Равеннский экзархат: доместик арканитов (СИ) - Никатор Александр - Страница 8

Выскочили на поля, в сотне метров от города и стали, полуприсядью, красться в сторону низины.

Там, по следам козьей тропы, пастух направился на юг и около часа они не разговаривали, лишь быстрым шагом удалялись прочь от разгромленного городка, да крутили головами во все стороны – прислушиваясь нет ли погони или не идёт какой отряд лангобардов возле них.

На привале, внутри разросшегося высоченного кустарника, что развился в полноценный оазис вокруг трёх туй – влезшая внутрь его пара беглецов немного разговорилась.

Точнее старик хохотал и обнимал Сергей, что-то тараторил на своём и постоянно повторял слово “нумерос” – указывая пальцами на своего товарища.

Полчаса подобной беседы в стиле Робинзона и Пятницы всё же немного прояснили ситуацию: старик считал что Сергею не стоит возвращаться на виллу, а необходимо идти сразу в столицу экзархата, Равенну, что располагается между болот примерно в сутках пути отсюда на восход солнца.

Там нужны подобные солдаты для личной гвардии экзарха и его отрядов, которых пастух и именовал “нумеро-нумерос”.

Сперва Лихотатьев лишь качал головой и улыбался. Однако вскоре понял что собеседник прав: необходимо было как то обживаться в данном мире, где бы и как он не оказался – зачем возвращаться на виллу – ждать что и её захватят как городок? Там защиты не было, да и объясниться почему они со стариком выбрались и где стражники что сопровождали пленника в город – та ещё морока.

В столице экзархата могли быть войска стены получше – какая-никакая безопасность и главное: по словам старика там ценят людей военной профессии, с опытом – возможно удастся поступить на службу экзарху или богатому негоцианту, а это хлеб с маслом.

А жрать, после нервотрёпки утреннего перехода, драки в городе со странными отморозками в высоких шлемах и побега по низинам между холмов, ой как хотелось.

К вилле вышли уже к закату: людей, на полях у поместья за кирпичной стеной — практически не было, но старик посоветовал Лихотатьеву спрятаться за старым разрушенным колодцем и дожидаться его там, лёжа в траве и не показываясь на глаза.

Как понял Сергей, сложно будет объяснить почему пленник вернулся, да ещё и вооружённый трофейным мечом лангобардов, а пара охранников и писарь, бывшие при нём – нет. Идея что он агент варваров – станет преобладающей.

Это могло привести к новому аресту и даже пыткам, если бы владельцы поместья распсиховались странному происшествию, а на старикана пастуха они и внимания не обратят, как бы он не оправдывал нового знакомца.

В траве, за полуразвалившимся колодцем что давно пересох, было скушно: бешено громко тарахтели цикады, куда там, знакомым Лихотатьеву с детства, кузнечикам или сверчкам – местные выводили поистине чудовищные волны беспрерывного скрипа.

Багряное светило опускалось на западе, изредка пролетали крупные птицы но мужчина не мог определить их.

Раздумывая о случившимся в городке, Сергей пришёл к выводам: что он конечно приобрёл нормальный меч и небольшое понимание законов, по которым живут аборигены, но потерял спокойное сытое место где его развлекали беззлобными вопросами – ныне придётся чапать неизвестно куда и сколько, прятаться дорогой от встречных и надеяться что в Равенне его не задержат, как здесь, в качестве опасного варвара или шпиона лангобардов.

Вернулся старик. Он пояснил что город взят и когда его полностью грабят, варвары могут начать идти и в сторону виллы за забором.

После его рассказа о том что произошло в городке, хозяева срочно начнут собирать всех слуг и рабов, по баракам соседних посёлков, что бы вооружить и поставить постами внутри поместья — а молодому человеку лучше под шумок свалить, и прикинувшись одним из тех кого вызвали, уйти в сторону Равенны. Пастух укажет верное направление по староримской булыжной дороге, а там, используя указатели...

