Рассветница (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 22

Хайш закинул его на переднее сиденье, аккуратно пристегнул ремнем. А потом с невероятной скоростью переместился и оказался по другую сторону машины. Автомобиль рванул с места, а рассветники даже вскрикнуть не успели.

— Вот ведь сволочь… — обреченно высказалась Марина, хотя втайне была рада, что не придется смотреть на пытки.

Однако Илья эту радость быстро уничтожил:

— Он это сразу планировал. Наверное, и убивать не будет. Этот демон способен творить чудеса в обмен на души. А значит, и разлом найдет.

Марина только глазами могла хлопать и проклинать себя за глупость. Когда они пешком добрались к особняку, там было тихо. Но два огромных пса со светящимися глазами устремились в их сторону. И, как и в первый раз, застряли у ворот.

Илья вытащил нож:

— Похоже, сегодня и проверим, насколько псины сильны. Приготовься, Марин.

Но она вздрогнула, когда из кармана раздалась музыка входящего вызова. Номер не определился, потому она нажала на кнопку, но молчала.

— Короче, я все уладил, — голос Хайша. — Душа летит к хозяйке — идите, проверяйте. А уж если соврал, потом и придете убивать моих милых питомцев.

Все, что могла ответить Марина:

— Откуда у тебя мой номер, тварь?

Сомнений было предостаточно, но все же решили сначала убедиться, потому быстро сели в машину Ильи. И, войдя в квартиру, все поняли. Женщина сначала кинулась прихожую, вскрикнула, а потом заголосила:

— Вы кто?! Где мои мальчики?! Что с ними?

Марина и забыла, что такое слезы радости. Она была настолько счастлива, что даже говорить не могла. Илья, к счастью, все и объяснял.

— Вы заключили сделку, помните? Теперь все позади. Дети в порядке, они ночуют в моей квартире. И больше никаких сделок, слышите?

Она сделала шаг вперед, потом осела на пол, сказала что-то неразборчивое и разревелась.

Для этого и нужны рассветники — чтобы у каждого попавшего в беду была хоть какая-то надежда, что все останется позади. Пусть даже один шанс на миллион. Марина не знала, убил ли Хайш джина или просто вытряс из того именно эту душу, но по сравнению с женщиной, которая все никак не могла успокоиться, остальное казалось неважным.

«Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. За то всякому, кто убьет Каина, отметится всемеро». Хайш не был ни Каином, ни Змеем, никем из знаменитостей, но ощущал некое духовное единство со своими предшественниками. Как и прочие рода своего, одиночество он наказанием не считал, и вообще не мог представить дара лучше, чем вечность в полной свободе.

Любви, тем не менее, он получал предостаточно. Хайшу хватало. Зато именно любовь наталкивала его на исключительно философские размышления: почему при большой груди с вероятностью девяносто процентов у женщины будет и животик? Почему девушки со спортивной фигурой часто бывают совсем не спортивными, даже приличной растяжкой похвастаться не могут?

Тяга к постельной философии развилась после того, как Хайш отказался от идеи захватить мир — пережил этап демонического максимализма, который со всяким по молодости случается. А за триста лет еще остались занятия, рассеивающие зеленую тоску: убийства, пытки, ложь и мошенничество. Такие действа сами по себе азартны, но цель рано или поздно размывается, потому как в глобальном контексте все сводится к одному: укради — потрать, заработай — потрать, обмани — потрать, выбей — потрать. Но в мире так мало вариантов трат! Бедные смертные живут по тому же принципу, но нескольких десятков лет им попросту недостаточно для уразумения: статей расходов не так уж и много, потому игра заключается только в азарте от поиска доходов.

Он бы и разлом не искал: ведь так играть интереснее! Но в азартном процессе немного вляпался. Вступил в коалицию с двумя демонами, вскрыли они несколько банков, затем Хайш решил, что красноглазые и без общака прекрасно проживут. Но демоны злопамятные — они и за стыренный леденец готовы веками мстить. Кое-как ноги унес, а его замечательную трехэтажную хижинку на Лазурном берегу разнесли в щепки. Хайш после того впервые всерьез задумался, что не такой у него характер, чтобы продолжать жить привычным образом жизни, но не иметь возможности защититься от полновесных демонов. Да его чуть рассветники в первую встречу не прикончили, совсем никуда не годится.

