Школа ведьмовства №13. Сладкий запах проклятия (СИ) - Шавлюк Светлана - Страница 13

Теперь понятно. Что может расстроить группку добросердечных девушек одновременно? Правильно, усатая (наверняка широкая, судя по количеству выделенной сметанки, а это была все-таки она) морда. Девочки потеряли котика. Я к котам не чувствовала такого яркого трепета, но животинку все же было жаль. Не дай Бог, что случилось. Словно подслушав мои мысли, в комнате прозвучал тихий, едва слышный голос:

— А коли собаки задрали? — всхлипнула Азовка.

На нее тут же зашикали Златка и Олянка. Да так яростно, что Аза стушевалась, начала теребить темную ткань своего платья и больше головы не поднимала.

— Да загулял, котейка, — нарочито бодро хмыкнула я, — кошку нашел, может, где в другом доме наелся. Вернется, — хлопнула свободно ладонью по бедру и широко улыбнулась.

— Не-е, — покачала головой Златка и тяжело вздохнула, — день-два — да, мог гулять. Так он четвертый день глаз не кажет. А раньше как?! Покушать всегда забегал. А коли у кого из нас на сердце хмуро, то и он тут как тут. Мурлычет, щурится, ластится. И все беды вдруг кажутся не такими важными, когда он теплом делится. Оберегом нам был, не иначе.

— Так может, его помощь кому из ведьм нужней сейчас, вот и запропастился? — выдвинула я очередную версию, которая показалась мне вполне логичной.

— Так и не нашли нигде, — включилась в разговор Оля, громко шмыгнула носом и поджала губы, — но собаки наши котов не трогают. В мире живут, кто бы что ни говорил. Ушел, видать. Может, заболел, да в лес ушел. Лечиться. Они ж природой ведомые. Вот как подлечится, так и вернется, — кивнула соседка своим мыслям. И тут же себе противоречила: — пойду еще по соседям схожу, разузнаю, у девочек-то мы побывали, а к парням идти не решились. Может, у кого из них загостился.

Девочки напутствовали Олю, я снова попыталась их приободрить, но они все также пребывали в объятиях грусти и раздрая. Переплели руки в локтях и поплелись готовить нам ужин. К моему огромному сожалению вопросами пропитания тут занимались сами ученики. Причем, была и общая столовая, где по очереди дежурили по два домика, но готовили там быстро и без особых стараний, поэтому, девочки предпочитали питаться у себя, разделяя обязанности по-соседски. Я возрадовалась, что сегодня не моя очередь готовить, проводила девочек сочувствующим взглядом и помчалась к себе. Взлетела по ступеням, не глядя по сторонам, развернулась к своей двери и замерла на пороге.

— Э-э-э, — глубокомысленно выдала от удивления и сделал шаг к двери.

На пороге, на цветастом коврике лежал цветок. Одинокий и красивый. Нежно сиреневый, почти белый и словно ненастоящий. На моем пороге лежал колокольчик. Аккуратно взяла в руки и вдохнула едва уловимый аромат. «Думаю о тебе» тут же всплыли в голове знания. Так и есть, бабушка с легкой усмешкой рассказывала о языке цветов. Но я даже не могла представить, что эти знания пригодятся мне когда-нибудь. Но вот сейчас, трепетно сжимая в пальцах тонкий стебель, мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы этот цветок появился не просто так, а именно с потаенным смыслом. С тем смыслом, о котором я знала. «Неужели? — вспорхнула в голове невероятная мысль — неужели это младший Покровский?»

Глупо улыбаясь, толкнула дверь и вошла в свою комнату. Прислонилась спиной к деревянной шершавой поверхности, откинула голову, касаясь макушкой нагретого дерева, и прикрыла глаза. Как бы ни пыталась, а глупая улыбка никак не хотела сползать с лица.

