Ник, или Восемьсот тридцатый день сурка (СИ) - "Ruslan-der" - Страница 17

История с шокированным девственником повторилась. Парень лежал, совершенно ошалевший, смотрел невидящими глазами в потолок и молчал. По его телу то и дело пробегала дрожь.

Я лежал рядом, на боку, положив голову на согнутую в локте руку, глядел в его красивое лицо и лениво перебирал пальцами кудряшки у него на лобке.

О том, что Димон немного пришел в себя, я узнал по тому, что его взгляд сместился на меня.

— Теперь ты возьмешь меня… — пробормотал он, замолчал, но все-таки нашел слово: — …сзади?

Через этот разговор мы проходим каждый раз. Осторожно, чтобы окончательно не разрушить свой образ наивного влюбленного, я стал объяснять, что, как мне кажется, мне скорее бы понравилось, если бы это как раз меня взяли… сзади. Есть у меня такое ощущение.

— Но… — Димон, конечно, был шокирован, однако на фоне всего, что происходило, не слишком сильно.

К тому же он мне как-то признался, что испытал от моих слов облегчение, — теоретически он был не против, чтобы я его трахал в зад, но прямо сейчас, в этот момент, к этому готов не был.

Дима бросил взгляд на свой обмякший член:

— Я, наверное, сейчас не смогу. Только что… ну… кончил.

Пошел новый раунд объяснялок. Про то, что, наверное, нам не стоит на первом же свидании экспериментировать еще и с анальным сексом.

На самом деле я просто знал по нескольким первым разам, что нам либо потребуется длительный курс обучения, на что сейчас не было сил, либо просто ничего не получится.

Димон удивлялся слову «свидание», настолько далеким ему казалось то, что обычно делают на свиданиях, от того, чем мы тут занимались. Потом просил подсказать, как он может доставить удовольствие мне. Я отвечал, что хочу просто полежать с ним.

Это была и правда, и неправда. Мне действительно хотелось побыть с ним. С другой стороны, именно сейчас наступал мой самый любимый момент в сексе с Димой.

Я откинулся на спину и взял Димину руку в свою. По-пионерски. Просто сжал тонкие длинные пальцы в своей ладони.

Мы лежали на полу в кухне, оба на спине, оба глядя в потолок. Наши тела соприкасались — у Димона штаны все еще были спущены до колен, так что его голые бедра прижимались к моим голым бедрам. Дима говорил, как сильно он меня любит. Я слушал, испытывая странное удовольствие от того, что совершенно живой, настоящий парень как минимум в этот момент действительно меня любил.

Потом Дима склонялся надо мной и нежно, мягко целовал в лоб. Так же ласково прикасался губами к носу. Потом к щеке.

Мы лежали, а парень снова и снова легонько целовал мое лицо. И говорил всякие нежности. Я чувствовал его ладонь в своей ладони, а вторую ладонь у себя на груди, поверх футболки. В этих прикосновениях, в этих поцелуях не было никакого секса, только теплота. Было реально кайфово.

Потом его рука на моей груди приходила в движение, сползала на живот, поднималась по ребрам в подмышку, оказывалась на бедре, снова возвращалась на грудь, но и в этих движениях не было сексуального подтекста. Дима меня даже не ласкал, просто рука слегка перемещалась туда-сюда. Он говорил о том, какой я красивый, как он не может поверить, что такая красота существует, и как он счастлив, что парень, прекрасный, как ангел, лежит сейчас рядом с ним.

Все менялось, когда в своих путешествиях по моему телу его рука натыкалась на мой член. Я невольно вздыхал, Дима вдруг понимал, что у него под ладонью находится твердый пенис, явно готовый к сексу. Но и теперь ничего особенного не происходило — рука вновь оказывалась на животе и продолжала свой путь вверх.

Однако ощущение члена на коже не исчезало, и ладонь возвращалась, чтобы прикоснуться к нему еще раз. А потом, спустя круг по ребрам и ключицам, еще. Губы тоже теперь все чаще прикасались именно к губам.

Я, пытаясь сохранить атмосферу умиротворения и любви, сдерживался как мог, но все же мои бедра невольно подавались навстречу пальцам Димы.

