Алмаз твоих драгоценных глаз (СИ) - "Мелани555" - Страница 23

‒ Я даже понянчить его не успею, ‒ подруга смеряет меня внимательным оценивающим взглядом, а я понимаю, каким огнем начинают полыхать мои щеки. ‒ Ребенку будет всего-то несколько месяцев, а что станет с ним потом, только президенту Сноу известно.

‒ И все же малыш спас вам жизнь. Правильно Пит сделал, что рассказал о твоем интересном положении. Чтобы было, если бы вы промолчали? Твой сын или дочка могли бы и вовсе не родиться!

‒ Пит ‒ молодец во всех отношениях, ‒ с немигающим взором произносит подруга.

‒ А вообще, постарайся пока не думать об играх. До них еще так далеко. Мало ли что может случиться.

‒ Ты прямо, как Хеймитч, ‒ усмехнувшись, выносит вердикт она и подливает мне еще чаю.

Через четверть часа домой возвращается Пит, приветливо поздоровавшись со мной, он сухо бросает через плечо жене:

‒ Как дела?

‒ Все в порядке, – получает быстрый ответ и, не удостоив Китнисс взглядом, поднимается наверх.

Странно даже. Не похоже это на Пита. Может, поссорились? Мэри любит повторять, что мужчины меняются после свадьбы, да и ребенок становиться большим испытанием для молодых супругов. Вероятно, Китнисс стала слишком плаксивой.

‒ Много работы. Очень устает, ‒ словно услышав мои мысли, объясняет хозяйка дома.

‒ Это из-за портрета и папиных картин? Скажу ему, чтобы не торопился. Пусть проводит время с тобой.

‒ Картины помогают ему забыть, ‒ что именно забыть, она в подробности не вдается. ‒ Живопись Питу не в тягость.

– Конечно, – соглашаюсь я. – Пит любит рисовать, а тебя еще больше, не зря же он вызвался добровольцем на второй Жатве.

– Да уж, – вздыхает она. А ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет, – отвечаю я, тем более, что мои слова и обманом не пахнут. С Гейлом мы действительно встречаемся каждую неделю, но это совершенно не одно и то же с тем, о чем интересуется Китнисс.

– Вот и правильно. Забот меньше, – сегодня миссис Мелларк особенно не разговорчива, поэтому я спешу покинуть ее, к тому же, мне еще нужно привести себя в порядок перед очередным воскресеньем.

Недели теперь бегут, словно быстроногие лани, меняя одна другую. Первая, вторая, четвертая, восьмая… Мне не жаль ни одну из них: я давно не отслеживаю числа и с упоением жду выходных, точнее один из них – воскресенье. Конец недели я всегда провожу в компании Гейла, и каждый раз я открываю в его улыбке, красивых глазах и ярко выраженном чувстве справедливости что-то новое.

– А если начать с этого туннеля? Здесь много развилок, а тут широкая выемка в новый коридор, – показывает мне Хоторн карту. – Том предложил динамит, но это слишком опасно: дистрикт за минуту сгорит в угольной пыли.

– Не знаю, Гейл, – отговариваю его я. – Если вас поймают, то, как минимум, отрежут языки, а как максимум, расстреляют на площади.

– Попробовать стоит. Устрой мне встречу с отцом.

– Он этого не одобрит. Попытается остановить. Нужно еще поработать над планом, а я пока начну подготавливать почву.

– Твой отец – умный человек. Он должен понять.

– Все не так просто, – пытаюсь объяснить я, а мой любимый хмурится, еще чуть-чуть и уйдет. И тогда я поворачиваю разговор в более безопасное русло. – Слышала, что Вик занял первое место в олимпиаде по математике.

– Выиграл, – при упоминании имени брата лицо Гейла преображается, а в глазах появляется горделивый блеск. – Он все время что-то читает, решает и задает много вопросов.

‒ Это чудесно, что твой брат тянется к знаниям.

‒ Не скажи. Вику одна дорога – в шахты, а шахтеру ни к чему складывать в уме четырехзначные числа и решать задачи с помощью уравнений. Здесь больше пригодится крепкая спина да сильные руки, а братишка этим не богат. Легко простужается, да и ростом маловат, видимо, ему больше всех не хватило, – и серые глаза опять озлобляются.

