Герой для Системы (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 38

Вообще, никогда не понимал в книгах и прочих произведениях попаданцев, которые, оказавшись в другом мире, покорно принимали статус человека из низшего сословия, хотя в остальном — врали безбожно. А ведь даже статус князька из какого-нибудь гордого и независимого «Хрен знает где находится» аула, в средневековье немного, но всё же приподнимал тебя над толпой, если, конечно, не натыкался на ксенофобию и нетерпимость аборигенов. И тем более мне казалось странным, когда герои присоединялись к вроде как презираемой черни, в то время как все знали, что они прибыли из другого мира — а там ведь хоть Королём назовись, всё равно хрен проверят!

И дело ведь не в том, что я желал незаслуженных почёта и уважения. В чужой стране, без денег и связей, ну или сильного отряда за спиной, всё это трудно достижимо. Другое дело, что вроде бы как благородное происхождение, даже без взаимного признания титулов государствами, в значительной мере облегчает жизнь и открывает те двери, в которые нет ходу обычным людям.

Тут ведь ещё какое дело. Я — человек из почти середины двадцать первого века, вовсе не уверен, что смогу заставить себя бить челом перед напыщенными индюками-аристократам. Точно так же как и безропотно сносить поджопники, пинки и зуботычины от их слуг, кои, если верить истории, простой люд должен принимать со всем подобающим смирением. Вот только никто не поймёт, и, главное, не примет подобного от какого-то там непонятного «гражданина». А вот «Благородная кровь», коей гнуть спину невместно — это уже совершенно другое дело. От такого особо наглый и исполнительный лакей и в ответочку можно словить, что подобные крысы чувствуют на врождённых инстинктах. Так что тут самое главное — сразу правильно себя поставить!

«А ты — хитрец! — фыркнул в моей голове маленький Вовочка. — И не стыдно людей обманывать?»

«А кто сказал — что я обманываю? — возмутился я такой постановке вопроса от шизы. — И вообще: не пойман — не вор!»

«Ну-ну…» — скептически хмыкнуло это нечто и замолчало.

— Бездна… как же я сразу-то не догадалась! — воскликнула воительница, зажмурившись и потирая переносицу. — Манеры, речь, да ещё и подарки…

— Подарки? — встрепенулся рыцарёнок, опять волком уставившись на меня. — Чтоза пода…

— Заткнись! — ткнула его кулачком под ребро девушка. — И так дров чуть было не наломал! Придурок!

А затем, повернувшись ко мне, хотела было что-то сказать, но вдруг покраснела и опустила глаза.

— Мессир, прошу простить моего друга, — она коротко поклонилась. — Это всё от недостатка мозгов!

— Касандра, я, в общем-то, не в претензии — не меня по земле поваляли, — вздохнув покачал я головой, всем своим видом показывая, как не одобряю поступок рыцаря. — Но вот просто так оставить произошедшее тоже не могу…

Девушка напряглась, уставившись мне прямо в глаза, а я взглядом указал ей на испорченную стену Васкиного домика и девушка всё поняла.

— У хозяйки и так жизнь трудная и небогатая, — я сурово посмотрел на гордо выпрямившегося рыцаря, уж кто-кто, а он показывал, что голову передо мной склонять не намерен. — Так что не дело всяким хамам её имущество портить… Вон как избушечка покосилась!

— Понимаю, Мессир, — серьёзно кивнула Касандра, игриво сверкнув мне глазищами. — Я вычту нужную сумму на ремонт из гонорара Стевнира по завершению текущей миссии и лично занесу деньги хозяйке.

И подмигнула, зараза.

— Эй! Как так-то! Да за что? — не преминул возмутился рыцарёнок, кошелёк которого судя по всему был его слабым местом, но тут же получил легонько по затылку клюкой-посохом от подошедшей миниатюрной девицы и заткнулся.

— И да, Кассандра! — словно бы вспомнив что-то хлопнул себя ладонью по лбу.

— Что, Мессир? — удивлённо спросила уже собравшаяся уходить девушка.

— Вот что… Давай-ка без «мессиров» и прочих челобитных, — улыбнулся я. — Меня вполне устроит, если ты будешь называть меня по имени.