Ещё пастух притащил узелок с провизией: поднадоевший бывшему пленнику овечий солёный сыр и полсотни чёрных, до синевы, маслин. Три средне размерных апельсина, пять лепёшек размерами с русские оладьи и главное, деревянную парулитровую баклажку с чистой родниковой водой.

Посидели на краю развалюхи колодца, “на дорожку”. Поднявшись обнялись — как ни странно но и старик и сам Лихотатьев, как негласно, почти без слов, стали понимать друг друга: то ли бегство из города сплотило, то ли наконец поняли что могут доверять собеседнику.

Пастух довёл мужчину до развилки и показав на деревянную табличку на столбе, объяснил как будет на местном выглядеть название Равенна и куда следует идти.

Уже в спину уходящему, старик быстро дробно перекрестил вышагивающего с мечом в руках и кинжалом за поясом, узлом, перевязанным ремнём и прикреплённым к правому плечу, Лихотатьева и быстрым суетливым стариковским шагом вернулся в поместье с виллами – там готовились отразить возможное скорое нападение варваров.

Первые часы дороги показались путешествующему в Равенну мужчине однообразными: всё та же в меру заброшенная и поросшая травой или обвалившаяся староримская дорога, крайне мало поселений вдоль неё, редкие люди что иногда выходили навстречу идущему, на завидев меч у него в руках, а ножен к нему не было — сразу же скрывались: кто в лесу, кто в своих хибарках.

Италия, если это была она – казалась Сергею какой то обезлюдевшей, разгромлено-приниженной, нищей и одичавшей.

Великая античная цивилизация Рима... Да вот как то её особенно и не было видно, разве что дорога – что выглядела угрюмой старухой, которая радуется каждому дню и не ждёт ничего хорошего от завтрашнего дня — где для неё есть лишь смерть.

Услышав цокот копыт Сергей обыкновенно быстро скрывался в придорожном кустарнике, так как опасался конного разъезда лангобардов, о чём его предупреждали стражники виллы ещё во время путешествия в город.

Нарваться на захват работорговцами-варварами совершенно не было желания и мужчина залегал близ дороги, ведя наблюдения из-за растений за теми кто проезжал.

Двое суток прошли однообразно: многочасовая шагистика в одиночестве по обезлюдевшей дороге, потом час или два на отдых и небольшой перекус.

Съесть сразу всё полученное от сердобольного старика пастуха Сергей не решился, а воровать у местных пугливых пейзан пока что ещё не позволяла совесть, хотя... голод не тётка!

Ночами спал, хотя и тревожно: вскидываясь от каждого шороха и подолгу прислушиваясь к звукам — опасаясь подкрадывающихся людей или какой живности, вроде стаи волков с братцем “мишкой”.

Варваров нигде не было видно, что радовало. Проезжали чаще всего повозки с сельским скарбом или скакали гонцы, подростки на лошадке — что во весь опор и с беспричинным смехом торопились по своим делам.

К столице экзархата, городу Равенне — Сергей прибыл на третьи сутки своего пути, как раз когда у него совершенно истратились все припасы и он всерьёз подумывал немного помародёрствовать курицей или гусем в ближайших поселениях, изобразив из себя Паниковского в молодости.

Вдруг привычный среднеиталийский ландшафт сменился низиной с густым туманом, в нескольких километрах от которого виднелась циклопическая по размерам крепость: огромные стены с высоченными башнями смотрели словно бы из клубов пара и дрожали, в глазах, на ярком солнце.

Старик пастух предупреждал что город ценен империи именно тем что его сложно захватить, по этой то причине он и был столицей ромейских правителей, потом варваров-готов, а ныне — экзарха.

Город среди болот. С малым количеством дорог и отменной фортификационной обороной. Город, где располагаются нумеры итальянского войска империи, куда пастух и советовал поступить на службу Лихотатьеву.

Пока мужчина стоял у обозначающего столба и издали высматривал Равенну, к нему, из низины за холмами -- выехал конный разъезд и окликнул кто он такой и чего тут стоит и не идёт прочь или не направляется в город.

Пара всадников с короткими копьями и в рубахах, в кожаных брюках чуть ниже колен. С парой дротиков в сетке перед собой.