Осколки времени (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 52

Сэм молчал, и Ульяна потянулась, накрыла его руку ладонью.

— Если тебе неприятно об этом говорить…

— Все в порядке. Просто раньше мне некому было рассказывать, — он усмехнулся. — Меня окружали измененные, которые знали то же, что знаю я. Для нас это просто история. История расы, которая закончилась ничем.

— Я знаю, — Ульяна сжала его пальцы, но Сэм не пошевелился. — Орден создал вирус…

— Не было никакого вируса. Подстегнув угасание Разлома, мы отрезали суть измененных от их источника. У нас ушел почти год прежде чем Разлом был закрыт полностью, но первый всплеск оживающей силы нашей планеты оказался для измененных роковым.

— Но… как же выжили вы?

— Не только мы, а все, кто сумел достать вакцину. Разработку, над которой поработал Сэт Торнтон. Вакцина была не от Чумы измененных, как считалось когда-то. Она излечила нас от того, что заражало нашу кровь.

— Дариан знал, что это убьет измененных? — шепотом спросила она.

Сэм кивнул.

— И о том, что это убьет его.

Он отвел взгляд и теперь смотрел в окно, сжал кулаки.

— Сила Разлома питала бессмертие Дариана. Теперь он просто быстро стареет, и держится только благодаря Сильвену. Я удовлетворил твое любопытство?

— Я всего лишь хотела понять, что творится в нашем мире.

— Почему просто не спросила меня? Почему пошла к Сильвену? Или сначала к Станиславу? — последнее вырвалось само собой.

Она растерянно и недоверчиво заморгала, неожиданно улыбнулась.

— Ты что, ревнуешь?

Сэм поперхнулся воздухом.

— Ты не ответила. b91bcf

— Почему я не спросила тебя? Хорошо. Последнее время я только и занималась тем, что спрашивала, но ты все время уходил от темы, — Ульяна скрестила руки на груди, — не знаю, почему.

— Потому что я терпеть не могу праздное любопытство. Или тебя так интересуют дела Новой Полиции? Для того, чтобы понять, что творится, не нужно лезть во все это.

— Меня интересуешь ты, — сдавленно прошептала она. — Все, что тебя волнует, волнует и меня тоже.

— Мне кажется, мы слишком торопим события.

Ульяна вздрогнула, в сердце полыхнуло болью — то ли своей, то ли ее — непонятно.

— Не мы. Я. И я прошу за это прощения, — она дрожащими руками сняла с брелка ключи от его дома, положила на стол. — Извини, я пойду. Не хочу наговорить лишнего.

Ульяна выбежала с кухни, а Сэм опустился на стул и уперся лбом в кулаки. Гнев отступил, в груди растянулась мгла прошлого, закрывая своим чернильным полотном все, что было дорого в настоящем. Идти за ней сейчас не имеет смысла — он все равно не готов продолжать разговор. Не готов открыться ей по-настоящему.

Пожалуй, ему действительно нужно немного времени. Им обоим это нужно.

Проклятый, бесконечно долгий день! Она постояла немного у дверей — сердце билось где-то у самого горла — а потом открыла портал и оказалась на смотровой площадке, на утесах Дингли. Руки противно дрожали, и Ульяна не сразу поняла, почему дождевые капли на ладонях такие теплые. Дождя не было, зато ее прорвало, как небо над Петербургом, спустя несколько мгновений она уже плакала, не стесняясь. Взахлеб. Поблизости никого не наблюдалось, но даже если вся Мальта соберется на нее посмотреть — наплевать! К счастью, сейчас уже не грозило что-нибудь искорежить: одна из основных практик в Центре — практика отсечения эмоций от дара. Очень полезная штука.

Она поняла, что что-то не так, как только увидела Сэма. Прочитала — не по лицу, по глазам. Его настороженность проникала в самое сердце, подобно холоду металла, который показывала Клотильда.

Ульяна пыталась выкинуть из памяти их разговор, отрешиться, но не могла. Прокручивала в мыслях снова и снова, как заевшую пленку. Собираясь к нему, она решила, что не станет говорить ни об измененных, ни о Дариане, надеялась позволить всему идти своим чередом, но Сэм первым начал разговор. Страхи и опасения оказались не напрасными — она прикоснулась к тому, что ей не стоило знать, шагнула на территорию, которую он свято оберегал ото всех. В том числе от нее.

