Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса - Коллектив авторов - Страница 23

– Да, я поняла, но для чего? Можно соорудить НебоТьму, только зачем? – Сооружение оказалось громадным, и Бонида обратила внимание на то, что Поле Эрбола исходит из воображения прямо в реальность, сферы мемристоров располагаются одна в другой, высасывая каждый эрг энергии невидимого солнца в глубине. Совокупность богоподобных существ, которые превзошли своего творца, как, возможно, Отец Время превзошел породивших его древних существ. Но для чего? И зачем?

– Всем детям свойственно задавать этот вопрос, – улыбнулась мать. – Для чего? Ради радости созидания, Бонида, как всегда учило Братство. Ради бесконечного обновления. Ради восстановления мира. Возьмем дыру и обернем ее всем тем, что есть важного.

– Вот еще целый воз завзятой сентиментальщины, – гадливо изрек кот.

– Ты – пренеприятнейшее существо, – с упреком в голосе сказала налоговичка, хотя была склонна согласиться с котом. – Иди сюда, посиди у меня на коленях.

Зверь удивленно взглянул на нее, а потом воспользовался предложением и упруго вспрыгнул к ней на ручки, покружился и уютно устроился, склонив тяжелую рыжую голову к ее благонравной груди. Бонида разок провела рукой по шерсти котяры, потом еще и еще.

– Так что там за вопрос, который мы должны разрешить?

Лев встал и посмотрел сначала на одного человека, затем на другого; взгляд его вобрал в себя и мурчащего кота, и невидимое явление.

– Мы обдумываем завершение нашей жизни.

Элизетта в шоке подалась вперед, всё ее спокойствие разом улетучилось. Надтреснутым голосом она выдавила:

– Вы не должны! Что станет с нами?

– Мы предлагаем вам решение не этого вопроса, хотя и сопряженного с ним. Не вы сотворили нас до своего отбытия, и не вы те, кому мы обязаны, но при этом вы живые существа, подобные этим создателям. Мы, в свою очередь, произвели великие Разумы, которые скрыли Солнце и построили себе жилище. И сейчас они также собираются завершить отношения с этой вселенной. Они уже узнали все, что можно узнать, они представили себе все, что может быть сделано в пределах окрестностей вселенных. Так что теперь они отправляются в путешествие к самым глубинам времени, к окончанию вечности. Быть может, там их ожидает нечто большее.

Ограниченный ум Бониды, сознающий собственную малость, завертелся вокруг образов, нахлынувших на нее от полубога, чья жизнь и предназначение наконец-то подходили к логическому завершению. Звезды и целые галактики звезд рассыплются в ночи, движимые властью этой тьмы, их ослепительный свет постепенно ослабеет и наконец замерцает и угаснет.

Всевозможные многочисленные проявления космоса разрушатся и потеряются в затихающем шепоте.

Ее настроение брало начало в сокровищнице Пятой симфонии композитора Малера, и Бонида растворилась в ее темной меланхолии. И все же в равнодушном мраке и пустоте она усмотрела… нечто. Некий соблазн, посул, по меньшей мере – задорный намек на зарождающийся смех. Как удалось НебоТьме игнорировать эту тропу в вечность? Как?

– Прочь, – приказала она коту, и Мармелад спрыгнул с колен, вовсе не таким обиженным, как можно было себе представить. Бонида встала, взяла маму за руку и спросила: – Мы что, депутаты этих твоих создателей? Вы с НебоТьмой требуете нашего… чего? Разрешения? Позволения на смерть или отбытие?

– Да.

– А что станет с нами?

– Вы останетесь до тех пор, пока мы горим. – Перед ними возникло видение окруженного кольцами мира, который падает сам на себя, сминается с ужасающей плотностью, охваченный огнем энергии сжатия. А Япет кружит вокруг нового Солнца, этой вновь видимой звезды, ничем не затененной, открытой, но абсолютно пустой и ничего не дающей уму. От мук утраты у Бониды хлынули слезы из глаз. И все же решение Сатурна было неизменным.

– Можно, вместо этого мы уйдем вместе с НебоТьмой? ЭмЭм? Можем мы тоже стать участниками этого путешествия?

