Все страхи мира - Клэнси Том - Страница 39
- Предыдущая
- 39/271
- Следующая
— Ну что ж, Гарри, теперь она твоя.
— Ты не смог бы передать её мне в лучшем состоянии, Джим. Пошли, клуб «О» все ещё открыт. Я угощу тебя пивом.
— Идём, — ответил бывший командир внезапно охрипшим голосом.
Они вышли из каюты и направились к трапу. Члены экипажа выстроились вдоль коридора, чтобы последний раз пожать руку Росселли. К тому моменту, когда он подошёл к трапу, у него на глазах выступили слезы, при спуске на пирс слезы скатывались по щекам. Манкузо понимал чувства Росселли. На его месте он испытывал бы то же самое. Хороший командир всегда питает к своему кораблю и экипажу подлинную любовь, а для Росселли положение было особым. Он командовал несколькими подводными лодками — больше чем сам Манкузо, — и потому оставлять последнюю оказалось особенно трудно. Теперь для Росселли оставалась только штабная работа. Отныне он будет командовать всего лишь письменным столом и больше никогда не станет командиром военного корабля, не займёт пост, равный для морского офицера разве что престолу. Разумеется, он будет плавать на кораблях, давать оценку действиям их командиров, проверять идеи и тактическое мышление — но с этого момента он превратится только в гостя, которого терпят по необходимости и никогда не считают желанным. Наиболее неприятным станет то, что отныне ему придётся избегать посещения корабля, которым командовал, чтобы экипажу не пришло в голову сравнивать его стиль со стилем нового командира, подрывая таким образом авторитет капитана. Подобная ситуация, подумал Манкузо, походила, наверно, на прощание эмигрантов с родиной — как это было с его предками, последний раз оглядывающимися на берега Италии, зная, что больше никогда не вернутся сюда и что жизнь их изменилась бесповоротно.
Все три офицера разместились в служебном автомобиле Манкузо, чтобы ехать на приём в офицерский клуб. Росселли положил на пол свои сувениры, достал носовой платок и вытер слезы. Как это несправедливо! Оставить мостик такого корабля, чтобы превратиться в какого-то телефониста в штабе морских операций. Должность в объединённом комитете начальников штабов! Черт бы побрал эту должность! Росселли высморкался и задумался над береговой службой, где пройдёт остаток его карьеры морского офицера.
Манкузо отвернулся, уважая чувства соратника.
Рикс недоумевающе покачал головой. Стоит ли проявлять такие эмоции. Он уже думал о том, что сделать в первую очередь. Значит, торпедный отсек ещё не сумел добиться быстроты, положенной по нормативам? Ничего, он примет меры! А первый помощник — мастер своего дела. Гм… Какой командир не любит похвалить своего помощника? Если этот Росселли считает, что помощник уже готов занять пост капитана, это значит, что сам помощник чувствует свою силу и не станет с готовностью выполнять приказы. Риксу уже приходилось встречаться с такими. Им нужно напомнить, кто хозяин на корабле. Рикс знает, как сделать это. Но были и хорошие новости, самые лучшие — атомный реактор в полном порядке. Рикс был воспитан в традициях военно-морских сил, одержимых заботой об атомном реакторе. Командир группы ракетоносцев Манкузо слишком равнодушно относится к этому вопросу, подумал Рикс. Так же, как, наверно, и Росселли. Допустим, предохранительные системы реактора выдержали испытание — ну и что? На его корабле БЧ-5 должна быть готова к таким испытаниям каждый день! Одной из проблем подлодок класса «Огайо» является то, что системы работают слишком хорошо и надёжно, поэтому команда воспринимает это как нечто само собой разумеющееся. И особенно после успешных испытаний предохранительных систем реактора. Самодовольство — предвестник катастрофы. А эти парни, командовавшие атакующими подлодками, и их глупый склад ума! Преследовать подлодку класса «Акула»! Даже на расстоянии шестидесяти тысяч ярдов — только безумец пойдёт на подобный риск. Понимает ли он, что делает?
Сам Рикс придерживался лозунга сообщества командиров ракетоносцев: мы прячемся с гордостью (менее вежливая интерпретация этого же лозунга звучала так: морские цыплята). Но чего стыдиться? Если тебя не могут найти, никто не причинит тебе вреда. Ракетоносцы не должны искать неприятностей. Задача этих судов заключалась в том, чтобы избегать их. Если уж на то пошло, атомные ракетоносцы не предназначены для ведения боевых действий против других кораблей. Рикса поразило, что Манкузо не выразил своего неудовольствия тем, что Росселли рисковал своим кораблём.
Всё-таки это придётся принять во внимание. Манкузо не сделал выговора Росселли, даже похвалил.
