Отраженное мироздание. Тринадцатый воин (СИ) - Криптонов Василий - Страница 45

– Дебил. Сядь. Сядь, дебил! – сказал хозяин. Толя сел на стул. Хозяин продолжил:

– Слушай меня. Меня, дебил, слушай! Здесь все не просто. Ты, дебил, будешь мне должен. Ты будешь должен мне, дебил!

– У меня есть наличность! – возразил Толя.

– Да? – удивился хозяин. – Ну, тогда без церемоний! Меня зовут Борис.

– Приятно познакомиться. Анатолий.

– Сколько бы вам хотелось зелья, Анатолий?

– Зелья? – переспросил Толя. – А… Да, литров десять, наверное.

– Тысяча.

– Пожалуйста, – Толя протянул ему тысячу рублей.

– Приятно иметь дело с деловым человеком! – улыбнулся хозяин.

Он аккуратно свернул купюру и исчез в соседней комнате. Оттуда послышался звук, который издают стукающиеся друг об дружку стеклянные бутылки. Толя терпеливо ждал. Несколько секунд спустя хозяин вышел обратно с кожаной сумкой.

– Тара бесплатная, – сообщил он, – как новому клиенту.

– Спасибо, – сказал Толя. Он взялся за ручки сумки, но Борис не торопился ее выпускать.

– Это же вы вселились вчера в тот дом, где раньше жили эти мошенники?

– Какие мошенники? – уточнил Толя.

– Братья. Как их там? Чезахрен и Чезачерт, по моему.

– Не, я про них ничего не слыхал!

– Ну, ладно, ладно, – усмехнулся хозяин. – Счастливого вечера.

И вот, когда уже был накрыт самый культурный стол из всех, что видел в этом мире Толя, когда уже всем налили по стопке, когда прозвучал тост «за новоселье», в дверь постучались.

– Да чтоб тебя! – проворчал Соломон и пошел открывать.

Открыв дверь, он впустил внутрь худого и бледного парнишку с бутылкой водки и скрипкой.

– Здорóво! – выкрикнул он. – А я смотрю – новые люди. Дай, думаю, зайду – поздравлю! Не прогоните?

– Подсаживайся, – Соломон показал ему на свободное место за столом. Стульев было куплено с запасом.

В обновленном составе все выпили по первой стопке. Рели с Вероникой, правда, уже спали на втором этаже, так что застолье опять получалось несколько неполным.

– Меня зовут Чувак, – представился парень.

– Круто, – кивнул Соломон.

– Да! Это очень круто! – с гордостью подтвердил Чувак.

– Чем занимаешься, Чувак? – спросил Вингер.

– Я? Играю на скрипке!

– Тунеядец, – кивнул Вингер. Все удивленно на него посмотрели.

– Чего тунеядец-то? – обиделся Чувак. – Я человек творчества!

– Как скажешь, – разрешил Вингер. – Ну что, между первой и второй?..

Так они выпили по второй и по третьей и так далее. Застолье грозило перейти в глобальную пьянку. И вот тогда, когда Офзеринс уже, тихо уткнувшись носом в тарелку, бубнил про Августо и Кармелиту, когда Морлок молился в одном углу Нике, а Годоворд в другом – Богу, когда Кармэн, глупо хихикая, достал из своего чемоданчика отвертку, а Синеман цитировал «Особенности национальной охоты», именно тогда, и никак не раньше, Чувак подошел к Толе и, дыхнув ему в лицо перегаром, спросил:

– А как тебя зовут?

Вопрос был явно провокационным, и Толя задумался. В задумчивости он взглянул в свой пустой стакан.

– Понимаю, – спохватился Чувак и немедленно наполнил стакан.

Толя выпил, но мысль упорно не шла. Более того, весь мир вокруг становился каким-то странным, красочным, пугающим и непонятным. Зловещие тени выползали из углов…

Теперь он сам сомневался, кто он такой? Толя, ученик одиннадцатого класса? Или доктор Фекалиус, избранный, долг которого вылечить весь этот мир?

– Я – доктор, – наконец решил он.

– Это понятно, я халат вижу! Зовут тебя как? – не отставал Чувак.

Толя вновь задумался. Как его зовут? Толя? Фекалиус? Откуда-то еще наплыло имя О’Пэйн… И тут до него дошло.

– Вотзефак! – крикнул он. – Вотзефак, что там за самогон?

Вотзефак поднял голову и посмотрел на Толю.

– С кокаином, – сказал он.

За столом воцарилось молчание.

