Кайдан Дуфф. Начало пути (СИ) - Перунов Антон - Страница 39

Тела погибших родичей отыскали. На удивление дикие звери не тронули их, даже отсеченные головы удалось собрать. А затем доставили в горную крепость. Теперь уже ватага Дина шла, прикрывая тыл большого отряда и опять никакой возможности поговорить не появилось. Не успели похоронить погибших, как пришла новая печальная весть. Кто-то напал на крепость кланаи полностью вырезал всех её обитателей. Сами тавры часто устраивают набеги, но почти всегда ограничиваются похищением скота, лишь изредка уводят женщин молодых, чтобы взять их в жены. То, что виновники — слуги черного мага, Дин не сомневался. Но что делать, просто не знал.

В тот же день молодой ватажный голова был вызван к знающей.

— Сегодня завершился обряд, — она указала на широкую каменную полку у ног статую богини, где прибавилось две мумифицированные головы. — Теперь они будут служить Ей. Духи сервитов поведали мне, как и кто их одолел в бою. Ты славный воин, Дин Рас Кердур, но не твоя рука сразила их. Богиня не может оставаться в долгу у чужестранца, и потому вот возьми, передай ему этот дар. — В руках знающей появился фиал с янтарно-золотым зельем. — Этот эликсир называется «меад» он укрепляет здоровье, ускоряет исцеление и дарует восстановление самых тяжелых телесных ран и увечий. Сильнее всего он проявляет себя под сенью Становых гор — земле нашей владычицы. Но и во всяком ином краю исцелять будет крепко. И еще он даст чужеземцу способность «слышать» других тавров и голос самой богини. Так же как и дано всем нам, ее детям.

— Благодарю тебя, знающая, за столь богатые и великие милости для моего господина. Знаю, что еще не мало свершит он славных дел, а я буду верно следовать за ним.

— Хорошо, а теперь иди.

Дин низко поклонился жрице, алтарю богини, сунул фиал в поясную сумку и вышел из храма. У входа его поджидали неразлучные братья. За несколько дней похода они набрались уверенности, даже нахальства, так что посматривали вокруг свысока, быть воинами настоящего драконоборца, высокое звание и честь, а винтовка в руках — могучее оружие, коего нет и у самых богатых и спесивых. Так что было от чего вознестись из недавнего дна к самым высотам.

Дин стоял и, щурясь, смотрел на вершины гор, старательно вслушиваясь в далекий зов. Словно голос нашептывал ему что-то еще не ясное. Но вот голос окреп, и он явственно различил слова и образы. Его господин подвергается большой опасности, он в одиночку пробивается через горы на юг, в сторону земель тавров, а за ним неотступно идет погоня — наемники черного мага. Теперь Дин точно знал, что надо делать. Еще недавно он размышлял, где и как искать Каржаса, даже подумывал идти в Нимфей, далеко на восток, и вот пришел ответ.

— Собирайте ватагу, к полудню выходим.

Братья сразу бросились исполнять приказ. Тавр остался один. Теперь следовало сделать запасы для быстрого похода. От продажи штуцера оставалось еще несколько овец, на них и выменяет все необходимое. Но не успел и шага ступить, как его окликнули. Нетерпеливо обернувшись, увидел пятерку своих соратников по сражению с черными. Впереди стоял сам ватажный голова Арс Пера Чедур.

— Здрав буди, Дин. Ты славно возвысился, поздравляю, давно не было среди тавров столь юного головы станичного. — И он бросил выразительный взгляд на украшенные серебром мечи на поясе Дина.

— На все воля богини, Арс. — Левая рука, словно по своей воле, легла на рукояти мечей. — Благодарю за честь и добрые слова. У тебя дело ко мне? — Дину не терпелось закончить разговор, который мешал сейчас главному, так что он даже позволил себе столь резкое высказывание.

По лицу Арса пробежала тень неудовольствия, и тут же и пропала. Он взял из рук одного из своих товарищей сверток и снова заговорил.

— Вижу, что спешишь, сын Раса, мы отнимем совсем немного твоего времени, — сказано было без укора, но Дин смутился. И в самом деле, грубить старшему, да еще и боевому собрату было совсем ни к чему.

— Прости, доблестный сын Пера, мою несдержанность, пришли важные вести и я должен торопиться, но это не повод забыть о вежестве. Почтительно слушаю тебя.

Воин согласно кивнул. Теперь пора вернуться к тому, ради чего они и сошлись на площади.

