Битва за Курилы - Павликов Валерий - Страница 19

Дмитрий Владимирович потянулся к ручке дверцы.

– Ваше время истекло, Олег Львович, и благодарите Бога, что мне не хочется связываться с вами. Но если я услышу, что хоть с одним моим майором по фамилии Дроздов что-то случится, то клянусь, вы пожалеете об этом! Раздавлю и не замечу. Хотя я все-таки думаю, что он – очередная выдумка вашей нездоровой фантазии.

Охваченный гневом, Бармин медленно выставил одну ногу в дверной проем. Секунду он колебался, прежде чем поставить вторую на асфальт.

– Вы делаете глубочайшую ошибку, Дмитрий Владимирович, – сказал он глухо, наполовину высунувшись из машины.

– Не ищите новых встреч, – ответил Президент, закрывая за ним дверцу. – Их не будет.

Когда машина, набирая скорость, помчалась дальше, он облегченно откинулся на спинку сиденья. Кажется, сыграно неплохо, ведь теперь Бармин сбит с толку. Время для открытия памятника Дзержинскому было специально подобрано таким образом, чтобы попытаться вытянуть академика из его укрытия, – так все и произошло.

Стоя на тротуаре, злой и растерянный Бармин молча наблюдал за правительственным кортежем, который, набирая скорость, помчался дальше.

– Козел! – он раздраженно сплюнул на тротуар. – Чертов упрямец!

Прогуливающаяся по тротуару с собачкой женщина с неприязнью взглянула на него, потянув поводок на себя.

В этот момент к бордюру подъехал незаметный старенький «Форд». Его передняя дверца открылась, и Бармин занял место на пассажирском месте. Сзади сидели трое мужчин. Они вопросительно смотрели на него, пока он устраивался в кресле.

– Ну что? – спросил один.

– Сукин сын. Он выставил меня за дверь, как мальчишку. Сказал, что не знает никакого Дроздова и якобы ему все равно – уберем ли мы его.

– Я так и думал, – сказал крупный мужчина с багровым лицом. – Этим политиканам вечно плевать на всех.

– Что еще? – спросил Цвигун, сидевший слева с сигаретой, зажатой в уголке рта.

– Подводной станции не существует. Так ему сообщили уроды из Академии.

– А он хоть узнал тебя?

– Конечно. Он называл меня Олегом.

– Может, притворялся?

– Не похоже, он же пригласил меня в машину!

Цвигун повернулся к мужчине, сидевшему с другого края сиденья.

– Что скажешь, Петр?

– Этот Дроздов прямо-таки загадочная личность… Я контролирую все контакты Хозяина, но ни разу не засек их переговоров. Где он только мог его откопать?

– А может, он из ФСБ или ФСО? – спросил Цвигун.

– Мы уже это обсуждали. Хозяин встречался с Сатаровым, но фамилии Дроздов при разговоре не всплывало. Во всяком случае, судя по магнитофонным записям.

– Но в чем тогда его цель, если он не выдвигает никаких требований?

Бармин покачал головой.

– Это меня и тревожит. Что он задумал? Полагаю, в первую очередь надо вырубить его личную линию связи с Президентом.

– Это не коллаж? – спросил генерал Ямамото, оторвавшись от экрана.

Содзи наклонил голову.

– Нет, господин генерал. То, что вы видите, реальность. Два похожих на людей существа в скафандрах стоят на морском дне на глубине пятисот метров.

– Откуда они там объявились?

Содзи развел руками.

– Этого мы еще не выяснили.

Генерал повернулся к экрану и снова принялся внимательно изучать человеческие фигуры, стоящие на подводном склоне: их скафандры были белого цвета, и он мог различить даже красные полоски на шлемах с какими-то буквами, но дизайн шлемов был незнаком ему. Так кто же это? Американцы? Или русские? Ямамото мог ясно различить следы в иле, ведущие в тень пещеры.

– Понимаю, о чем вы думаете, – сказал майор Содзи. – Мы уже изучили ландшафт на дне, но не обнаружили ничего похожего на батискаф.

– Может, он скрыт за скалами?

– Там ведь почти вертикальные откосы.

– Они не могли срыть их?

– Вряд ли…

– А оружие в их руках тогда чьего производства?

