Смерть и приговор с отсрочкой - Джонс Даринда - Страница 2

Держа меня на руках, мама бежала к машине. Она велела мне закрыть глаза и бормотала какие-то ободряющие слова, но я знала, что все это неправда. Я видела то, что видела мама. Раскол в небе завихрился, и облака вокруг него закружились яростным торнадо.

С громким треском вернулся ветер и очередным порывом швырнул нас на землю. Но мама не собиралась покоряться стихии. Поднявшись на колени, она изо всех сил боролась с вихрем. До машины мы все-таки добрались. Мама попыталась открыть дверь, но вдруг застыла. Послышался тихий вздох. Оторвав от себя, мама принялась заталкивать меня под машину, а я смотрела на текущие по ее щекам слезы, на спутанные волосы и огромные от страха глаза.

А потом она прошептала мне свое последнее слово:

— Прячься.

Долю секунды спустя маму отобрали. Я цеплялась за ее блузку, и меня по инерции швырнуло вперед. Я упала, но там, где только что была мама, оказалась пустота.

Ветер отчаянно завыл. Я поднялась на четвереньки и поползла искать маму, но вместо нее рядом оказалось чудовище. Огромное, как дерево. С блестящей на солнце черной чешуей. С длинными, как мои ноги, когтями и острыми, как клыки змеи, зубами. Оно смотрело на меня и чего-то ждало. Я сжала кулаки и стиснула зубы, стараясь не замечать, как печет в глазах от волос и пыли.

А потом произошло нечто странное. Монстр рассеялся, превратился в темный блестящий туман, и я его вдохнула, ощутив горячий и едкий привкус чуждой сущности. Я проглотила этот привкус, и в горле запекло, а легкие словно обдало огнем. Чудовище исчезло. Его больше не было, но теперь мы были одним целым.

В тот момент я все поняла.

— Нет!!!

Мы обернулись, увидели бегущего к нам незнакомого человека и подумали, что он выглядит смешно.

— Нет! — снова закричал он, перекрикивая ревущий ветер, и упал возле нас на колени. У него были бледные каштановые волосы, бледные голубые глаза и кожа цвета мела. А еще у него был крайне недовольный вид. — Нет, черт возьми! — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Это я тебя призвал! Я, а не она!

Он кричал нам в лицо, и нам это не понравилось. Мы заметили неподалеку палку и решили проткнуть человека. Палка вошла ему в живот молниеносно. Мы даже слегка удивились тому, как легко кусочек дерева прорвал ткань рубашки и проткнул мышцы живота. А еще мы были рады. Мимо нас больше не летали темные духи, которые, приближаясь к нам, тут же меняли направление, как рыбки в аквариуме. Мы смотрели, как закрывались врата в небе, как стихал ветер, и как все вокруг постепенно обретало покой. Мы смотрели, как проткнутый палкой человек с распахнутыми от страха глазами отползает подальше от нас.

Потом мы легли на землю и уснули. И, пока мы спали, мы все забыли.

Нет, я забыла.

На десять лет я похоронила в памяти последнее воспоминание о родителях, пока вереница непостижимых, невероятных событий не вызвала его на поверхность моего сознания. Вот только вместе с этим воспоминанием ко мне вернулось и понимание того, что я натворила.

Я привела родителей к смерти. Указала путь. Буквально умоляла их пойти по этому пути. Как теперь мне искупить вину? Как научиться жить с тем, что я сделала?

И смогу ли я хоть когда-нибудь вернуться к нормальной жизни?

— Когда уже закончится этот урок?

Моя лучшая подруга Бруклин драматично распростерлась на парте, имитируя смерть Дездемоны из «Отелло», и для пущего эффекта уткнулась носом в клубок из собственных рук и длинных черных волос. Честно говоря, получилось впечатляюще. Мне нравилось, как свободно она выражает мнение о самом скучном в мире предмете с тех времен, как многоклеточные организмы выползли из воды на землю, но время подруга все-таки выбрала не самое подходящее.

— Мисс Пратер, — резким тоном прервал учебную тишину наш учитель по политологии — мистер Гонсалес.

От неожиданности Бруклин подскочила, и все вокруг захихикали. Кто вежливо, прикрываясь ладонями, а кто и в открытую.

— Хотите чем-то поделиться с классом?

Подруга взглянула на мистера Гонсалеса:

— Неужели я это вслух сказала?!

