгновение ока, Ульяна растерянно взглянула на нее, но встретила жесткий холодный взгляд — поразительно, даже не представляла, что та может быть такой. Лекарь наклонилась, помогла его уложить.

— Принеси воды, — скомандовала она, ощупывая его голову.

Ульяна метнулась в спальню — кажется, там остался графин, нашла его на тумбочке, вернулась в комнату, протянула заполненный до краев стакан. Вода только чудом не расплескалась, потому что рука дрожала знатно. Судороги у Стаса прекратились, Агнесса тоже замерла, только зрение пробужденной улавливало исцеляющее мерцание золотистых искр.

— Что с ним? — выдавила Ульяна, не в силах отвести глаз от его лица: белого, с заострившимися чертами.

— Вода для тебя, — ответила Агнесса, мягко размыкая контуры. Она выглядела уставшей, но спокойной. — Он в коме. Не самый утешительный вариант, но это большее, что я могла сделать. Он твой друг?

Дыхание перехватило. Ульяна медленно поставила стакан, и тут дверь с грохотом распахнулась. В номер ввалился Сэм — белый как полотно, взволнованный и запыхавшийся, он обвел их взглядом, громко выдохнул и с силой притянул ее к себе — так, что дыхание перехватило. Даже сквозь футболку чувствовалось, какие ледяные у него руки. Она уперлась ладонями ему в грудь, с тревогой вгляделась в темные глаза, выделяющиеся на осунувшемся лице. Сэм же улыбался и смотрел так, словно не мог наглядеться. Глаза в глаза.

Почему он выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок следом за Стасом? Что вообще произошло? Сердце бешено колотилось, она хотела попросить Агнессу о помощи, но та ее опередила. Эта женщина в две секунды разгонялась от Солнышка до сосредоточенной льдинки, а от льдинки — до воинственной амазонки.

— Где Риган?! — она подскочила к ним, от спокойствия в голосе не осталось и следа. — Где мой муж?!

Время тянулось медленно. Казалось, прошло несколько часов, хотя минутная стрелка отсчитала только половину круга. Ульяна то поднималась, то вновь садилась на стул напротив дверей, за которыми скрылся Сэм.

Все произошедшее до сих пор не укладывалось в голове. Стас не только изменил реальность, но и оказался связан с оппозицией, его предательство чуть было не привело к гибели людей. Сама она за последние несколько дней умудрилась умереть, воскреснуть, а Сэм, чтобы ее спасти, позволил Стасу использовать силу. Увы, если заглянуть в будущее, даже настоящее окажется под угрозой: за последнюю попытку манипуляций со временем тот жестоко поплатился. Сильвен говорил, что вытащить его из комы не так-то просто, но возможно. Другое дело, что ничего хорошего его все равно не ждет. Пожизненный запрет на использование дара и тюрьма — как минимум. Но что ждет Сэма?