Самый страшный враг отношений — недоверие. Вопросы про Стаса, про Милу и про измененных, почему она выбрала его… Для нее было гораздо важнее то, каким он был в настоящем, для него — что осталось в прошлом. Худшее, что можно придумать — смотреть в глаза любимому человеку и понимать, что он тебя проверяет.

Все внутри кричало: «Обними меня, пожалуйста, обними».

«Мы слишком торопим события», — ответил Сэм, и это стало последней каплей.

Она выложила ему ключи и позорно сбежала. Ключи от дома, где ей хотелось бы остаться не на ночь, на всю жизнь. Она знала здесь все — начиная от просторного холла с гобеленами и светлой, по-мужски уютной спальни, до столовой с массивной деревянной мебелью и кухни, где они вместе готовили, от первой и до последней картины, сюжеты которых с закрытыми глазами могла указать по местам, от балкона с видом на море до внутреннего дворика, где плющ укрывал стены зеленым узорчатым ковром. Все здесь было для нее родным, но она здесь родной не стала.

Стоя у дверей, она все еще на что-то надеялась. Например, что он догонит, улыбнется, прижмет к себе, и наваждение рассеется, унося с собой и дурацкий разговор, и его сосредоточенный настороженный взгляд. Но он не вышел вслед за ней. И ничего не случилось.

Ульяна глубоко вдохнула, но воздуха не хватало. Как будто кто-то откачивал его из-под невидимого купола, совсем как у Замятина, рыдания перешли в судорожные всхлипы, голова кружилась — сказывался портал. Вытирая продолжающие катиться слезы тыльной стороной ладони, она вытащила из сумки мобильный и вызвала такси. А потом подошла к ограждению, глядя на темное море. В противовес ей оно было спокойным, даже волны не бросались на скалы, только тихо шелестели внизу. А потом время словно остановилось.

Перед глазами вспыхнула картина — залитое солнцем море, отвесные скалы и бьющиеся о них волны. Камень под рукой казался хрупким и ненадежным, за спиной, запутавшись в травах, шумел ветер. По воде бежали блики, рассыпаясь ослепительными искрами, Ульяна прищурилась и обернулась, когда услышала шаги.

— Так и знал, что найду тебя здесь, — Стас шагнул к ней. Руки в карманах, солнцезащитные очки, улыбка. Сведенные плечи — он ссутулился, уголок губ едва уловимо подергивался.

— Ты здесь?! Я думала ты…

— Дома? — Стас усмехнулся и поправил очки. — Я решил остаться. Из-за тебя.

Только что вокруг был день и вдруг снова ночь. Ульяна растерянно оглянулась, но, разумеется, Стаса поблизости не было.

Она поежилась и направилась к дороге. Удивительно, но такси уже приехало. Так быстро?! Казалось, прошло всего несколько минут.

Ночная Мальта, которой она так восхищалась, сейчас не вызывала никаких чувств. Огни величественных городов, стремительно проносящиеся мимо, береговая линия, светлые пятна яхтенных парусов сливались в бездушный пестрый фон. Навалилось оцепенение, ощущение полного выгорания. Она опустила глаза и принялась рассматривать цветочные узоры на белом платье. Платье, которое так нравилось Сэму.

Дом встретил ее уютной тишиной. Интересно, какими были Эванс и Агнесса? Наверняка они друг другу доверяли, иначе не стали бы мужем и женой. Ульяна сбросила туфли, прошла в комнату и рухнула на диван. Равнодушно отметила, что забыла куртку у Сэма. На щеках потеками застывала соль — необычное ощущение, голова казалась непреподъемной. Наверное, стоило сказать: «Я влюбилась в тебя раньше, чем мы познакомились? Ты мне снился, я сходила по тебе с ума и разрывалась между двумя мужчинами».

Увы, Сэму это не нужно. Нужно, чтобы рядом была та, которая не задает вопросов, та, с которой легко расстаться. Потому что ничего кроме секса и светских бесед их не связывает. Ульяна продолжала плакать до тех пор, пока не осталось сил. Или слез. Или и того, и другого вместе. Только после того, как тишина сомкнулась вокруг, она провалилась в глубокий беспокойный сон.