Ник, или Восемьсот тридцатый день сурка (СИ) - "Ruslan-der" - Страница 35

Когда поцелуй прервался, парень меня не отпустил, а стал пристально рассматривать лицо, поворачивая мою голову туда-сюда.

— Ты мейнстримовый, — сказал он. — Материал для супермодели. А танцуешь так себе. Ты как обо мне узнал?

Я молчал.

Найк поцеловал меня, отпустил волосы и сел на полу. Потом с добрых полминуты рассматривая мое тело. Поднырнул ладонью под бедра и нащупал твердый член.

— Теперь ты, — сказал танцор. — Давай!

Лег на живот, сомкнул ноги, вытянул руки вверх. Он подставлял себя для такого же секса, какой только что был у него со мной, — членом между ягодиц.

В принципе, секс-репертуар Найка не был столь уж ограниченным. Он вполне мог отсосать. Мог загнать член в кишку. Более того, он как-то предлагал трахнуть в анус его самого. Просто Найк был уверен, что секс между половинками зада нравится всем и всегда, нравится больше, чем все остальное…

Я посмотрел на распластавшееся передо мной красивое тело, на выпуклые ягодицы, на чувственные губы и длинные ресницы. С каким удовольствием я трахал все это когда-то!

— Никита… — пробормотал я, и Найк вздрогнул.

Открыл глаза и непонимающе на меня посмотрел.

— Откуда ты знаешь мое настоящее имя? — спросил он.

Да если бы я даже не видел твой паспорт, неужели так трудно догадаться, Найк ты доморощенный!

Я пригнулся и чмокнул пацана в губы, а потом, не обращая внимания на то, как липнет к мокрой от спермы коже ткань, оделся.

— Я что-то сделал не так? — спросил парень, садясь на полу.

Сейчас он выглядел совершенно адекватным, но длилось это всего несколько секунд. Потом его глаза вновь стали следить за чем-то в воздухе.

Найк на мгновение опустил на меня взгляд и спросил:

— Ты кто?

Я помотал головой, пригнулся, чтобы взъерошить волосы у него на голове, и ушел.

Никитос, блин! Ну откуда ты на мою голову взялся!

*

Дома я остервенело дрочил, специально думая о ком попало, только не о Никите. Его чертов образ постоянно лез в мои фантазии, но я гнал его поганой метлой и тут же «отдавался» очередному «постороннему секс-партнеру».

После трех раз я, обессиленный, наконец, уснул…

Проснулся вечером, когда домой вернулись родители. Пришлось подняться, задвинуть защелку на двери и упасть обратно в кровать.

Так я и пролежал до глубокой ночи, бездумно глядя перед собой широко открытыми глазами.

========== Дни сурка с 828-го по 830-й ==========

828-й день сурка

Я больше ничего не хотел. Я больше не строил никаких планов.

От нечего делать пошел в Институт Гете. Вера Фабиановна собралась было отправить меня в библиотеку, сортировать новые книги, но я напросился посмотреть дублирование фильмов. Это оказалось интересным, и я весь день просидел в темном зале, следя за тем, как реплики на другом языке накладываются на движения губ актеров. Периодически меня «заклинивало», когда я вдруг вспоминал о Никите, но я делал усилие и возвращался обратно.

Депрессия придавила меня, как бетонная плита. Институт Гете немного развлек, но дома я уже ничего делать не мог. Сидел перед телевизором, не видя, что там показывают…

829-й день сурка

Я вдруг понял, что Институт Гете был лишь моим способом хоть как-то заместить Никиту. Я повернул с полдороги назад, домой, и засел на весь день в своей комнате.

В душе оставалась лишь пустота. Делать ничего не хотелось. И думать не хотелось…

830-й день сурка

Утром я проснулся с мыслью, что хочу быть вместе с Никитой. Просто с Никитой. С человеком, а не набором частей тела для секса. Хочу быть рядом с Ником. Хочу с ним разговаривать. Хочу быть с ним в одной комнате. Хочу дышать с ним одним воздухом. И бог с ним, если между нами ничего не будет. Быть рядом вполне достаточно! Более чем достаточно!

Это была простая мысль, очень простая, но она будто бы открыла для меня какую-то дверь, будто выпустила на свободу…

Я быстро собрался и бросился в Институт Гете. Как я и ожидал, Вера Фабиановна после десяти минут разговора сама предложила мне подключиться к составлению сценария капустника и сама позвонила Никите. Ник тоже сразу же согласился на мою помощь, и я побежал к нему. Буквально побежал, даже запыхался.