– Конструкция, похоже, русская, но такие ПРТК сейчас производят все кому не лень – от индусов до евреев.

Генерал вздохнул.

– Но какая необходимость тащить с собою на дно оружие?

– Они знали зачем, – Содзи почесал нос. – И теперь я уверен – их целью был «Юнадо-4».

– Так вот почему, – сказал генерал, обращаясь в основном к самому себе. – Конечно, а американцы… Это объясняет, почему наши камеры прекратили работу несколькими секундами позже, – их просто сбили…

– Выстрелом из ПРТК, – дополнил его майор. – Нам повезло, что камеры засекли их и передали изображение на землю.

– Жаль, что команда батискафа была не столь везуча, – ухмыльнулся генерал.

Содзи пораженно уставился на него, будучи уверен, что ослышался.

– «Юнадо-4», извините, работал в беспилотном режиме.

Ямамото вытащил толстый золотой портсигар из кармана, достал сигарету и щелкнул зажигалкой.

– Да, конечно, «Юнадо-4» был без экипажа.

– Но вы только что сказали…

Ямамото холодно улыбнулся.

– Разве? Кажется, я ничего не говорил.

Намек был понят, и Содзи не стал продолжать, а только кивнул в ответ на слова генерала.

– Вам нужен письменный рапорт? – спросил он.

– Только в одном экземпляре. Никаких копий. Лично мне в руки! И считайте, майор, это государственным секретом колоссальной важности.

– Слушаюсь.

– Император оценит ваши заслуги.

Содзи задержал дыхание.

– А сейчас едем в министерство, – сняв трубку, генерал попросил соединить его с министром обороны.

Дроздов не принадлежал к легко возбудимому типу людей, но и он разнервничался, когда обнаружил, что не может связаться с Президентом. Он предпринял три попытки, но все было бесполезно. Почему их личная линия блокирована? Неужели кто-то пытается помешать ему?

Не сумев дозвониться до своего начальника, Дроздов решил попробовать пробиться к Президенту через генерала Петрова. Позвонив, договорился о встрече и через полчаса прибыл в бюро пропусков Спасской башни. Кремль вызвал в его груди привычное с детства чувство восторга и гордости за свою страну. На двери бюро на русском и английском языках было написано только одно слово – «Вход».

Дроздов толкнул дверь, но она оказалась запертой. Он постучал настойчивей, и дверь слегка приоткрылась.

– Фамилия! – раздался громкий и суровый голос.

– Дроздов.

– Имя? Отчество?

Дроздов назвал себя.

– Проходите, – строго сказал мужчина в камуфляже, появившийся в дверях. – Вот пропуск…

По длинному коридору, вдоль стен которого были установлены государственные флаги России, Дроздов прошел в кабинет Петрова.

– Разве он не выделил вам «личку»? – спросил Петров, когда Дроздов объяснил ему цель своего визита.

– Линия блокирована, – коротко ответил Дроздов.

– Как так?

– Это вы у меня спрашиваете? Спросите у своих людей из ФАПСИ.

Генерал встал и зашагал по кабинету.

– Если вы думаете, что я здесь самый главный после Президента, то вы ошибаетесь. Есть здесь люди и поважней… Все личные встречи Президента организует руководитель его администрации, а я занимаюсь только охраной, – развел он руками. – Но если вы раскроете мне все подробности и убедите, что это важно, я постараюсь довести это до Президента.

Дроздов усмехнулся.

– Господин генерал, в ваших же интересах не знать об этом. Да и какой смысл мне ставить вас в известность? Вы же сами сказали, что не имеете прямого доступа к Президенту.

– Я могу передать вашу просьбу с одним из моих охранников. Пересменка – через три часа.

– Это слишком поздно. Мне нужно сейчас.

Петров встал.

– Ну что ж, пойдемте…

По стеклянной эстакаде, соединяющей Спасскую башню с Алексеевским дворцом, они направились в приемную Администрации Президента РФ. Шубин, руководитель администрации, как объяснял по дороге генерал, самый влиятельный человек в Кремле. Любой документ, прежде чем попасть к Президенту, проходит через его руки. И никто, включая министров и руководителей думских комитетов, не может войти в кабинет высшего главы государства, минуя Шубина.