Считая шаги (СИ) - "Voloma" - Страница 31

Да… — Ллойд согласно кивнув. — В этом весь Хьюго Селестино. Ты разочарована?

Какой в этом смысл? Мои ожидания — мои проблемы. Мало ли что я там напридумывала у себя в голове, я стараюсь принимать людей такими какие они есть и грубость не самое худшее, чего можно ожидать…

Эмма схватилась за этот разговор, как за соломинку, которая ее едва удерживала от безумного желания не отрываясь смотреть на мужчину, который шел рядом. Он него потрясающе пахло, голос дразнил, а глаза сводили с ума. Но ведь красота для Эммы не в новинку. Она судорожно копалась в себе, желая найти нечто, что не давало ей покоя.

Стив, Мэдсен и даже Селестино в свои тщательно скрываемые пятьдесят… Они могли вскружить голову любой девушке и Эмма не чувствовала себя так странно, хотя любого из них можно было записывать в красавцы.

Но Ллойд таил в себе нечто не поддающееся описанию, это его странная сдержанность, удивительная манера говорить коротко и емко, ловко переплетая слова. Он держался, как истинный представитель высшего света, но не чурался здороваться за руку с простым охранником.

Ну, а как тебе сам прием?

Ох… Красиво, утонченно, разумеется, там был Мартин Брин, мэр, Анита Паклин и Джерард Сойер… Уже на них мои глаза едва не ослепли. Все было слишком, слишком…, - мимика Эммы снова ожила, плечи расправились, будто она забыла, что режим смущения включен на полную. — Слишком, понимаешь? Но не чересчур….

Ллойд тихо рассмеялся.

Понимаю.

Музыка становилась все громче и распахнув широкий позолоченные двери, Ллойд с удовольствием услышал, как Эмма ахнула.

Огромный зал был пуст, стройные ряды и портеры отдыхали от посетителей, а музыка витала и пропитывала воздух так, что казалось его можно мять руками.

Музыканты были одеты в удобную одежды, ни фраков, ни вечерних платьев. Дирижер стоял спиной к центральному проходу в джинсах, кедах и свитере.

У них сейчас новая программа, призванная открыть слушателям новые произведения. Некоторые из них весьма неожиданны, учитывая кто написал музыку.

Эмма почувствовала, как Ллойд наклонился к ее уху, стоя сзади. Он нашептывал ей слова тихим вкрадчивым голосом и его дыхание щекотало ей кожу, от чего внутри все стянуло в тугой узел, а из легких вышел весь воздух разом.

Музыка не прервалась ни на секунду, когда они вторглись на репетицию. Оркестр исполнял классическую композицию, которую Эмма ни разу не слышала. Пассажи волнами расходились и стихали, после чего пошли такты с более динамичным и тревожным ритмом.

Заметив, как кожа девушки покрылась мурашками, а из груди вырывались неровные, короткие вздохи, Ллойд с упоением понял, что видимое равнодушие Эммы, это способ контроля. Он прекрасно понимал, что его сюрприз удался по ее полуоткрытым в удивлении губам и неподдельному восторгу.

Благодаря небеса за то, что на них никто не смотрит, Ллойд с трудом вспоминал, что он там дальше напланировал. Сейчас он готов был послать ко всем чертям и свою командировку и целомудренные намерения.

Музыка стихла. Дирижер сделал некоторые замечания и последний отрывок оркестр проиграл еще раз.

Вальс Хопкинса, — донесся голос со сцены и музыканты зашуршали нотами в поисках нужной партитуры.

Раздался стук дирижерской палочки о пюпитр. Музыканты замерли, будто шла калибровка и синхронизация, дирижер едва приподнял плечи и сделал плавное, призывающее движение.

Мгновенно, послышался глухой струнный басс, эту осторожную вальсовую поступь в три четверти подхватили фаготы тенорового регистра и с третьего такта задрожал более звучный и густой звук фагота, играя сольную партию. Аккомпанементу начали вторить щипковые струнные и вступили скрипки, заливая печальной мелодией все вокруг. Она нарастала и в итоге перешла в форте, стилем напоминая душераздирающие творения Джо Хисаиши.

Эмма восторженно вздохнула, чувствуя, как эти дивные звуки копошатся в душе и вытаскивают наружу самые теплые чувства и тоску.