— Уже? — спросил Никитос, когда понял, кто я и зачем пришел. Говорил он, конечно, на немецком. — Какой ты быстрый! Я не думал, что ты примчишься уже через пять минут!

Посторонился, пропуская меня в дверь.

— Ну, заходи!

Я оказался в хорошо знакомой мне комнате, за тем же столом, на том же стуле. Только теперь передо мной был не «Фауст», а ноутбук.

— Давай почитаем, что я уже написал. Критикуй! Шероховатости, неуклюжие места, провалы, пропуски!

Я снова кивнул, и мы начали.

Сценарий оказался веселым. Мне он сразу понравился, и я сказал об этом Нику. Тот расцвел, заулыбался.

Потом мы начали читать текст более детально, и я искренне увлекся. Я спорил, что-то предлагал, что-то отвергал, Ник возражал, объяснял, переписывал, и нам обоим было интересно.

Уже через полчаса Никита перестал вести себя со мной как с незнакомцем. Мы постепенно становились друзьями. Впрочем, как раз это у нас всегда получалось быстро и хорошо.

Я от избытка чувств часто вскакивал со стула, то и дело оказываясь у окна и книжной полки. Никита из-за своей ноги ходил по комнате гораздо меньше, но и он был переполнен эмоциями.

Мы переписывали какой-то очередной кусок, я как раз что-то говорил, присев на подоконник, весь залитый солнечным светом, когда заметил, что Ник смотрит на меня как-то не так. То есть смотрел он на меня так, как в прошлые циклы. Просто это был не тот взгляд, который я ожидал от него сегодня. Никитос глядел на меня, явно возбуждаясь. Это уже много раз между нами происходило, и всегда заканчивалось моим изгнанием. Я оказаться за дверью не хотел, я хотел провести весь день с Никитой и быстро пересел в тень, на тот самый диван.

Я постоянно выдавал цитаты из «Фауста», и Ник восхитился моими «знаниями» классики. Как выяснилось, к месту вставленная фраза Гете часто делала какую-нибудь шутку еще смешнее, и мы стали читать сценарий заново. Я вновь увлекся, вновь стал накручивать круги по комнате и сам не заметил, как оказался у того самого окна. Я горячо что-то доказывал, когда обнаружил, что Никита опять смотрит на меня «тем» взглядом. И, по-моему, рассматривает мою задницу и отлично видимый в солнечных лучах возбужденный член. Я отскочил от подоконника и плюхнулся на стул. Это не помогло — краем глаза я видел, что Ник теперь уставился на мое лицо.

Я заговорил, указывая на конкретный абзац в тексте, Никитос пригнулся, заглядывая в экран компьютера, и я почувствовал, как взъерошило его дыхание волосы на моей голове. Это было на самом деле эротично. Блин, это таки было эротично! Причем, похоже, для нас обоих. Мы оба замолчали, застигнутые врасплох волной желания, пробежавшей по телам. Я пересилил себя и продолжил говорить. Никита некоторое время молчал, но сумел с собой справиться, отодвинулся от меня немного и включился в обсуждение.

Мы дочитали текст до конца, и тут в наши головы пришло сразу несколько новых идей. Мы, перебивая друг друга, стали править с самого начала. То я, то Никита вставляли в сценарий целые куски, переписывали старые, выбрасывали ненужное, и нам иногда приходилось «бороться» за доступ к клавиатуре, что неизменно вызывало взрывы смеха.

При этом я продолжал ощущать, как каждое соприкосновение наших рук заставляет Ника вздрагивать. И постоянно замечал его взгляд, устремленный на меня.

В конце концов я устал. Встал со стула, чтобы разогнуть спину. Поднял руки, прогнулся туда-сюда, и по комнате разнесся хруст сухожилий. Я снова потянулся и прогнулся назад, и вдруг увидел, как Никита на меня смотрит. А я и думать забыл! Как-то из головы вылетело, как все это может для него выглядеть. Я поспешно сел за стол, но боковым зрением все-таки увидел все то, что видел и в предыдущие циклы, — и расширившиеся зрачки, и приоткрытый рот, и красные пятна на щеках, и поглаживание волос дрожащими пальцами. Ник был возбужден. Причем сильно.