Перекатывала стебелек цветка между пальцами и улыбалась, глядя в пустоту. Надо же, а Покровский умеет быть милым. Или это просто смена тактики поведения? Не получилось нахрапом завоевать «неведому зверушку» из другого мира, он пошел другим путем? Тряхнула головой. Розово-романтическое настроение сдуло без следа. Да уж, Мила, тебе луговой цветочек подбросили, а ты и поплыла уже. Еще и тайный смысл приплела. Вряд ли такой, как Покровский, вдавался в подробности языка цветов. Хмыкнула, вновь покосилась на нежные лепесточки. Трепета они во мне уже не вызывали. Миленький жест, ничего не скажешь. Неожиданный даже. Я думала Рад будет и дальше напролом переть, не слушая отказов и не понимая намеков. Но что я о нем знала? Может быть, тут у каждой второй на пороге когда-то появлялись подобные трогательные презенты. От этой мысли сердце неприятно кольнуло. Я поморщилась. Вот надо же быть такой скотиной! Такой притягательно очаровательной скотиной. И бессовестно пользоваться этим. Без стыда распылять свои чары то на одну, то на другую беспомощную перед его зелеными колдовскими глазами девицу. И ведь он даже не скрывает этого. Скольких уже поймал в свои сети? Но сколько бы их ни было, одна за другой рыбки снова оказывались на крючке. Но ничего! Я, конечно, может и дурочка, но не настолько наивна и глупа, чтобы покупаться на его ухаживания и речи с красивостями. Главное в глаза не смотреть. Эти бирюзовые, прозрачные, с зелеными переливами омуты — единственное, отчего я давала слабину. Но и с этим справлюсь.

Перед глазами вдруг возник фрагмент из известного фильма, а в голове тут же всплыли знакомые с детства строчки «Моргалы выколю! Всю жизнь работать на лекарства будешь». Жаль, среди учеников провернуть такой вот финт с Покровским ни у кого желания не возникло до сих пор. А скольким бы девчонкам жизнь облегчили… Эх, вот уж точно «Сарделька, сосиска…редиска!» этот Покровский. Что б ему в жены дочь кикиморы и лешего досталась с характером подколодной змеи! Вот.

Закончив мысленно слать на голову Рада все мыслимые и немыслимые злоключения, отлепилась от двери, дошла до стола, положила свою тетрадь, достала с полочки бабушкину и уже по привычке завалилась на кровать, чтобы в сотый раз пролистать заполненную записями тетрадь. Я надеялась, что знакомство с этими записями хоть немного приоткроют завесу неизвестной мне бабушкиной жизни. Хоть какой-то намек на то, откуда она родом, почему и как оказалась в другом мире, и отчего держала все в тайне. Но все безуспешно. Ничего личного. Аккуратные ровные строчки испещряли все страницы. Кое-где записи прерывались на какие-то зарисовки, где-то — на символы, но ничего о жизни. Только знания, которые она, похоже, собирала всю жизнь: травы, настойки, какие-то зелья, заговоры, отвороты, привороты, проклятия… Чего там только не было. Не тетрадь, а маленькая энциклопедия.

В очередной раз пробежавшись по строкам взглядом, захлопнула неизвестно откуда взявшийся подарок, отложила на край кровати и повернулась на бок. Подложила ладошку под щеку и прикрыла глаза. Ну вот опять! Стоило взять тетрадь в руки, как накатывала тоска. Слезы уже не пытались обрушиться неконтролируемым потоком, но сердце вновь чувствовало уколы ледяных игл потери.

Самый страшный день в моей жизни навсегда отпечатался в памяти яркими картинками.

Обычный зимний день. Ветер сильными порывами подхватывал с земли колючие снежинки и мелкими пригоршнями бросал в лицо, заставляя жмуриться и ниже опускать нос в обвитый вокруг шеи шарф. Мороз усилился, нещадно щипая щеки, прикусывая кончики пальцев, затянутых в перчатки, и пробираясь под теплую куртку. Шапку пришлось натянуть по самые глаза. Еще и автобус оказался ужасно холодным. А из колледжа, в который я поступила после девятого класса, дорога занимала больше получаса. Вот такая я, продрогшая, краснощекая и запыхавшаяся от быстрой ходьбы, влетела в подъезд. Тепло! Хорошо-то как. Подтянула сумку, которая постоянно норовила сползти с плеча, шмыгнула носом и потопала по ступенькам к лифту. Сердце отчего-то билось неровно, в голове все утро звенели тревожные колокольчики, но я от них отмахивалась. Это все из-за курсовой, о которой я волновалась, но сдала на отлично без проблем. Только ощущение надвигающейся беды не оставило в покое.

Тихий перезвон оповестил о том, что лифт спустился. В ту же секунду дверцы с тихим шорохом разъехались, яркий свет пролился из небольшой коробки, а передо мной оказалась высокая незнакомая женщина. Я бросила на нее мимолетный взгляд, отступила в сторону, выпуская чью-то гостью, мимолетно подивилась удивительной красоте черных глаз. Я таких и не видела никогда. Неземные просто. Огромные в половину лица. Одарила же природа красотой такой.