Внезапно Ллойд протянул руку приглашая на танец.

Эмма улыбнулась едва сдерживая слезы. Мелодия была подхвачена духовыми, нарастая по сложности, но сохраняя основной мотив.

Ллойд явно умел танцевать и не позволил себе фривольной близости, но рука, которая легла на талию Эммы на мгновение отвлекла ее от музыки.

Замерев на секунду, он качнулся в сторону и повел девушку в танце. Никаких сложных пассажей и пируэтов, но классическая простота вальса закружила зал, от чего Эмма окончательно перестала различать, что реально, а что превратилось в волшебство. Ллойд не сводил с нее глаз и казалось, сговорившись с прекрасными звуками, норовил ввести Эмму в состояние транса.

Она и не сопротивлялась, полностью отдавшись его движениям и послушно следуя за каждым его шагом. Впору было начинать молиться, чтобы этот Хопкинс расписал партитуру листов на двадцать, но, вот прозвучали последние торжественные аккорды и мелодия тихо сошла на нет.

Танцующая пара все же привлекла внимание и многие музыканты заулыбались, когда музыка стихла, а двое застыли, не в силах разомкнуть скромные объятия. Джеймс Ливайн обернулся, чтобы разглядеть тех, кто потревожил священное действо репетиции и тепло улыбнулся, признав в высокой фигуре мужчины, облаченного в смокинг, своего друга, который свято клялся, что не помешает процессу ни звуком.

Джеймс не посмел разбить словами эфемерную обстановку и без труда принял единственно верное решение.

Еще раз, друзья мои!

Ллойд хотел было улыбнуться тому, насколько был проницателен мистер Ливайн, но не в силах был пошевелиться чувствуя, что сдерживаться больше не в силах. Губы Эммы манили и ее гибкое тело, такое послушное и легкое сводило с ума своей близостью. Ее рука скользнула по плечу Ллойда и задержавшись на мгновение в нерешительности поднялась в его лицу. Большего поощрения и требовалось.

Звуки вальса вновь задрожали.

Будто повторяя робкие шаги музыки Ллойд склонился и едва прикоснулся к губам Эммы, пробуя их на вкус. Ее глаза в блаженстве закрылись, от ресниц легла чарующая тень и он притянул ее к себе, заключая в объятия. Эмма утонула в его сильных руках, запустив пальцы в короткие волосы, она притягивала голову Ллойда к себе сильней.

Задохнувшись в поцелуе, эти двое буквально забылись, чувствуя, что желание накрывает их с головой, раздирая все внутри. Не в силах оторваться друг от друга, на долю секунды Ллойд с неохотой отстранился от мягких губ, услышав деликатное покашливание, доносившееся со сцены.

Музыка давно стихла и восемьдесят человек с улыбкой до ушей, полной тишиной призывали своих стихийных слушателей вернуться в рамки приличий.

Эмма залилась краской, чувствуя, что со звериной силой вцепилась в лацканы пиджака.

Не хочешь присесть? — предложил Ллойд. — Чувствую, будет мне взбучка, от мистера Ливайна.

Обоим нужно было успокоиться.

Музыканты закопошились снова с нотами. Эмма с благодарностью опустилась на сиденье, обитое красным сукном. В голове так и вертелся вопрос о возможности отложить командировку, которая предстояла Ллойду, но это были мысли, которым было не суждено никогда явиться свету, облаченными в слова. В груди уже едва ли не саднило и она с отчаянием посмотрела на Ллойда, с удивлением осознав, что ее чувство взаимно.

Кажется нам нужно полноценное свидание, — поддразнивая, Ллойд наиграно скромно посмотрел на свои руки, после чего лукаво глянул на Эмму. Даже не прибегая к элементарному соблазнению, он являл собой дьявольское искушение, а теперь его полные желания глаза грозили просто расплавить самое каменное сердце и святые убеждения.

Благо что Эмма не была гордой обладательницей ни того, ни другого… Она призывно подняла подбородок и не сводя взгляда с его губ кивнула.

По полной программе?

Ллойд улыбнулся и почувствовал, что окончательно теряет голову.

Полнее некуда, — пообещал он, с трудом отмахиваясь от навязчивых и совершенно неприличных мыслей. — Будь неладна эта поездка! Извини, не могу…

Он запнулся на слове.