Молодые Боги. Новый рассвет (СИ) - Извольский Сергей - Страница 6

Оставшуюся часть утра заняла достаточно длительная поездка на серебристом микроавтобусе, после которой мы оказались на частном аэродроме. Короткий перелет на небольшом бизнес джете – и вновь комфортный салон и задернутые шторки микроавтобуса, в этот раз белого.

Я пока еще не до конца пришел в себя – воспринимая происходящее как цветастый калейдоскоп фильма, просматриваемого будто сквозь вязкую полудрему. И закончилось это кино в кабинете недружелюбного доктора с тяжелыми, набрякшими веками. Его подручная, тучная медсестра – пока доктор с Ребеккой общались, фотографировала меня. Вернее, только мою голову и лицо. Самым подробным образом, со всех ракурсов.

Ребекка с хирургом поначалу на французском обсуждали детали операции, после графиня подошла ближе, взяв меня за руку, а врач принялся изучать мое лицо. Ребекка не зря приблизилась, морально поддерживая – процедура была достаточно болезненной и неприятной. Желтоватые усталые глаза доктора разглядывали меня словно препарированную на столе лягушку, сухие длинные пальцы ощупывали лицо, оттягивали веко пустой глазницы, жестко сдавливали, прижимали, прощупывали. Периодически пластический хирург переговаривался о чем-то с Ребеккой.

Чуть погодя закончившая фотосессию подручная доктора принесла мне каталог на выбор – и вот тут-то я задумался. Преодолев некоторое внутреннее сопротивление, отказавшись от змеиного, кошачьего, полностью черного и красного вампирского ока, выбрал вполне обычный человеческий глаз. Изумрудно-зеленого цвета – хотя левый, оставшейся целым, был у меня карим. Ребекка на мой выбор едва слышно хмыкнула, но комментировать не стала.

После окончания всерьез затянувшегося осмотра и сдачи многочисленных анализов де Вард остался договариваться о стоимости операции, а мы с Ребеккой в сопровождении молчаливого Мартина направились в гостиничный номер при клинике. Его напарник Франц остался в греческой лечебнице – как рассказала Ребекка, руку швейцарца врачам удалось спасти, но сможет ли он пользоваться ей как раньше – пока под большим вопросом.

В номере нас ожидал плотный и разнообразный ужин. Помогала мне сама Ребекка, отказавшись от помощи сестры-сиделки. Но я уже вполне приходил в себя – если не обращать внимания на боль в ранах под тугими бинтами на плечах и спине.

Суетившаяся с ужином графиня выглядела совершенно по-домашнему, помогая мне с тарелками и стаканами, несмотря на мои попытки перекусить самостоятельно. Но когда закончили еду, Ребекка вызвала уборщицу – и стоило той лишь замешкаться, стеганула ее коротко-холодной фразой, заставляя двигаться расторопнее.

Перестав кормить меня с ложечки и вернув себе сдержанно деловой вид, Ребекка устроилась напротив.

– Рассказывай. Мы закончили на важных делах, – вернулся я в памяти к тому моменту, когда де Вард прервал наш разговор в каюте яхты.

– На важных делах мы не закончили, а нам помешали. И немаловажный вопрос – за тобой это была охота или за мной. Или сразу за обоими – учитывая, что нужны мы были живыми – стреляли не на поражение.

– Ничего себе не на поражение, – попробовал возмутиться я, но после – под взглядом Ребекки – кивнул. Действительно, если бы хотели нашей смерти, расстреляли бы яхту с вертолета, превратив в дуршлаг, и преследующий нас катер с группой захвата был бы не нужен.

– Безотносительно того, за тобой это были гости или за мной, нам необходимо сейчас надежное убежище. В идеале свой храм.

– Храм? – не совсем понял я – в мыслях сразу возникли золотые купола и высокие белокаменные заборы.

– Хранилища Ордена с недавнего времени принято называть храмами.

– Понял, – кивнул я.