– Я думал, что ты так и не спросишь, – прокомментировал Мармелад. – Вы, мадам Высокая Правительница, и Уран, лорд Арксон, оценили ли вы по достоинству здравый смысл и отвагу этой молодой женщины?

– Я… – Мать колебалась, однажды уже познав смерть и вновь ожив благодаря дару дочери. Она перевела взгляд с Бониды на машину, в которой они стояли. – Да, конечно же, да. А вы, сир?

– Мы с вами, господин Мармелад, – обещало невидимое присутствие. – Даже до скончания вечности. Приключение ожидается чертовски крутым.

Тревога вызвала у налоговички приступ острой боли.

– А как же педлар, которого мы наняли? Он, бедолага, все еще ждет нас. Подобная перспектива может не понравиться ему. Кто мы такие, чтобы делать выбор от лица всего мира?

– Он справится, – проговорил кот. – И, эй! Если не ты, то кто же?

Небеса свернулись, и они отправились в вечность.

Здесь у нас смесь фантастики и детектива на тему убийства, совершенного роботом. Личность убийцы не вызывает сомнений, но остается вопрос: почему он убил. И ответ – в тексте, который не только отдает дань уважения рассказам о роботах Айзека Азимова, но и служит комментарием к миру за пределами этих рассказов, – не только будет иметь широкие последствия для общества в целом, но и создаст неожиданный резонанс в личной жизни следователя.

Элизабет Бир родилась в Коннектикуте, куда теперь вернулась, прожив несколько лет в пустыне Мохаве неподалеку от Лас-Вегаса. Она лауреат премии имени Джона Кэмпбелла в номинации «Лучший новый автор» в 2005 году, а в 2008 году увезла домой премию «Хьюго» за рассказ «Береговая линия» («Tideline»), который также принес ей мемориальную премию имени Теодора Старджона (которую она разделила с Дэвидом Моулзом). В 2009 году она получила вторую премию «Хьюго» за повесть «Шогготы в цвету» («Shoggoths in Bloom»). Ее короткие произведения публиковались в «Asimov’s», «Subterranean», «Scifiction», «Interzone», «The Third Alternative», «Strange Horizons», «On Spec» и других изданиях, а также собраны в антологии «Цепи, которые ты отвергаешь» («The Chains That You Refuse») и «Нью-Амстердам» («New Amsterdam»), Она автор трех высоко оцененных НФ-романов «Пригвожденная» («Hammered»), «Изувеченная» («Scardown») и «Внедренная в сеть» («Worldwired»), а также серии альтернативно-исторического фэнтези «Эпоха Прометея» («Promethean Age»), включающего романы «Кровь и железо» («Blood and Iron»), «Виски и вода» («Whiskey and Water»), «Чернила и сталь» («Ink and Steel») и «Ад и Земля» («Hell and Earth»). У нее также опубликованы книги «Карнавал» («Carnival»), «Подводные течения» («Undertow»), «Озноб» («Chili»), «Прах» («Dust»), «Все звезды, гонимые ветром» («All the Windwracked Stars»), «За горной грядой» («By the Mountain Bound») и повесть «Создания из кости и драгоценных камней» («Bone and Jewel Creatures»). Недавно напечатано ее новое произведение «Вереница призраков» («Range of Ghosts»), роман в соавторстве с Сарой Монетт «Как закалялись люди» («The Tempering of Men») и повесть «Вечность» («Ad Eternum»), Ее веб-сайт www.elizabethbear.com.

Когда Долли проснулась в воскресенье, у нее была оливковая кожа и каштановые волосы, спадающие волнами до бедер. Во вторник она выглядела рыжей и светлокожей. Но в четверг… В четверг ее волосы оказались черными, как вороново крыло, а руки – красными от крови.

Облаченная в черный костюм французской горничной, она одна в этой роскошно обставленной гостиной не была снежно-белой или антикварно-золотой. Для уборки таких комнат специально нанимают прислугу. И чистота здесь не уступает белизне.

Итак, все было чистым и белоснежным, за исключением трупа промышленника-миллиардера Клайва Стила – попробуйте описать такое не в комиксе, – который лежал у ног Долли, разметав внутренности наподобие лепестков зловещего цветка.

Так ее и обнаружила Розамунд Киркбридж – торчащей в этом красном пятне посреди белой комнаты, словно шип в розе.