– С кокаином, – сказал Толя, повернувшись к Чуваку. Но Чувака уже не было. Он исчез.

– Ах ты, подонок! – произнес Толя.

– Ты нас всех накачал наркотиками! – взревел Соломон. – Ты за это ответишь!

Толя понял, что обстановку надо разрядить.

– У меня есть приятель, – сказал он и, убедившись, что все его слушают, продолжил:

– Он однажды снял со столба знак пешеходного перехода. Конечно, он был пьян в стельку, но соображал отменно. С этим знаком он переходил улицу в любом месте, где только хотел. Водители не смели возражать…

Сказав последнюю фразу, Толя понял, что все происходящее ускользает от него и куда-то летит, летит, летит… И черная тьма беспамятства поглотила его, приняла в свои недра и сохранила, бережно сохранила сознание.

Падения на пол Толя уже не помнил.

Проснулся Анатолий рано утром. С удивлением обнаружил, что лежит в постели, хоть и одетый. Пошевелил пальцами на ногах и понял, что кроссовки с него сняли. Послышался скрип. Толя повернул голову и увидел, как с соседней кровати сползает Офзеринс. Он подошел на корточках к кровати Анатолия и прошептал:

– Чувствуешь?

– Чувствую что? – уточнил Толя. Он сейчас чувствовал великое множество вещей.

– Запах тухлых яиц.

– Яиц? – Толя принюхался. – Да, чувствую.

– Это я! – лорд просто светился от восторга и законной гордости.

– Что «я»?

– Это я сделал!

Толя в великой задумчивости смотрел на лорда. Он даже не знал, что можно ответить на это.

– Вы что, считаете, что это здорово? – наконец спросил он.

Лорд Офзеринс изменился в лице.

– А что, нет? – прошептал он.

– Нет. Это неприлично и воняет.

– Не-е-е-е-т! – взвыл Офзеринс. – Августо, Августо!

Он отпрыгнул от кровати на метр, упал на колени и стал биться головой об пол.

– Августо, Кармелита, Компот, Саперная лопатка! Козел я, козел! Дебил, урод!

От грохота стали постепенно просыпаться все остальные.

– Снова-заново! – буркнул Соломон, глядя на истерику Офзеринса.

По лестнице со второго этажа спустились Вера и Религия. Они посмотрели на лорда – Рели равнодушно, Вера с удивлением, – и прошли к столу.

– Господи, ну и бардак! – воскликнула Рели. – Неужели нельзя было хоть немного за собой убрать?

Где-то в углу зашевелился Годоворд.

– Не поминай… имя Господа… всуе, – прохрипел он, прежде чем зайтись в приступе кашля.

– Господь создал утро для того, чтобы ему молились те, кто забыл его накануне, – заметил Вингер.

В общем, пробуждение никого не обошло неприятными моментами. Мишут, скрежеща зубами от головной боли, принялся наигрывать «Stairway to heaven». Под эти проникновенно-прекрасные ноты всех немного отпустило. «Вот что значит, талант от Бога!» – подумал Толя. И тут же задумался над другим вопросом. Как говориться: ну, писатель, ну, священник, ну, еще туда-сюда, но механик!

– За каким чертом Господь дал нам механика? – неожиданно громко спросил он. Все удивленно на него уставились.

– Ты о чем? – спросил задетый за живое Кармэн.

– Я говорю о том, что не понимаю, зачем было давать тебе дар механика! Это что, такая дурацкая шутка? Автомеханик для борьбы с мафией!

– Какая разница? – поморщился Соломон. – Главное, что он наш друг и…

– Нет, это очень важный вопрос! – Толя даже встал с постели и нервно заходил из стороны в сторону. – Смотрите: ни к селу, ни к городу вам преподносят механика. Появляемся мы – и он тюннингует нам машину! Теперь он полирует лимузин, и мы продаем его за хорошую сумму.

– К чему ты клонишь? – раздраженно спросил Сол.

– Я к тому, что эти ребята на небесах предвидят куда больше, чем говорят! – сообщил Толя. – У меня все. Я закончил.

– Тогда предлагаю убраться и позавтракать, – сказала Рели.

По окончании завтрака были пересчитаны оставшиеся деньги. Сумма по-прежнему потрясала воображение среднестатистического обывателя. Правда, обывателей было пятнадцать человек. Но тут вдруг скрипнула дверь, и все повернулись к ней, закрыв чемодан с деньгами, лежащий на столе. В дом вошел изрядно потрепанный Филин. Красные глаза, по синяку на каждый, всклокоченные волосы, шатающаяся походка…