– Нам необходимо место – достаточно безлюдное, чтобы нас не смогли застать врасплох, как вчера. Укрепленное – для того чтобы ни у кого не было мысли решить вопрос силовым методом. С хорошими транспортными коммуникациями, чтобы была возможность оказаться при желании в любой точке мира, то есть аэропорт рядом обязателен. Строить его – аэропорт, не хочется – это долго и бюрократически сложно, поэтому желательно иметь готовый. Также важны лояльное население и местная власть, с которой можно иметь дело без какого-либо сильного противодействия. И, что немаловажно, это место должно быть вне сферы плотного внимания СМИ и правительственных комиссаров, чтобы мы смогли чувствовать себя там достаточно спокойно.

– Ты хочешь построить свой собственный храм? – уточнил я.

– Именно. Для этой цели Россия мне кажется идеальным вариантом – я знаю, о чем говорю. И уже дала задание своим людям подыскать подходящее место.

– В европейской части России? – поинтересовался я, не сумев скрыть интереса.

– Конечно. А в чем дело?

– Я знаю такое место, как ты описала. Вот только находится оно в Красноярском крае, – невесело усмехнулся я.

Под подходящим местом имел в виду свой родной областной центр, который недавно потерял статус города, став селом уже официально. У нас ведь даже аэропорт был – правда, неработающий сейчас из-за банкротства авиакомпании – единственной, которая отправляла к нам рейсы. Причем обанкротилась она совсем недавно – учась и работая в Красноярске я еще летал домой на маленькой и словно игрушечной девятиместной «Цессне».

– Красноярский край? – неуверенно произнесла Ребекка. – Сибирь? – догадываясь, о чем речь, с легкой недоверчивой гримасой – словно увидев перед собой белого медведя, произнесла графиня чуть погодя.

– Аэропорт есть, при старом губернаторе реконструировали. Даже на двухсот восьмидесятом Гольфстриме что до Парижа, что до Пекина шесть-семь часов. На шестисотом можно и до Нью-Йорка – одиннадцать часов прямого перелета.

Уточнять, есть ли у Ребекки возможность купить себе «Гольфстрим», я не стал. Если она собралась строить собственное хранилище, уж на среднемагистральный бизнес джет найдет. Между тем под недоверчивым взглядом герцогини я продолжал перечислять достоинства своего болота:

– Речной порт есть, стройматериалы завозить можно без проблем. Вокруг тайга и никаких дорог, кроме как по реке никто не доберется. Население муниципального образования – шестнадцать тысяч человек. Площадь… – тут я сделал небольшую паузу, – двести тысяч километров. Не знаю, сколько Бельгий, но это полторы Польши или пять Швейцарий.

– Бельгия по площади меньше Швейцарии, – машинально произнесла Ребекка. – Так сколько население, я не очень поняла?

– Шестнадцать тысяч человек. Как городской квартал из десятка высоток, – добавил для понимания.

– Шестнадцать тысяч человек, – эхом повторила Ребекка.

Некоторое время мы молчали, а графиня примеряла цифры в уме. Судя по взгляду, масштаб соотношения населения и площади территории ее поразил – что неудивительно для привычного к другим реалиям жителя Европы, где поделен каждый мало-мальски значимый клочок земли.

Едва кивнув, Ребекка поднялась и протянула мне телефон.

– Название города и области напиши, – кивнула она, открывая поле сообщения.

«Красноярский край, Ермолинский район, село Таежный Маяк», – быстро набрал я и передал телефон Ребекке. Стремительно запорхали изящные пальцы – дописав что-то, графиня оправила сообщение, после чего внимательно посмотрела на меня.

– Но это Сибирь. Там же всегда холодно?

– Летом до тридцати градусов. Тепла, – уточнил я, вдруг не поймет.

– Ясно. Пока Питер будет работать над этим, у нас с тобой много дел в Новых мирах.

– В Новых мирах? – не сдержал я удивления.

– Да, – кивнула Ребекка. – А в чем дело?

– Третья мировая вроде как началась… – неуверенно потянул я.

– Если к тому моменту, как она закончится, из оружия на земле останутся не только камни и палки, то твое… – Ребекка сделала характерный жест рукой, баюкая воображаемый файербол, – умение, будет достаточным поводом продолжать осваивать Новые Миры. А если все же придется иметь дело с камнями и палками, это тем более надо делать как можно скорее. Кроме того, в русской цитадели куча проблем.

– Каких?

– Серьезных. Об этом позже. Нам с тобой надо попасть в Вильнев-д’Аск. И срочно.