Манкузо командовал группой ракетоносцев, одним из которых был «Мэн». Он был награждён двумя медалями за безупречную службу. Разумеется, несправедливо, что прирождённому командиру ракетоносца приходится подчиняться кретину, привыкшему командовать атакующими подлодками, но что поделаешь? Манкузо, судя по всему, нравились агрессивные капитаны — а ведь именно он будет составлять доклад о профессиональном соответствии командира его должности. В этом и заключалось зерно истины, правда? Рикс был честолюбив. Ему хотелось занять пост командира группы ракетоносцев, затем провести некоторое время в Пентагоне, получить далее звезду контр-адмирала, назначение командующим соединения подлодок — было бы неплохо переехать в Пирл-Харбор, потому что ему нравились Гавайские острова, — затем ещё некоторое время в Пентагоне… Рикс был человеком, который наметил свою карьеру ещё до того, как стал лейтенантом. И пока он в точности следовал Морскому уставу, точнее любого другого офицера, и не свернёт с избранного им пути.
Вот только он не предполагал, что получит в начальники бывшего командира атакующих подлодок. Придётся перестроиться. Ну что ж, он и на это способен. Если русская «Акула» попадётся ему во время очередного патрулирования, он поступит точно так, как поступил Росселли, — только, разумеется, более эффективно. У него не будет другого выхода. Манкузо ожидает от него именно такого поведения, и Рикс понимал, что он соревнуется с командирами тринадцати других ракетоносцев. Чтобы стать командиром группы подлодок, ему нужно оказаться лучшим из четырнадцати. А чтобы оказаться лучшим, придётся проделать то, что произведёт впечатление на командира группы. Итак, решено — чтобы его карьера и дальше развивалась столь же успешно, как и предыдущие двадцать лет, он должен предпринять некоторые шаги, новые и странные для него. Риксу не хотелось бы делать этого, но ведь нужно заботиться о своей карьере, правда? Он знал — наступит время и когда-нибудь в углу его кабинета в Пентагоне будет висеть адмиральский флаг. Таково его предназначение, и ради него Рикс готов перестроиться. Вместе с адмиральским флагом он получит штаб, лимузин с шофёром, личное место для стоянки автомобиля на акрах асфальтовых площадок вокруг Пентагона и дальнейшее стремительное продвижение наверх, в результате которого, если ему повезёт, он окажется в кабинете Управления морскими операциями — или, ещё лучше, на посту директора Морских реакторов, который, хотя формально и уступает посту директора Управления, но автоматически влечёт за собой восемь лет исполнения обязанностей. Рикс знал, что он более пригоден именно для такой должности. Директор Морских реакторов устанавливает стратегию развития всего ядерного сообщества ВМС. Именно им подписываются правила. Подобно тому как Библия открывает путь спасения для евреев и христиан, устав и правила эксплуатации морских реакторов прокладывают дорогу к адмиральским погонам. Рикс всегда следовал уставу и правилам. Он был блестящим инженером.
Дж. Роберт Фаулер показал, что человеческие качества не чужды и ему, подумал Райан. Совещание проводилось на жилом этаже Белого дома, потому что система кондиционирования воздуха в Западном крыле ремонтировалась, и обжигающие лучи солнца, врываясь сквозь окна Овального кабинета, делали пребывание в нём невозможным. Вместо этого они разместились в верхней гостиной, той самой, где во время проведения «неофициальных» ужинов для пятидесяти — или что-то в этом роде — гостей, которые любил президент, выстраивалась очередь к буфету за закусками. Старинные кресла стояли вокруг большого обеденного стола в комнате, стены которой были расписаны фресками, изображающими исторические сцены. Более того, совещание проводилось в неофициальной атмосфере. Фаулер так и не смог привыкнуть к требованиям, которые предъявляла к нему должность президента. Когда-то он был федеральным прокурором, затем адвокатом, защищавшим преступников в суде, наконец, с головой погрузился в политику. Таким образом, вся его жизнь протекала в рабочей обстановке, где предпочитали носить развязанные галстуки и закатывали до локтя рукава рубашек. Райану казалось очень странным, что, несмотря на всё это, президент был холоден и строг в своих отношениях с подчинёнными. И уж совсем странным было то, что он вошёл в комнату, держа в руках спортивный раздел газеты «Балтимор сан», который президент предпочитал спортивным разделам всех столичных газет. Президент Фаулер был отчаянным футбольным болельщиком. Первые товарищеские игры Национальной футбольной лиги стали уже достоянием истории, и теперь он рассчитывал шансы команд в наступающем сезоне. Заместитель директора ЦРУ пожал плечами и решил остаться в пиджаке. Джек знал, что у президента сложный и противоречивый характер, а поступки таких людей обычно непредсказуемы.
- Предыдущая
- 39/271
- Следующая