Мир устроен хаотично, никакого порядка. Например, Хайш ощущал примерно, где находится разлом — в восточной части города он будто бы ощущал себя сильнее, но радиус поиска составлял километров тридцать. Самолично прошагал каждый сантиметр, прислушиваясь к колебаниям ощущений, но ничего конкретного. Разлом из себя может представлять сантиметровую дырку сквозь материю, спрятанную под любым кустом или в стене здания — попробуй отыщи. О самом разломе узнал один из новоиспеченных экстрасенсов, он сам толком понять не смог, что во сне увидел. Потому и выдал одному демону, тот убил экстрасенса, чтобы больше никому об этом не сказал, и открыл тайну Хайшу: на такие дела лучше отправляться вдвоем с тем, кому доверяешь. Мало ли, какая конкуренция за разлом на месте возникнет? Хайш сдал демона рассветнику, примчался сюда и даже убедился, что информация правдива. И больше ничего. Даже удивляться нечему! Не надо было экстрасенса убивать, как сделал тупой его напарник.

Город поразил его невероятной экзотичностью: мало людей, мало машин, мало всего, за что хоть взглядом можно зацепиться. Все как-то простенько и камерно. Найдет разлом и сразу полетит куда-нибудь в Детройт, для психологической реабилитации. И самое поразительное — на население не больше двухсот тысяч аж целых два рассветника! Хотя девицу можно считать за половину рассветника, но все равно — слишком много. Хайш не терял надежды, что именно через них и решит свою проблему. Все к тому и шло. Они привыкнут к его присутствию, начнут доверять, а там уже и для сотрудничества созреют.

Но упустить джина Хайш не мог, хоть этим и отодвигал дружеские отношения с рассветниками. Они ж все придурки конченые, убьют вместе со всеми знаниями. Нелюди! А у Хайша был и правильный план, и удобный подвал, и — самое главное — неукротимое желание веселиться хоть две недели напролет.

Джин веселиться отказывался. Уже на первой отрезанной руке ныл, как младенец, и повторял одно и то же:

— Желание должен загадать смертный! И добровольно отдать за это душу! Если ты мне притащишь сюда силой хоть сотню смертных, я не смогу найти разлом!

Хайш же в очередной раз сокрушался несправедливости бытия:

— Да почему всегда так сложно-то? А если я тебе человека с хранителем притащу?

— Да не даст никакой хранитель своему человеку заключить такую сделку! Отпусти, брат! Я ведь еще пригожусь…

Он все ныл и ныл. Жалко, сопли вытирать нечем. Хайш раздумывал целых пять минут. С возрастом демоны начинают вступать в прочные союзы с себе подобными — это старческое желание общения и привязанности хоть к кому-то. Хайшу до такого маразма далеко. Джин пользы не принесет — стоит ему освободиться, как он свинтит отсюда на другой конец света. С другой стороны, он ведь свой! А это дилемма. Что бы ты ни делал, количество зла в мире должно увеличиваться…

Четыре минуты чаши весов колебались, но в конце пришло решающее озарение: да этот однорукий упырь теперь каждому будет трещать и про Хайша, и про разлом. Просто чтобы отомстить. Потому дальше тянуть нет смысла. А тут еще и гончие на улице зарычали — не иначе, рассветники в гости приперлись. Хайш ведь сразу чувствовал, что джин сыт. То есть его смерть освободит последнюю или последние съеденные души.

Он вытер полотенцем кровь с руки — незачем пачкать новый мобильник и сообщил рассветнице, куда лучше сходить в гости. А уже после прикончил неприятно ноющего джина. Тот обмяк, безвольно раскрыв рот, из которого медленно просачивалось голубое сияние. Одна, две… А, нет, не две — вторая уже порядком истратилась. Но человеку и с половиной души жить легче, чем совсем без. Полтора доброго дела сделал! Молодец какой. Хайш поморщился: ах, это неприятно щекочущее чувство, когда случайно причиняешь добро.