Ладонь прикоснулась к члену, и тот подпрыгнул под ней. Она сместилась на бедро, оттуда на второе бедро, вернулась на член, и тот снова под ней сжался. Я невольно, совершенно этого не желая, издал какой-то звук.

Дима посмотрел в мои помутневшие глаза и хотел сесть на полу, как он мне однажды сказал, чтобы отсосать, но я сжал его затылок второй, свободной рукой и притянул к себе.

— Не уходи, — прошептал я.

Дима остался. Вновь склонился надо мной, и наши губы соприкоснулись. Его рука продолжила поглаживания моего члена поверх трусов, то ныряя к яичкам, то сжимая головку.

Я, позабыв о всякой игре, отдавался волнам удовольствия, прокатывавшим по моему телу.

Пальцы нырнули в трусы и стали ласкать член там, кожа к коже. Ничего вроде бы особенного не происходило, но я от удовольствия терял всякое ощущение реальности

У Димы был талант. Никто и никогда не мог мне сделать петтинг так, чтобы это было настолько обалденно. Он мне как-то сказал, что научился этому за многие годы мастурбации. Но мастурбируют все парни, а такое умел вытворять только Димон. Это было чистое блаженство, растекавшееся по телу острым, невыносимым кайфом. Настоящий талант!

Дима не накачивал член, даже не сжимал его в кулаке. Только поглаживания, легкие нажимы, потирания подушечками пальцев, иногда — потирания между пальцами, но не более того. Казалось, его ладонь нежилась вместе с моим пенисом, нежилась, и все.

Иногда Димон сжимал яички или ласкал бедра, но и тогда, хоть как-то, хоть запястьем, продолжал гладить член. И не боялся трогать те участки головки, которые обычно откликаются неприятными ощущениями. Даже из них он умудрялся извлекать удовольствие.

Мы с Димой целовались, а там, внизу, его пальцы играли на моем члене симфонию. Я стонал, даже не отдавая себе отчета в том, что стону. Мое тело двигалось, извивалось, ноги то раскрывались, то крепко сжимали эту волшебную руку, таз подпрыгивал вверх, бедра сдвигались по полу то в одну, то в другую сторону. Удовольствие было невыносимым! Настолько ярким и сильным, что казалось, я вот-вот начну кричать.

А потом я почувствовал, что кончаю, но оргазм остановился, замер в каком-то миллиметре от финала, и невероятное состояние продолжающегося, длящегося острого наслаждения скручивало мое тело еще несколько секунд. Наконец, во мне ярко вспыхнуло немыслимое удовольствие, и сильная струя спермы вырвалась из члена. Она заляпала бы мне лицо, но в этот момент мы с Димой целовались, и семя попало в волосы на его затылке. Потом длинные белесоватые полосы появились на футболке. И только потом стало образовываться горячее озеро вокруг пупка.

Балет Диминых пальцев на моем члене не остановился. Он изменился, стал другим, но продолжался. Его рука выжимала из меня все удовольствие, все, до последней капли.

Я снова был сражен тем невероятным наслаждением, которое испытывал. Вот тебе и скромный ботан! Вот тебе и девственник!

Когда соблазню Никиту, я обязательно попробую сделать ему то же самое…

Потом мы снова принимали душ. Сексом не занимались, хоть и целовались, «намыливали» друг друга, ласкали. У обоих члены стояли, но эта эрекция не могла перебить ощущения полного удовлетворения, охватывавшего нас.

Обычно на этом этапе я уходил. Сегодня же неожиданно для самого себя предложил Диме прогуляться. Тот удивился.

— Поменяемся шмотками, — добавил я.

Димон в моей одежде выглядел весьма прилично. Весьма. Он выпрямился, стал будто бы выше, исчезло ощущение излишней худобы. От ботана не осталось ровным счетом ничего. Все-таки пусть мои родители и не разбираются в том, какая одежда прилична, как-то все же набивают шкаф более-менее носибельными вещами.

Сложнее было с одеждой для меня. У Димы просто не было ничего, что мог бы надеть на себя парень младше семидесяти лет. Пришлось взять пару мешков из тех, что были менее отвратительны, чем остальные.

Уже на выходе я снял с Димы очки.

— Ты без них ничего не видишь? — спросил я.

Все он видит, просто не слишком четко. Ходить, во всяком случае, может.