— Здесь, у храма нашей богини, зная, что ты вскоре пойдешь к своему господину Каржасу Драконоборцу, ватага передает для него дар от всех нас. Он славный и щедрый вождь, принесший нам богатую добычу и силу. Ты знаешь, что сам наш праотец Че сын Сиала был кузнецом и однажды он отковал волшебные клинки для самого Тавра Драконоборца. После ухода в горний мир Тавра, мечи побывали в руках многих великих воинов нашего народа и спустя столетия вернулись в нашу семью. Не всякому открывается их могущество. Давно уже никто не может совладать с ними и раскрыть тайную магию, заложенную мастером по воле богини. Верю, что Каржасу это по силам. Пусть владеет ими с честью.

С этими словами Арс передал Дину сверток. Молодой тавр благоговейно принял в руки оружие, которым некогда владел сам Тавр-прародитель.

— От имени своего господина благодарю тебя, Арс Пера Чедур, твой род и твоих побратимов за воистину бесценный дар. Верю, мечи еще не раз споют победную песнь в руках моего вождя.

Последняя за то утро неожиданная встреча поджидала его во дворе родительского дома. Не успел Дин закрыть калитку, как на него налетели сёстры с подругами. Сразу пять юных дев. Затем посыпались вопросы. Его ухватили за рукава и потянули к широкой веранде, где усадили, сунули в руку чашку горячего сбитня, подсунули каленых орешков в меду. Но воспользоваться угощением все никак не получалось. Стоило ему потянуться к еде, как следовала новая порция расспросов, на которые приходилось немедля отвечать, иначе сестры для придания братцу ускорения принимались щипать его и галдеть высокими, звонкими, до пронзительности голосами прямо в уши.

Чтобы избежать такой лютой пытки, пришлось вовсе забыть про напитки. Если сестрам больше оказался интересен загадочный Каржас, то их подруги, раз за разом бросали убийственно-сияющие и манящие взгляды из-под густых ресниц на самого парня. Впрочем, и про Каржаса они тоже слушали с охотно, но два хороших дела явно лучше одного.

Сколько в этих взглядах было простой игры, а сколько настоящего интереса, ему оставалось не ясно. Ситуация явно доставляла всем участникам массу удовольствия и веселья. Дину даже удалось пару раз улучить момент, когда девушки дружно рассмеялись его немудреной шутке, успев хорошенько промочить горло и уцепить горсть орехов. А вот прожевать было не судьба, говорить пришлось с набитым ртом. Беседу это не остановило, только вызвало новую порцию смешков и тычков от нахальных сестриц.

Так прошло около часа, бросив взгляд на солнце, Дин с некоторой долей сожаления поднялся, извиняясь.

— Простите, девушки, но мне пора собираться, ватага ждет, пора нам в дорогу.

В ответ старшая из его сестер, Мила, разом посерьезнев, тоже встала.

— Ты нас прости, братец, но уж больно любопытно было тебя расспросить. А чтобы ты не огорчался, вот тебе и Каржасу подарки от нас с подружками. — В ее руках появились два свертка. — По две рубахи — одна тонкой шерсти, пестрядинная, вторая беленая изо льна. А чтобы не путать какая чья, мы их украсили небольшой вышивкой, больше просто не успели сделать, уж прости. Носите на здоровье. — И она с поклоном передала вещи брату.

— Вот угодили, милые сестрицы и вы, девушки. Всех благодарю от души.

Дальнейшие сборы много времени не заняли, Дин все же успел быстро отобедать густой, острой чорбы, в которой от мяса стояла ложка. В дорогу мачеха, настоящая мастерица-стряпуха, этого не отнять, напекла на всю ватагу пирогов с сыром, луком-яйцами и рубленым бараньим мясом. Еще горячий плетеный короб, полный пирогов сразу перекинул Тану, приказав через час передать Асиру. «Пусть тоже потаскает».

Спустя недолгое время отряд из семи молодых воинов покидал город. Каждый из них снарядился для долгого похода и заботами Дина запасся всем необходимым, а заодно и подарками, угощениями для Каржаса и самих парней от родни всех ватажников. Кто прихватил с собой горшочек горного меда, кто несколько колец сыровяленой колбасы, кто головку лучшего выдержанного сыра, а чей-то родитель догадался послать баклагу отличной сливовицы, настоянной на травах — истинной воды жизни, как говорили знатоки и любители этого напитка.