– Значит, его нужно отправить в Капитолий, – сама удивляюсь своей мысли, когда натыкаюсь на его осуждающий взгляд. – Нет, ты не понял, не на Голодные Игры. На дистрикты приходит квота: два человека в год. Капитолию нужны ученые, художники, музыканты, врачи. Не все гении своего дела родились в Капитолии. Иногда есть самородки, талантливые и одаренные дети. Они должны пройти сложный экзамен, но если сдадут, будут учиться в столице, а затем обогащать науку Панема. Никакой шахты и игр. Никакого голода.

– Что-то я никогда не слышал об этом.

– Вообще-то, это секрет. Капитолию невыгодно говорить, что выдающиеся умы страны родились в дистриктах, ведь президент Сноу всячески хочет показать, что жители провинций по своему развитию стоят ниже, чем капитолийцы, но на самом деле большинство из них потонуло в разврате и массовых увеселениях, а Панем развивать кто-то должен. Поэтому люди, способные двигать прогресс, очень нужны. О некоторых ты слышал. Бити Литье, наш Пит, например.

– Но они Победители. Думаешь, до победы в играх на Вика кто-то взглянет?

– Поэтому ему нужно как можно больше заниматься учебой, а там родство с Китнисс Эвердин может помочь.

– Ммм, – Гейл делает вид, что согласился. – А, если не сдаст экзамен, ну, к чертям этот Капитолий. Пусть сгорит в огне революции, – и мы оба прыскаем от смеха.

– Значит, в следующее воскресенье я принесу ему свою детскую энциклопедию. Папа мне много книг навыписывал.

– Кстати, Мадж, о следующем воскресенье. Через неделю у нас День Памяти отца, поэтому…

«Поэтому ты не придешь», – мысленно заканчиваю я, ужаснувшись тому, как горько стало на сердце.

– Значит, через воскресенье, – говорю я, ощущая, как жалким становится еще недавно счастливый голос.

– Как раз наоборот. В следующее и передашь. Сама. Я тебя приглашаю к нам, и мама не против.

– К тебе? – еще немножко и начну хлопать в ладоши от радости и кружиться вокруг него, как детвора вокруг рождественской елки. Поверить не могу. В гости к Гейлу. Сегодня определенно мой день. Хотя теперь, рядом с Гейлом, каждый день – мой. – А кто еще будет?

– Обычно мы отмечаем семьей. Так что в этот раз ты будешь почетным гостем.

– Постараюсь придти, – улыбаюсь я на его улыбку, мысленно давая себе клятву, что приду в его дом, даже, если с неба начнут падать горящие угли.

В итоге все следующие шесть дней между уроками, помощью Мэри, чтением маме и разговорами с папой я мучаюсь одним вопросом: что надеть в гости к Гейлу? Хочется выглядеть привлекательной для него, но при этом быть не слишком вычурной: уж очень хорошо я помню его реакцию на мое белое платье в день Жатвы год назад. В конце концов, останавливаю свой выбор на шелковой блузе, украшенной ручной вышивкой, цвета айвери и темно-серой слегка расклешенной юбке до колена. Волосы перехватываю атласной белой лентой и создаю объемный низкий «конский хвост», который перебрасываю через правое плечо. Черные лакированные ботинки на аккуратном каблучке и голубой плащ заканчивают мой образ. Оглядываю себя в зеркало и улыбаюсь прехорошенькой девушке из зазеркалья.

Последний штрих, и я ощупываю карманы, полные сахарных петушков для Пози, и крепко сжимаю пакет с энциклопедией для Вика и нотной тетрадью в подарок Рори, надеюсь там найдутся композиции, которых он не знает. Для миссис Хоторн я все утро пекла пирог с сыром и картофелем, который аккуратно завернут в полотенце, и стоит поверх книг.

На место нашей обычной встречи с Гейлом я мчусь почти стрелой. Как всегда при виде его сердце сначала замирает, а потом начинает биться со смертельно опасной скоростью, грозясь выпрыгнуть из груди. Душу заливает сумасшедшая радость, от которой хочется смеяться и плакать одновременно. Боже мой, я первый раз иду домой к Гейлу!

– А ты принарядилась, – замечает он и подходит ко мне неспешной походкой.