— Х-хорошо, — воительница покраснела. — Хорошо, Врад! Так! Стевнир, Хуральд, Лекса, Баск — у нас новое задание! Где Дорин?

— Он вроде вместе с обозными святошами к центру деревни сразу же поехал, — пожал плечами мужик со шпагой. — Наверное, у дома старосты найдём…

— Хорошо! — командный голосок у Касандры был такой, что заслушаешься. — Врад, я надеюсь, ты дождёшься нашего возвращения? Один, два дня — не думаю, что займёт больше времени.

— Дождусь, — кивнул я, усмехнувшись. — Куда же я денусь с подво… С корабля посреди океана!

«Надо бы тщательнее следить за своим языком, — поставил я себе заметочку на будущее. — Ато, ляпну чего-нибудь эдакое, что через какое-то время мне здорово аукнется…»

— Тогда я прощаюсь с тобой, Врад, — улыбнулась девушка. — Пожелай нам вернуться с высоко поднятыми флагами!

Ну… я и пожелал. А затем, проводив взглядом удаляющиеся спины приключенцев, а особенно Касандру, на которую тут же насел рыцарёнок в попытке выяснить про какие-такие подарки она говорила, и что вообще у меня с ней за дела такие, повернулся к тут же тихонько выскользнувшей на крылечко Васке.

Не удивлюсь, если красавица, разворошив какой-нибудь сундук ради меня, обрядилась в самое лучшее из имеющихся у неё платьев. Она и в повседневном-то костюмчике аборигенной селяночки — выглядела на все сто! Представшее же передо мной сейчас обворожительное создание в небесно-голубом длинном, заталенном платье с высоким горлом и элегантными треугольными парусами свободных рукавов, покрытом тончайшей работы вышивкой, чуть более тёмной нитью, заставляло сердце забиться чуть быстрее. Наряд удачно дополняла тяжёлая шерстяная пелерина богатого тёмно-синего цвета, с запахом держащаяся на изящной медной заколке с голубоватыми камушками и имевшая на спине треугольный вырез аля «ласточкин хвост».

Василиса мялась, стоя на крылечке, слегка поджав губки и не поднимая глаза от земли, а затем вдруг зажмурилась и резко глубоко поклонилась…

— Простите, Мессир, я не знала…

«И ты — Брут!» — тяжело вздохнул я, кажется начиная догадываться по какой причине литературные персонажи предпочитали всё-таки прикидываться выходцами из народа.

Затем, усмехнулся и приблизившись к знахарке, вдруг ловко подхватил пискнувшую от неожиданности девушку на руки.

— Врад! Только Врад и никаких «мессиров» с «мессершмитами»! — шепнул я красавице, занося её в дом.

Даже не знаю, показалось мне или нет, но на долю секунды возле соседнего двора мелькнула фигурка маленькой девочки в беленьком платьице. Вот только, честно сказать, мне сейчас было не до таинственных, галлюциногенных детишек.

* * *

Еда, как много в этом слове для мужского сердца слилось! Простая, сытная и необычайно вкусная деревенская кухня в моё время давно уже и прочно обосновалось как нечто элитное, достойное лучших ресторанов, в которые простому человеку, пусть даже с повышенным индексом социальной значимости хода просто нет.

Там, в оставленном мною мире, подобная еда, наравне с изысками кулинарных шедевров различных стран — давно уже стала уделом богатых и знаменитых. В то время как разнообразная химия с консервантами и усилителями вкуса, а то и добавками, идентичными натуральным, генно-модифицированные продукты и прочая соя в перемешку с откровенным пластиком и бумагой, заменила собой в городах вкусную и здоровую пищу.

То же, чем почивала меня раскрасневшаяся и так и стреляющая глазищами то на меня, то на расхристанную взбитую кровать, призывно качающая соблазнительными молочными ягодицами Василиса, вообще было достойно Королей и прочих Президентов! Я даже не хотел знать, как собственно называется та вкуснейшая густая молочная похлёбка с кусочками сыра, аналога местной картошки и лука, которую наворачивал за обе щеки, заедая аналогом пирожков с рисом и какими-то травами, запивая напитком, чем-то отдалённо смахивающим на крепкий забористый квас — настолько вкусно всё это было приготовлено.