Весь класс взорвался хохотом, а рот учителя превратился в длинную тонкую линию. Словно по волшебству, прозвенел звонок, и Брук буквально вылетела из класса. Я медленно двинулась следом и по пути смущенно улыбнулась мистеру Г.

Бруклин, чье лицо до сих пор выражало шок, ждала меня в коридоре.

— Забавно получилось, — сказала я и потащила ее за собой.

Мы влились в поток учеников и изо всех сил стали прокладывать себе путь на физкультуру. Что само по себе странно. Мне не нравилось выставлять напоказ свои слабости и недостатки, поэтому я не могла понять, зачем так стараюсь попасть на следующий урок.

— Да не очень, — отозвалась Бруклин, взяв меня под руку. — Я и правда не хотела говорить это вслух.

Я снова улыбнулась, несмотря на тяжесть в груди, которая, казалось, никогда не исчезнет:

— Потому-то и было смешно.

В последнее время я часто улыбалась. Это легче, чем объяснять, почему мне совсем не весело.

— Ты не понимаешь, — проговорила Брук. — Именно об этом я и говорила. Все изменилось с тех пор, как… ну, ты и сама знаешь.

И я действительно знала. С тех пор, как в городе появился Джаред Ковач и спас мне жизнь после столкновения с огромным зеленым фургоном. С тех пор, как мы выяснили, что Джаред — ангел смерти, посланный сюда вовсе не спасти меня, а наоборот, забрать раньше, чем того захочет природа. Ну или зеленый грузовик.

И еще с тех пор, как я узнала, что в шесть лет в меня вселился демон.

Однако в тот день, много лет назад, случилось кое-что похуже демона. Мои родители исчезли. Попросту испарились без следа, когда какой-то чувак (мы до сих пор не знаем, кто именно) открыл адские врата. А я привела маму с папой прямиком к ним. Тот факт, что демон (а точнее Малак-Тук, ближайший помощник Люцифера) сбежал из геенны огненной и решил обосноваться у меня, был вишенкой на торте. Но еще два месяца назад я ничего этого не знала.

После пропажи родителей я жила с бабушкой и дедушкой, пока моя и без того лишь наполовину нормальная жизнь не изменилась навсегда. И случилось это в тот день, когда по милости какого-то скейтбордиста я попала под колеса фургона.

Околосмертный опыт преподал мне ценный урок: никогда не попадай под колеса зеленого грузовика. Однако, если бы не тот случай, если бы я не оказалась на волосок от смерти, Джареда Ковача не отправили бы на землю. Пусть это прозвучит странно, но Джаред определенно стоит того, чтобы рискнуть.

События, которые посыпались одно за другим после инцидента с грузовиком, приводили в ужас и были по-настоящему судьбоносными. Я узнала, что рай и ад существуют на самом деле, как и ангелы с демонами. Узнала, что я, оказывается, пророк, причем последний в длинном ряду выдающихся женщин — потомков могущественной провидицы по имени Арабет. А еще я узнала, что во мне уже много лет сидит демон.

Даже Джаред прежде не видел ничего подобного. Большинство из одержимых темными духами, к счастью, выживают, чего не скажешь о тех, в кого вселяются демоны. Мало того, мне говорили, что одержимость демоном — довольно редкий феномен. Люди, которым не повезло оказаться в такой ситуации, не живут и месяца. Зато я почему-то все еще держусь. Все еще остаюсь самой собой настолько, насколько это возможно с демоном внутри.

Так что да, в последнее время жизнь свернула на тропинку сплошных странностей.

— Люди ведут себя странно, — продолжала Бруклин, — а в привычном мире теперь все темное и размытое. Никаких четких границ!

Не успела я предложить ей сходить к медсестре, как вдруг чья-то рука обвилась вокруг моей шеи, и что-то ткнулось в висок. Я покосилась в сторону и сразу поняла, что кто-то угрожает мне сложенными в виде пистолета пальцами.

— Гони денежки, — прорычал Глюк, разыгрывая из себя Клинта Иствуда.

Глюк — большой знаток компьютеров и прогулов, причем последние ни капельки не мешают ему получать отличные оценки. А еще он наш лучший друг и подельник в различных преступлениях. Правда, настоящими преступниками нас не назвать даже с натяжкой, так что в таких авантюрах мы подельничаем редко. Мы с Глюком вместе выросли. Он наполовину индеец и наполовину ирландец, что на все сто доказывают смуглая кожа и зеленые глаза.